Двенадцатая жена, или Выжить после... (СИ) - Миллюр Анастасия

Что она только что сказала?! Запереть?! Это еще что за новости?!

Гнев на его сумасшедшую мамашу как рукой сняло. Я несколько ошеломленная сделала шаг назад, с некоторой растерянностью посмотрев на мужа.

Он на мгновение прикрыл глаза, будто стремясь справиться с раздражением, а затем отстранил от себя мать и под ее удивленным взглядом подошел ко мне.

— Доброе утро, - сказал мужчина, глядя мне в глаза.

— Доброе…

— Как ты себя чувствуешь?

Мои брови поползли вверх.

— А я должна чувствовать себя как-то особенно?

— Значит, пока все хорошо. Что ж, я рад.

И тут произошло нечто, к чему я была совершенно не готова. Он едва заметно улыбнулся, но это тут же сделало черты его лица мягче и красивее.

Есть люди, которым чрезвычайно идет улыбка, и Малкольм определенно один из этих людей.

Я моргнула, стараясь восстановится после мини-сердечного приступа, и едва не проморгала тот факт, что он развернулся и направился к двери. Среагировала я мгновенно и уцепилась за его рукав.

— Стоять.

Он обернулся через плечо. Его лицо снова стало спокойно.

— Что такое?

Я убрала от него руки, недовольно сдула с лица рыжую прядь и перевела взгляд на матушку. Она недобро посмотрела на меня в ответ.

— Можно я с мужем переговорю с глазу на глаз?

— Что?! – возмутилась женщина. — Я только приехала!

Хватило одного взгляда Малкольма, чтобы леди заткнулась и с видом оскорбленной невинности покинула будуар, Эрика мягко мне улыбнулась, коснулась плеча и пошла вслед за этой полоумной.

Едва мы остались наедине, я обошла мужа, потому что он стремился поворачиваться ко мне всем корпусом и заглянула ему в глаза.

— Тебе очень важно, чтобы я оставалась в трезвом уме? – начала я издалека.

По лицу его скользнула тень. Но это длилось слишком недолго, и я решила, что мне показалось.

— Разумеется это для меня важно, - проговорил он свои ледяным спокойным тоном.

— Прекрасно, - кивнула я. — Тогда прошу тебя, сделай что-нибудь со своей матушкой. Потому что она меня точно до белого каления доведет!

Он слегка нахмурил брови.

— Причем здесь она?

— Да при том! – воскликнула я, снова скрещивая на груди руки. — Она…

А потом поняла, что собираюсь банально нажаловаться.

Сама разберусь.

— Ничего, - буркнула я. — Не бери в голову.

Осторожно подняла на него взгляд, и поняла, что он спокойно смотрит в ответ. Его льдистые глаза были чисты и холодны.

— Что ты хотела сказать мне, Габриэль?

— Сказала же, ничего! – надулась я и отвернулась.

Вот же… Сначала присылает ко мне полоумных мамаш, а теперь спрашивает, что случилось.

— Я поговорю с ней.

Обернулась к нему, но он уже шел к двери. Его длинные пальцы сомкнулись на ручке.

— Тебе очень идет белый цвет, - произнес он таким тоном, будто отметил красоту мебели, и вышел.

Мои брови снова поползли вверх. И чего это такое было?

— Что?! – раздалось из-за двери. — Все что она наговорила тебе - все неправда! Я и слова ей не сказала!

Едва слышный голос Малкольма и снова его матушка:

— Ты выжил из ума?! Говоришь такое матери?! Да она же обычная потаскуха! Это видно! Пусть она всего лишь очередная твоя подопытная, но ты мог найти кого-нибудь и получше!

Подопытная?!

Слова мужа я не расслышала, но от его тона неуютно стало даже мне. А ведь меня от него отделяла стена! Не хотела бы я оказаться на месте этой женщины.

— Я поняла вас, милорд, — донесся до меня ее глухой голос. — Мое поведение было недопустимо, я извинюсь перед ней.

Дверь открылась. На достопочтенной леди Астайн не было лица, она побелела как полотно.

— Простите меня, миледи. У меня должно быть мигрень, не понимаю, что я несу. Надеюсь, вы сможете проявить ко мне благосклонность, — она низко склонила голову, и мне стало как-то не по себе.

Мои брови полезли выше.

— Ничего страшного. Я вас прощаю, - пробормотала я.

— Мне бы очень хотелось показать вам город. Вы окажете мне эту честь?

