Бальмануг. Невеста (СИ) - Лашина Полина

Обида в маленькой Хелен вспыхивает резко, внезапно сменяется на жгучий гнев и… Из ее ладошки, которой девочка пыталась незаметно разгладить и без того идеально ровную скатерть, вырывается огонь. Мокрое пятно не просто испаряется прямо на глазах, в этом месте скатерть мгновенно обугливается. Черное пятно расползается по белоснежной ткани, появляется дыра, обнажающая деревянную столешницу, и та тоже начинает темнеть под потоками непрекращающегося огня.

Распахнув глазки, маленькая Хелен с любопытством смотрит на происходящее, а из-за ее спины несется истошный вопль гувернантки. Девочка успевает подумать, что ее учительница манер сама ведет себя неподобающе.

Следующий кадр воспоминаний проявляется еще быстрее. Темная спальня, лишь в одном месте залитая светом от тонкой дорожки лунного света. Но даже этих крох достаточно, чтобы маленькая Хелен, лежащая в огромной постели, заметила силуэт склонившегося над ней мужчины. И это был не папенька, что приходил каждый вечер пожелать спокойных снов дочке, мужчина был гораздо уже в плечах барона Бальмануг. И длинные волосы чужака, гораздо длиннее, чем у папеньки, свободно свисают по плечам.

Крепко, до боли удерживая правую руку девочки, незнакомец холодными пальцами небрежно ощупывает ее ладошку.

– Что ж, маленькая исса, – едва слышно цедит мужчина. – Невероятно, но, видимо, ваши боги решили вмешаться лично. Только не думай, что я оставлю этот дар тебе. Пусть он растет с тобой, на твоей жизненной силе, а я приду позже.

И снова новая нарезка воспоминаний. Маленькая Хелен сидит на полу и смотрит, как полыхает уже половина ее детской комнаты, а вокруг истерично орут служанки.

Вот она уже в кабинете у папеньки, и тот, почему-то нахмурившийся, как-то странно смотрит на нее с другой стороны стола.

– Я тоже буду боевым магом, как и вы? – радостно вопрошает девочка, затерявшаяся в широком гостевом кресле.

Неужели папенька будет больше времени уделять именно ей, его малышке, как он называл ее раньше?

– Нет, Хелен, девушки не бывают боевыми магами, – отвечает папенька ласково, но почему-то хмурится еще больше.

И вот на запястьях девочки в какой-то момент из прошлого появляются антимагические браслеты. Это сейчас нынешняя Хелен поняла, что они были антимагические, а той маленькой девочке взрослые объявили, что это украшения, специально для такой красавицы, как она. И да, те браслеты были украшены драгоценными камнями, и маленькая Хелен ими очень гордилась.

Дальше воспоминания мелькают как-то быстрее и бессистемнее, Хелен только осознает, что в доме перестали появляться гости, вот они сами куда-то в новый дом переезжают, часто сменяются гувернантки. Затем череда бесконечных учителей для нее, Хелен Бальмануг. Она целыми днями или занимается с книгами и очередным учителем, или гуляет в саду, или рукодельничает со старой нянюшкой, которая единственная остается с ней с самого детства в нескончаемой вереницы сменяемой прислуги.

Или изучает этикет с маменькой, и это время девочка вспоминала с наибольшей любовью, хотя бесконечные сложные правила были сложны для ее понимания.

Юную баронессу учили многому – даже тем наукам, что не каждому парню дадут родители – география, языки соседних стран, как сейчас с удивлением осознала новая Хелен, управление поместьем. Были, конечно, и женские занятия – рукоделие, всевозможные тонкости этикета, причем не только Огертского, танцы, словесность, флористика, управление слугами дома и многое другое.

А вот магии юную Хелен действительно не учили. Даже из библиотеки убрали все книги, хоть с каким-то упоминанием магических явлений. Теперь девушка осознавала, что родители так «изъяли» из окружения своей слишком любопытной дочки поводы для новых вспышек ее магических сил. Поэтому так загружали ее прочими занятиями и информацией – лишь бы у непоседы не было времени и сил на ненужные исследования.

