Возвращение невесты принца (СИ) - Колоскова Галина

Сидящий рядом сердобольный паренёк расслышал вскрик женщины, но не слова, и, наклонив голову, участливо поинтересовался:

— Вы что-то сказали? — заметив, как лицо соседки покрывается красными пятнами, добавил: — Вам плохо? Могу чем-то помочь?

— Нет, — отвечала не пришедшая толком в себя Марина. — Разве, что вы принц или маг из другого королевства…

Эти слова молодой человек расслышал хорошо и решил, что у женщины не все дома. Подумав: «Насмотрятся или начитаются фэнтези, потом фотки молодых мальчиков разглядывают и грезят наяву, заливаясь краской» и резко отодвинулся,

С глянцевой обложки, улыбаясь с прищуром, на Иванову взирал мужчина лет тридцати пяти. Смуглый, черноволосый, с белозубой улыбкой и почти чёрными глазами. Лёгкая небритость, чётко очерченный рот, прямой нос, брови с изломом. Ильта была права: такой мог легко влюбить в себя женщину.

«Эх, была бы моложе», — подумала домохозяйка, мечтательно улыбаясь, но тут же одёрнула себя. Особа помладше, но с сильным характером, жила под одной с нею крышей.

«Чувство юмора как у меня, и хваткость.… Только ослиное упрямство досталась девочке от отца, — продолжала рассуждать про себя мама двух дочерей и сына. — Конечно, она в этого пижона втюрится! Хорош подлец, чем-то похож на молодого Клуни. Я бы точно влюбилась! Вот поэтому и начинаю его ненавидеть…»

Матиас Ануфриевич Бобров. Одетый с иголочки новый владелец сети ресторанов и меценат, получивший блестящее образование в Лондоне, как гласила статья на развороте. Старший ребёнок семьи староверов, прибывших тридцать лет назад из Аргентины и выросший в глубинке.

«Бла-бла-бла, — через строчку просматривала она выдуманную будущим зятем биографию. — Тяжёлая жизнь эмигранта.… Ещё немного — и заплачу. Вот в той глубокой глубинке и оставался бы. Интересно, на какие шиши в Великобритании обучался?»

Иванова перечитала начало статьи.

«А имя и отчество-то! Обхохочешься! Ведьма говорит, отчеств у них нет, а имя такое есть? Или он Матя какой-нибудь? Или вовсе Матаня».

Имя для псевдо — аргентинца она определила, но никак не могла припомнить, где его раньше видела. Стоило немного пошевелить переставшими болеть мозгами, Марина, наконец-то, вспомнила.

— Так это же тот мудак, что пялился утром на Нютку! — сорвалось с её губ.

Молодой человек, что совсем недавно предлагал помощь, соскочил со скамьи и, опасаясь за собственную сохранность, проследовал в другой конец вагона, вынудив вернуться в реальность и соблюдать правила поведения в общественном месте.

«Смеялся, перед тем как выйти, — молча рассуждала Иванова, сожалея, что не просмотрела журнал в присутствии Ильты. — Боком стоял, потому и не могла разглядеть  толком, но это точно был он!»

Она достала телефон, сфотографировала обложку и, подписав, отправила снимок Ане: «Угадай, кто?»

Ответ пришёл почти мгновенно. «Знаю. Только что состоялась встреча с его генеральным директором. Новые партнёры, мать их. С этим мудилой встречаемся завтра».

«Вот и скажи, что Нютик не моя дочь, — с гордостью думала Марина. — Даже словами одними и теми же разговариваем. Яблоко от яблони…»

Она нажала на вызов. Зачем писать, если можно поговорить?

— Мам, мне некогда. Паша подъехал, я остаюсь у него сегодня, — громким шёпотом отвечала Анна на ходу, цокая подошвой по гладкой плитке.

— Это очень срочно и важно! — попробовала остановить её глава семейства.

— Завтра, всё завтра. У Паши тоже серьёзный разговор. Боюсь, хочет делать мне предложение.

И, не дожидаясь реакции матери, выключила телефон. Слушать в очередной раз радостные вопли и наставления не было сил. Марина почему-то считала, что быть не замужем в двадцать девять лет — стыдно.