Брови поползли еще выше, уже почти соприкасаясь с волосами. Моему изумлению не было предела.

— Конечно.

— После обеда, если вам будет удобно, - она снова поклонилась и быстро ушла.

У меня приоткрылся рот.

В открытый дверной проем медленно вошла Эрика.

— Ее там в коридоре подменили что ли? – ошарашенно произнесла я.

Подруга качнула головой.

— Ты бы видела лорда Астайна... Я такого ужаса никогда не испытывала. И ведь он даже тона не повысил, но этот его взгляд! Даже мне хотелось после его слова у тебя на коленях прощение вымаливать, хотя я вообще была ни при чем.

А личность моего муженька с каждым днем становится все любопытнее и любопытнее. Это что же он за фрукт такой, что родную мать до дрожи в коленках испугать может? Нет, это так вообще-то надо уметь…

— Ты не пойдешь со мной в библиотеку? – услышала я вопрос Эрики, который выдернул меня из плена мыслей.

— Что? Нет. Ты же знаешь, я - не такой фанат чтения, как ты, - усмехнулась я. – У меня тут одно свидание назначено…

Эрика моргнула и настороженно на меня посмотрела.

Бедняга, привыкла, что от меня можно ждать чего угодно, но ничего хорошего, и уже даже шуток не понимает.

— Да к дракону я иду! – успокоила я ее.

Взгляд стал еще более настороженным.

— Да не съест он меня!

Настороженность возросла троекратно.

— Дядей клянусь!

Она увеличилась еще вдвое.

— Ничего хорошего обычно не случается, когда ты им клянешься, - подозрительно произнесла подруга.

— Все будет в полном ажуре! – усмехнулась я, чмокнула ее в щеку и, подобрав юбки, помчалась в свою комнату, по пути ловя несколько удивленных взглядов прислуги.

Ага, не привыкли, что у вас леди Ледяных гор по дворцу бегает? А привыкайте! Я такая, с шилом в одном месте.

ГЛАВА 5. ПРОГУЛКА В ГОРОД

Я впервые передвигалась на санях.

Разумеется, я знала, что в Ледяных горах снег идет чуть ли не каждый день, но как-то не задумывалась о том, что из-за подобных погодных условий средство передвижения тоже менялось. Да ладно, что уж говорить. Я впервые одевалась на улицу так тепло. Несколько нижних юбок, шерстяные панталоны, теплые чулки, высокие сапоги, сверху шуба и шапка, а в довесок мне еще и варежки впихнули, чтобы уж точно не замерзла. Стоя в теплом дворце, я смотрела на все эти вещи с крайней степенью сомнения, но сейчас готова была едва ли не в ноги бухнуться тетеньке, которая отвечала за мой гардероб.

Надо будет с ней хоть познакомится что ли… Да и вообще следует прислугу узнать. Ужасно странно видеть перед собой незнакомые улыбчивые лица, готовые выполнить мою прихоть, и не знать их имен. В поместье у батюшки прислуги было немного, он не любил позерства и не понимал того, что люди кичились множеством слуг в своих домах. Папа не любил напрягать людей понапрасну. Здесь же ходил целый легион разных слуг, и я совершенно не знаю, что со всем этим делать. Спасибо хоть на том, что меня не просят взяться за хозяйство, а то я бы им нахозяйничала, конечно…

Достопочтенная леди Астайн сидела напротив, чинно сложив руки на коленях и смотрела в окно. Сейчас она так разительно отличалась от той женщины, с которой я встретилась в будуаре, что мне даже не верилось. И чем дольше я на нее смотрела, тем больше мне хотелось у нее кое-что спросить. В конце концов мое чувство такта и терпение дали сбой, и я выпалила:

— Почему вы так боитесь собственного сына?

Женщина выпрямилась еще сильнее. Теперь, казалось, будто она проглотила жердь. Я поняла, что с размаху наступила на любимую и всячески оберегаемую мозоль. Но почему-то я была абсолютно уверена в том, что она не посмеет не ответить.

— Он не мой сын.

— Что?! – удивленно переспросила я.

Она только открыла рот, а у меня уже перед глазами стояли картины одна хуже другой. Я даже почти уверовала в то, что женщина убивает жен Малкольма, поскольку сама влюблена в него без памяти. После этой пришедшей в голову мысли, я подумала-подумала и осторожно отодвинулась от нее подальше. На всякий случай.