Война Ириса и Розы. Расплата за преданность - Каролина Рина
Она передала ему конверт. Реджис без колебания развернул его, оставив печать нетронутой. Не сходя с места, он внимательно перечитал текст. На это ему понадобилось около двух секунд. Он тут же разочарованно поднял глаза.
– И только то?
Он стремительно подошел к столу и поднес круглую печать обратной стороной к огню свечи. Печать быстро начала плавится, и граф умелым движением мастера заклеил конверт. Он вновь стал выглядеть так, будто его никогда прежде не открывали. После этого он отдал письмо служанке.
– Можешь отправлять. Из этих каракулей Кавелье никогда не узнает о заговоре и не захочет участвовать. Все бесполезно. Нужно придумать что-то еще.
Ижени не знала, какое путешествие совершило ее скромное письмо прежде, чем поступить в распоряжение слуги и отправиться на родину, в Фоссе. Да и ей было все равно. Сегодня ей казалось, что на свете больше не существует никаких заговоров и тайн. За окном сияло звездами ночное небо. В комнате не было света, но луна светила так ярко, что позволяла разглядеть каждую пылинку. Реджис что-то говорил, а она слушала, и глаза ее блестели.
– Теперь король уезжает из столицы. Но скоро начало сезона балов, и он обязан будет вернуться. В это время принц Карлос уже прибудет ко двору. Он будет там совершенно один. При наличии нужного числа сторонников, я думаю, он мог бы и дворец захватить. Королю весьма опасно уезжать в такое время. Но он сам так решил. Кто же станет спорить? Остается только надеяться на надежную охрану, ее у него, по крайней мере предостаточно.
Ижени восхищенно смотрела на него. Ей казалось, она может слушать его целую вечность, а что он там говорит про какие-то поездки и принца… Это уже не важно.
– Теперь твоя очередь. Что нового?
– Ничего. Здесь все то же.
– Ты писала домой?
– Да. Написала, что у нас с тобой все хорошо.
– Теперь у нас будет намного больше новостей. Из столицы постоянно присылают, что-то новое.
– Да, это так. В детстве я бывало так ждала, когда к отцу приедет посыльный из Фиале. Он всегда рассказывал нам, какие там знатные гости, какие балы и выезды. Он обещал, что когда-нибудь я надену красивое платье и буду блистать при дворе. А все станут завидовать и будут смотреть с восхищением на мой наряд и драгоценности, когда я буду кружиться в танце с прекрасным юношей. Я так мечтала об этом… И слушала с обожанием любые рассказы про короля и придворных. Теперь все по-другому.
– Уже не хочешь блистать на столичном балу?
– Не знаю. Отчасти, все еще хочу. Просто так много всего произошло, что я никак не могу прийти в себя. При дворе, наверное, столько незнакомых людей.
– Никто из них не приезжал прежде к Вам в гости?
– Никто. У нас не было людей из столицы. Только слуги доставляли письма.
– Как-то раз много лет назад, я бывал в вашем доме. Тогда еще вы не уехали на север, а жили в родовом поместье Кавелье неподалеку от столицы. Неужели не помнишь?
– Я много чего не помню. Например, все, что было со мной до семи лет. Поэтому не удивительно.
– Как это так? – спросил граф.
– Я упала с дерева и ударилась головой. У меня тут остался шрам. – она оголила часть лба, прикрытого прядью волос. – Потом пришлось заново знакомиться с родителями и маленькой сестрой. Я не помнила никого, даже матушку. Но представляешь, я довольно легко снова всех запомнила. Уж не знаю, что там происходило до того, как я упала. Но дома обо мне так заботились, что я быстро поправилась.
– Какая интересная история. Так значит, не помнишь совсем ничего из детства?
– До семи лет ничего. Как раз в то время мы переехали в Фоссе. А что было в родовом поместье, о котором ты говоришь, я не могу знать. Я не помню ни его фасада, ни единой комнаты.
– Значит, ты не помнишь, что тогда случилось в столице.
– А что случилось?
– У короля украли очень ценную вещь. С тех пор он не мог совершить коронацию по всем правилам. Это была очень нужная вещь для церемонии.
– Ты говоришь про перстень династии Арку? Я слышала, что он пропал. Это было давно. Неужели сейчас это все еще так важно?
– Многие до сих пор не признают власти законного короля лишь потому, что его коронация не была завершена. А завершить ее нельзя без того самого перстня, который был безвозвратно утерян. Я тогда расследовал это дело. Был в аббатстве Аливея, откуда его украли. Воры не оставили ни одной улики и убили всех до единого человека за этими стенами.
– Убили жрецов? Кто мог поступись столь жестоко?
– Нет никаких доказательств, чтобы обвинить кого-то конкретного.
– Как все это странно…
Наконец, Ижени надоело говорить про политику и старые нераскрытые преступления. Она нашла для себя более интересную тему для разговора и глаза ее весело заблестели в лунном свете.
– Как бы ты хотел назвать сына?
– Еще рано говорить об этом. – сухо ответил Реджис.
– Не говори, что это тоже дурной знак. Я уже наслушалась от Авелин про эти глупости еще во время свадьбы. Тут не садись, там не стой, здесь не дыши. Не то не будет счастья, богатства и любви. Что-то не вижу, чтобы мы были бедны и несчастны. Ты ведь любишь меня? Я слишком много говорю, да?
– Какое имя ты хочешь? – сказал граф, отвечая разом на все ее слова.
– Мне всегда нравилось, как звучит Эдмунд. Не знаю почему.
– Красивое имя.
– А тебе какое нравится?
– Я никогда не думал об этом.
– Как странно. Я бы продумала все заранее, чтобы потом не пришлось. Вот если у нас будет дочь, я бы назвала ее Бланш. Очень модное имя, не то что у меня. Какое-то древнее, точно у старухи. А тебе нравится?
– Да, вполне.
– Ты уже засыпаешь?
– А ты не хочешь спать?
– Еще не очень. Но я постараюсь заснуть, чтобы не мешать тебе своей болтовней.
Ижени устроилась поудобнее, и закрыла глаза. Про себя она с гордостью думала о пункте пятом из своей книги: «Всегда готова выслушать и проявить понимание. Но сама не скажет лишнего слова и не станет докучать пустыми разговорами». Сегодня Ижени была довольна собой и склонна была предположить, что ее муж уже влюблен в нее. Не зря же они провели вдвоем прекрасный вечер.
Утро настало очень быстро. И тем же утром Ижени обнаружила себя одной в постели. Она передернула плечами
