Омут его глаз - Лана Ежова
Краем глаза я отметила какие-то скульптуры и мебель из драгоценных пород дерева, а затем всецело сосредоточилась на книгах.
Восторг, который испытала при виде стольких книг, не передать словами – меня может понять только настоящий библиофил, влюбленный в запах и шелест страниц. Разумеется, я обожала книги за знания, которые они давали. Если бы не книги, я до сих пор оставалась бы необразованной деревенской девчонкой, не помнящий себя до двенадцати лет. Девчонкой, которая кормила птицу, доила коров и при этом слышала голос трав, чувствовала, что может помочь больному, но не знала, как именно. Девчонкой, считавшей, что сходит с ума, хотя на самом деле боролась с зовом своего дара.
Книги… Здесь были древние свитки в специальных футлярах, рукописные фолианты и еще пахнущие типографией томики, в старинных кожаных обложках с металлическими уголками, украшенные драгоценными камнями и эмалью, пухлые и тонкие, учебники и развлекательные романы, которые почитывали романтически настроенные адептки.
Я с благоговением провела кончиками пальцев по разноцветным корешкам, вдохнула неповторимый аромат старой бумаги, смешанный с запахом свежей краски. Если существуют сокровищницы древних богов, то, наверняка, они выглядят, как эта библиотека.
– Нравится?
– Очень, – искренне призналась я.
Сердце заколотилось от страха – я резко обернулась.
Позади стоял Дубрав. Близко-близко – я чуть носом не уткнулась в широкую грудь. Пришлось отступить, чтобы взглянуть ему в лицо.
Белая рубашка лесного владыки вышита по вороту незнакомыми рунами, черные брюки заправлены в высокие сапоги. Какой же он красивый… и суровый – губы стиснуты, на скулах играют желваки.
Я не удивилась, что увидела здесь Дубрава. Где же ему еще быть, как не в моем сне?
– Зачем пугаешь девушек? Можно ведь умереть от страха!
Мужчина скрестил руки на груди – ткань натянулась, обрисовывая рельефную мускулатуру.
– Девушки, которые приходят в зачарованный лес под видом ведьм шпионить, не могут бояться. Они, определенно, лишены чувства страха.
– Я не шпионила!
– А что же ты тогда делала, Светозара? – вкрадчиво поинтересовался Дубрав.
Я хотела гордо рявкнуть, что не его дело, вот только оно было точно его, и слова правды сами соскользнули с языка:
– Я должна была выкрасть волосинку с твоей головы, чтобы использовать ее для создания зелья, снимающего проклятие с мага, который управляет такой же, как и ты, стихией.
– И как? Получилось? – с обманчивым спокойствием спросил лесной хозяин.
– Невольно получилось, да… Я передумала воровать у тебя что-либо, но она сама прицепилась к браслету, – я покраснела, стоило вспомнить, почему волосинки накрутились на мой артефакт.
– Отчего же передумала? – Дубрав хмыкнул и сделал шаг ко мне.
Я замерла, как зайчонок, найденный лисом под кустом.
Взметнулась рука – смуглые пальцы коснулись моей скулы нежно-нежно…
– У меня для тебя не слишком радостная весть, Светозара, ты все же кое-что у меня украла. Догадываешься, о чем я?
Вкрадчивый, мягкий, напоминающий бархат голос обволакивал, зачаровывал – и я, не соображая, потерлась щекой о чужую ладонь. Подушечка большого пальца Дубрава скользнула по моему подбородку, губе… Медленная, легкая, нежнейшая ласка – меня же словно молния пронзила.
– Я не понимаю, о чем ты. Я лилии и грибы оставила в избушке, ушла, в чем была, даже куницу забыла – она сама прыгнула в телепорт.
– Похищено то, что нельзя потрогать руками, – усмехнулся Дубрав.
Разум не совсем отключился – предположение, что украла его сердце, просилось на язык, но я благоразумно промолчала.
– Даже не верится, что глупая девчонка могла что-то похитить у могущественного хозяина Изумрудного леса, – в свою очередь улыбнулась я, вспоминая, как он кричал на меня за грызня.
– Лукавишь, Светозара.
Его руки скользнули по моей спине, лаская и медленно спускаясь к пояснице – я задохнулась от острого удовольствия.
Чудом удалось вырваться из омута синих глаз – мой взгляд скользнул поверх мощного плеча мужчины. Я вспомнила свое недавнее восхищение библиотекой.
– А книги настоящие? Можно посмотреть?
Дубрав тяжко вздохнул:
– Ведьма…
Но руки убрал с моей талии. Отступив в сторону, махнул рукой вправо.