Также с дочкой занимался сам барон, чему маленькая Хелен была бесконечно рада. И пусть отец учил ее не «поджаривать зад обидчикам», а всего лишь тщательному контролю своих магических сил, чтобы не давать им выплескиваться, но девочка была и от этого счастлива. И очень старалась, чтобы порадовать батюшку успехами.

В гости чета Бальмануг также практически прекратила выезжать. Наносили визиты только в ближней округе и только к родне. Зато у них частенько бывал дядюшка Аяр, который играл с юной Хелен, и девочка всегда с нетерпением ждала визитов любимого дяди.

Следующее воспоминание – вновь огонь из рук уже девушки Хелен, который сжег письмо-приглашение на бал дебютанток аж в саму столицу. Скрыть высокий уровень магического потенциала дочки бароны Бальмануг не смогли, проверки всех знатных детей были обязательны, и настоль «сильную» магиню – уже с седьмым уровнем и это у подростка! – звали в столицу. Наверняка чтобы наследники старых родов пригляделись, и кому-то повезло заполучить подобный потенциал в свой семейным генофонд.

Та юная Хелен обрадовалась – она наконец-то выедет из их скучного захолустья, да не просто в крупный город, а сразу в Брулмеп! Но яркие эмоции вызвали у нее новый выброс магии, ломая весь выстроенный ранее контроль.

Вспышка ее огня расстроила маменьку. Сама Хелен смутилась своей «бестолковости», и что расстроила родителей, но это еще больше сбило ей настройки контроля. Последовала целая череда неконтролируемых выплесков огня.

Как назло, дядюшки Аяра не было, он уже уехал куда-то далеко, раз у Хелен стабилизировался потенциал. Раньше лучше всего именно дядюшка мог угомонить непоседу Хелен, с таким же упертым, даже «огненным» характером, как у батюшки-боевика.

И даже детские антимагические браслеты уже не выдерживали силу юной баронессы, слетали с ее запястья.

После той вспышки у Хелен, батюшка засобирался в дорогу. Девушка тоже хотела поехать с ним в Брулмеп, чтобы платья к балу ей пошили столичные модистки, а не их провинциальные портнихи, наверняка отставшие от моды. Но матушка сказала, что в шумном городе у Хелен могут быть повторы срывов, а это очень опасно. Причем не только для окружающих, но и для самой девушки. И для их семьи в целом.

Пришлось Хелен оставаться и ждать возвращения отца, который поехал искать способ сладить с неконтролируемыми выбросами магии у дочери. И пока батюшка отсутствовал, за тренировки Хелен взялась матушка. И требовала она гораздо строже, чем барон.

Нынешняя Хелен мимолетно отметила про себя, что та она уже не помнила о встречах с авайнами. И сейчас удивилась сему факту. Пыталась покопаться в памяти глубже, чтобы выяснить причину, но ее отвлекли.

– Хелен! – сидящая за столом матушка, слишком серьезная, отложила письмо из рук и подняла взгляд. – Мы уезжаем. Немедленно!

И почему-то тревога слышалась в ее голосе.

Только девушка хотела уточнить зачем, как ее опять позвали.

– Хелен! Хелен, ты в порядке?

Распахнув глаза, девушка с удивлением глянула на собравшуюся в комнате толпу народа. Массивные шитеры, здоровенный темнокожий голин в соседнем кресле, а напротив пара эйров в дорогой изысканной одежде, которые с заметным волнением следили за ней.

— Хелен?! — обращался к ней мужчина помоложе, за малым не привстав с края своего кресла.

Девушка с трудом переключилась на текущий момент, осознавая себя и ситуацию заново.

— Я в порядке, эйр Уеаткон, благодарю за заботу, — отозвалась вежливо Хелен, внимательно оглядывая компанию.

Так, это Ларки, Норби, грын и Огертские графья, один из которых даже королевский бастард! В животе девушки на миг сжалось, словно ледяными пальцами коснулось. Почему-то голосом дядюшки Аяра забубнило в голове, что от принцев и от королевской семьи в целом, надо держаться как можно дальше, не попадаться им на глаза. А ведь маленькая Хелен как, наверное, любая маленькая девочка любого из миров, мечтала когда-нибудь стать принцессой, отстраненно подумала нынешняя Бальмануг.

И пусть Артам не совсем принц, не официальный, но королевской крови. «А еще менталист» — услужливо подсказала память, наработанная уже самой попаданкой.