Измена. Вернуть истинную (СИ) - Елена Солт
Бездна!
Бах!
Слева от плеча в полку упирается мужская рука.
Бах!
Справа — тоже. Я в кольце сильных рук Аррана. В ловушке. Сам дракон наклоняет голову к плечу и внимательно меня рассматривает. Будто лев, поймавший в западню доверчивого мышонка.
Вокруг постепенно гаснет свет. Библиотека вот-вот закроется. В тусклом свете волосы дракона кажутся пепельно-серыми.
Скрещиваю руки на груди, пытаясь хоть как-то от него отгородиться, опускаю голову вниз.
— Что тебе нужно, Арран? — спрашиваю устало.
— Хочу поговорить с тобой, Лея. Насчёт всего этого. Спокойно и без лишних ушей.
Да неужели? С губ рвётся пошлое «нам не о чем говорить!»
Но низкий голос Аррана мягко вибрирует, обволакивает, ласкает слух. В нём нет угрозы. В конце концов, он не чужой мне человек. Был. И как-то не хочется лишний раз его злить сейчас, когда мы одни, и помощи ждать неоткуда. Пожимаю плечами:
— Говори.
— Не здесь, — Арран не спешит убрать руки, его близость давит на меня. Спасает лишь то, что я не смотрю ему в глаза. — Давай прокатимся до Бигтауна, это рядом, унылый городишко, зато там есть неплохое местечко. Выпьем кофе. Как тебе, м? Экипаж ждёт внизу.
Моргаю несколько раз и смотрю на него.
— Ты меня совсем за дуру держишь? Никуда я с тобой не поеду, и вообще, у меня через полчаса отбой, мне не нужны проблемы.
— Да не будет никаких проблем, Лея. Со мной не будет.
Он вдруг подхватывает выбившуюся прядку волос, упавшую мне на щёку, и заправляет её мне за ухо. И от этого невинного жеста внутри взлетает стайка бабочек. Он непривычный, слишком собственнический.
Поднимаю голову. Встречаюсь с его глазами. Синими-синими, как летнее небо перед вечерней грозой, и в них сейчас нет привычного льда. Это сбивает с толку.
Я слишком растеряна, и Арран по-своему расценивает моё замешательство.
— Идём, — бросает приказным тоном, отталкивается от стеллажа и уже делает шаг.
Встряхиваю волосами, прогоняя наваждение.
— Нет, — уверенно мотаю головой. — Говори здесь.
Слышу шумный выдох. Арран убирает руки в карманы брюк. Не привык, чтобы ему перечили. Злится — прекрасно это чувствую. Пусть.
— Ладно, — выплёвывает раздражённо.
Останавливается поперёк прохода, перегораживая выход своей мощной фигурой, оставляя меня в западне без возможности просто так взять и уйти.
— Мы едем домой. Готов обсудить условия.
— Зачем тебе это?
— Затем, что ты моя жена. Вся страна это видела и знает. Ты не можешь просто взять и уйти, Лея. Не от меня уж точно. Кстати, — он опасно прищуривается. — Как ты это провернула? С побегом и меткой? Кто помог? Я из прислуги все их душонки вытряхнул, но никто так и не сознался.
— Никто мне не помогал, — вздыхаю и провожу рукой по волосам. — Я… это само получилось…
— Ладно, не хочешь, не говори. Я всё равно узнаю. В любом случае, пора заканчивать этот дешёвый цирк.
— Боже, Арран, ну почему ты не оставишь меня в покое? Зачем всё это?
— Не прикидывайся дурочкой, Лея, — в его голосе появляются стальные нотки. — Я тебе не какой-то там лавочник с юга, которого можно щёлкнуть по носу. Что ты предлагаешь мне сказать остальным?
— Что-то ведь ты говорил им все эти дни, пока меня не было?
— Моя жена не может годами лежать с мигренью, — Арран издевательски разводит руками. — Пора бы ей уже выздороветь. Проклятье. Всё ведь было нормально, Лея! Любая тебе позавидует. Какой бездны ты это устроила?
Вспоминаю это наше с ним «нормально» с блондинистыми волосами.
Действительно. Вздумала с жиру беситься.
— Нормально было только у тебя, — бормочу себе под нос, теребя кончиками пальцев синюю юбку, ткань которой сейчас в тусклом свете кажется чёрной.
Несколько секунд тишины. Вокруг гаснут лампы, становится ещё темнее.
— Вот в чём всё дело? — Арран в пару шагов оказывается рядом, сжимает мои плечи. — Посмотри на меня. Посмотри, я сказал!
Поджимаю губы, поднимаю влажные глаза, в которых копятся предательские слёзы. Неужели, он наконец-то понял?
— Если это из-за женщин, — медленно и с расстановкой проговаривает Арран. — То это вообще не проблема.
Что-то новенькое. А как же «покорность», которой он собирался меня учить?
— То есть, если, предположим, я вернусь, — проговариваю недоверчиво. — Ты обещаешь, что никогда не станешь мне изменять? Что у тебя буду только я? Даёшь слово?
— Даю слово, — Арран оглаживает рукой мою щёку, заставляя стада обалдевших мурашек нестись через всё тело к кончикам пальцев на ногах и руках, и обратно. — Что ты не узнаешь о других женщинах.
Хмурюсь, выворачиваюсь из его захвата, отступаю назад, увеличивая расстояние между нами.
Или я туплю, или в этой его фразе какой-то подвох? Но если уж мы начали этот разговор, нужно прояснить всё раз и навсегда, чтобы уже без недомолвок.
— Ты не станешь мне изменять, Арран, — повторяю упрямо. — Да или нет?
— Лея, — вздыхает он. — Я всегда был с тобой честен. Хочешь, чтобы солгал?
— Хочу чёткий ответ: да или нет?
— Ты. Не узнаешь. О других женщинах.
— Ясно, — киваю я, убеждаясь, что поняла его правильно. Всё останется по-старому, просто не дома и не при мне. — Дай мне пройти, Арран. Я остаюсь.
Он не двигается с места. Убрал руки в карманы брюк. Застыл гранитной глыбой.
— Я хотел решить по-хорошему, — произносит ледяным тоном, тем самым, который очень хорошо мне знаком.
— Нечего решать, — смотрю вниз на мыски своих туфелек, торчащих из-под юбки. — На мне больше нет твоей метки. Я свободна. Драконы-основатели так определили. Уверена, любой жрец при самой простой проверке подтвердит, что связь разорвана. Так что… найди себе жену поудобнее. А меня забудь.
— Ты так ничего не поняла, Лея, — вздыхает он, смотрит сначала поверх моей головы, а затем в упор в глаза.
Говорит тихо, словно обволакивая льдом, сковывая волю. Его голос впивается в кожу, пробирается под неё, течёт по венам, проникая в них, проникая в меня, завладевая сознанием, подчиняя.
— Плевать на твою погасшую метку. Ты НИКОГДА не будешь свободна. Я НИКОГДА тебя не отпущу.
Смотрю на него, распахнув глаза, и впервые понимаю, что такое настоящий страх.
Не когда он сжимал до боли моё запястье