Она села в машину к Павлу. Тот вёл себя странно с самого утра: несколько раз звонил, интересовался, чем она занимается в данную минуту, настаивал, что сегодня они должны обязательно встретиться. Он приготовил сюрприз.

Анна не думала, что сюрпризом окажется какая-либо покупка. Вещи они всегда покупали вместе в одних магазинах. Пока продавцы работали с Пашей, она выбирала одежду для себя. Поездки всегда планировались заранее, с согласованием графиков работы. Он вообще не любил неожиданности. Вся жизнь молодого человека на несколько лет вперёд была распланирована.

Квартира работника банка, как всегда, была идеально вылизана. Приходившая три раза в неделю домработница зарплату отрабатывала на все сто.

Аня нырнула ногами в пушистые тапки. По полу с каким-то там крутым покрытием и невероятной подсветкой ходить босиком запрещалось. В этом доме вообще много запретов, что поначалу напрягало свободолюбивую девушку. Воспитанный в семье питерских профессоров Павел был пунктуальным, чистоплотным, консервативным, но при этом надёжным и порядочным. Не муж, а мечта, как несколько раз намекала ей мама. Мечта, герой, но, увы, не её романа.

Анну раздражало в нём многое, особенно его походка. И став взрослым, мальчик— танцор бальных танцев красиво ходил, слегка «виляя попой». Сколько раз она сдерживала себя, чтобы не заехать ногой в накаченные ягодицы. Ещё он был слишком правильным и занудным. Тем мужчиной, прелесть которого понимаешь, став старше лет на десять или будучи преданной активным, весёлым, без царя в голове и любых запретов прожигателем жизни. Но именно сейчас Аня не готова была связать с ним судьбу, как, впрочем, и с любым другим мужчиной.

Она заглянула в просторный зал огромной квартиры. Дорогостоящий минимализм во всем. Ни одной лишней вещи. Вид на вечернюю иллюминацию города, открывающийся из панорамных окон, радовал глаз, как и во всех других комнатах, даже на кухне. Идеальная чистота: ни пылинки, ни одного лежащего не на месте предмета.

Блондинка бросила сумку на журнальный стол, намеренно оставив её открытой, сняла и закинула на диван пушистый розовый свитер. Оставшись в тонкой, короткой футболке она прошла на укомплектованную белоснежной мебелью кухню. Здесь Анну ожидал накрытый на двоих стол с шампанским в ведёрке со льдом, льняными салфетками на тарелках безумно дорогого фарфора и красной розой в длинной тонкого стекла вазе.

— Что празднуем? — спросила она у зажигающего свечи Павла.

— Погоди немного, скоро узнаешь.

Он взглянул на часы ровно в момент, когда в домофон позвонили, в несколько шагов оказался в коридоре и разрешил консьержу пропустить доставщика.

— А вот и ужин прибыл, — громко проговорил Паша, обращаясь к Ане. — Всё, что тебе нравится из любимого ресторана.

— Ты меня балуешь, — отвечала она, окончательно убедившись, что сегодня предстоит непростой разговор и, возможно, разрыв с ещё одним хорошим, но уже нелюбимым мужчиной.

Анна тяжело вздохнула, подумав: «Надо хорошенько поесть напоследок». Следующие устрицы в её рационе, вероятно, появятся не скоро.

После ужина под лёгкую музыку и приятные разговоры банкир пригласил танцевать, но сначала её сумка была им застёгнута, свитер аккуратно сложен и убран в шкаф, в этот раз без бурчания под нос.

Глава 4.2

За почти год общения с талантливым во всех проявлениях человеком Аня научилась неплохо двигаться в ритме вальса: легко и непринуждённо, не наступая на ноги партнёра. А потом последовало преклонённое колено и кольцо в бархатной синей коробочке с немалыми каратами бриллианта на широкой ладони. Она пыталась его остановить, но упёртый Павел никогда не менял своих решений.

Он очень удивился, не услышав восторженного визга любимой девушки, не увидев хотя бы радости на побледневшем лице.

— Что смущает тебя? Не нравится кольцо? — недоумевал Паша, рассчитывавший на совершенно другую реакцию той, что намеревался назвать невестой. — Или не любишь меня? В чём причина?

Банкир сжал в кулаке не принятую ею коробочку.

— Родителям ты тоже понравилась, — неизвестно зачем добавил он.