– Если интересует раздел магии, тебе нужен четвертый стеллаж.
Напуганная собственной реакцией, я бросилась к книгам. Вот только просчиталась и некоторое время копалась в разделе истории, пока Дубрав не сказал, что это уже пятый стеллаж, я промахнулась.
Работы магистров древности неплохо успокаивали – часто написанные витиеватым и оттого немного занудным стилем, они и раньше меня убаюкивали не хуже макового отвара. Сейчас же пришлось сосредотачиваться, чтобы понять, какие бесценные книги мне попались.
Справочник по многоступенчатым зельям, которые я не то, что в глаза не видела в университетской библиотеке, а даже не подозревала о его существовании, увлек и я решила остановиться пока на нем.
Решив устроиться с книгой в одном из кресел, коих тут было немало, я обернулась и застыла столбом. У меня галлюцинации? Под зависшим в воздухе светильником стояло одно кресло, притом его уже занимал Дубрав.
– А куда подевалась мебель?
Мужчина взглянул на меня поверх книги, которую внимательно читал. Нахмурив темные брови, пожал могучими плечами:
– Какая мебель? Я работаю всегда в одиночестве, поэтому больше одного кресла никогда не требуется.
Я открыла рот, чтобы поинтересоваться, куда мне можно пристроиться и полистать книгу, но не успела.
– Пожалуйста, садись сюда, – он похлопал себя по колену. – Я не буду возражать против твоего соседства.
А я? Как же я? Я-то возражаю против подобного! Неприемлемо сидеть девушке на коленях у чужого мужчины. Ох… Что-то я сегодня туплю, раз сразу не сообразила, что мебель исчезла не просто так. Что ж, Дубрав хочет игр? Он их получит!
Молча я подошла к напряженному мужчине и преспокойно устроилась на его коленях. Тотчас он притиснул меня к себе.
– Удобно? – спросил глухо.
Я немного поерзала, располагаясь с комфортом.
– Да, неплохо.
Сидеть так, прижимаясь спиной к горячей груди, оказалось волнующим опытом. И лишь воспоминания, что мне нужно спешить, что скоро проснусь, да и вообще нахожусь в странной ситуации, помогло сосредоточиться на работе. В книге нашлось немало рецептов, которые заинтересовали бы даже опытного зельевара – захотелось выучить их все. Обычно я легко запоминала составы, мне не приходилось зубрить их часами, как некоторым адептам.
Читать, сидя на чужих коленках, оказалось не так уж и страшно, немного тревожно. И я некоторое время в самом деле училась, пока Дубрав не начал согревать дыханием мой затылок. Назойливые мурашки шныряли туда-сюда по всей спине, отвлекая от справочника. Волны тепла шли сквозь мое тело, пробуждая смутную жажду.
– Похоже, ты отсидела мне колено, – вдруг пожаловался Дубрав.
Онемев на несколько мгновений от подобного обвинения, я открыла рот, чтобы возмутиться, как мужчина, обняв за талию, приподнял и поменял положение наших тел.
Я ахнула, почувствовав вклинившееся бедро между моих ног – твердое, дерзкое. Попыталась вскочить, но руки Дубрава властно удержали на месте. И в тот же миг его горячие губы прижались к изгибу моей шеи.
Обсыпая быстрыми поцелуями мою сверхчувствительную сейчас кожу, мужчина гладил, сжимал, нахально исследовал мое тело – и я совсем не возражала. Я словно горела в огне – упоительно прекрасном и чувственном пламени.
Выскользнув из моих рук, книга шлепнулась на пол с глухим звуком – я очнулась, попыталась вырваться. Дубрав не дал опомниться – усилил натиск, не выпуская из кольца своих рук.
Чужая страсть дурманила, пробуждая мою собственную, зажигая перед глазами звезды. Тишину библиотеки нарушили мои стоны удовольствия и прерывистое дыхание Дубрава.
Не помню, когда я развернулась к нему лицом и с упоением принялась дарить ответные поцелуи. Со стоном наслаждения запустила пальцы в жесткие трехцветные волосы. Позволила нахальному языку проникнуть и исследовать мой рот. Подчинилась всем требованиям, которые без слов диктовали наши тела.
Я ощущала себя уязвимой и невероятно открытой для Дубрава и одновременно защищенной от всего мира. Положив ладони на его грудь, чувствовала силу стальных мышц и то, как быстро билось сердце мужчины.
Безумие… Дурман…
Потеря себя и ориентиров в реальности. Но, боги, как же я счастлива!..
Дубрав
