Богохульство! - Ти Джей Клун
— Ну вот, — сказал Джимми, убрав руку. — Теперь, когда мы должным образом познакомились, Сатана… могу я называть тебя Сатаной?
— Нет. Зови меня Повелителем всего су…
— Отлично! Итак, Сатана. У меня вопрос.
Сатана закатил глаза.
— Ну разумеется.
Он ждал этого. Джимми наверняка спросит, как работает призыв, что ему нужно сделать, чтобы получить желаемое, как долго он будет со своей душой, прежде чем она отправится в Ад, и всё прочее. Сатана уже начал подготавливать расхваливающую рекламную речь, настроившись объяснить Джимми, что о миллиарде долларов вопрос даже не стоит, а вот начос — другое дело, но представьте его удивление, когда Джимми спросил:
— Какой твой любимый цвет?
Сатана моргнул.
— Что?
— Красный? — Джимми сам себе кивнул. — Держу пари, красный. — Он махнул рукой в сторону Сатаны. — Из-за цвета… твоей кожи. Если только…
— Если только что?
Джимми принялся расхаживать взад-вперёд. Сатана ничуть не удивился, увидев на спине его топа номер 69.
— Если только твой любимый цвет не красный, потому что ты уже достаточно насмотрелся на него в зеркале. — Он взглянул на Сатану. — И чтоб меня, но если бы я выглядел как ты, то всё время смотрел бы в зеркало. Возможно, ещё и дрочил бы при этом, но я отвлёкся…
— Какого чёрта? — пробормотал Сатана, глядя на Джимми.
— Чёрный? Не, это было бы слишком просто. Ты был выглядел как нечто, что нарисовала и выложила в «Тамблер» похотливая готическая принцесса, так что точно нет.
— Похотливая кто и что?
— Зелёный, — заявил Джимми, остановившись перед Сатаной. — Держу пари, что зелёный. Твой любимый цвет — зелёный. У меня чутье на такие вещи. Моя бабушка была экстрасенсом, и до того как попасть в тюрьму и умереть там в ходе поножовщины из-за туалетного вина, она рассказывала, что дар передаётся через поколение, поэтому у меня такая же способность, как и у неё. Твой любимый цвет — зелёный, а любимая еда…черви.
— Ты всегда такой? — недоверчиво спросил Сатана.
Джимми пожал плечами.
— Как правило. Я не знаю, как быть кем-то, кроме меня. Но пока я шикарен, то всё отлично. И это говорит не моё эго. Это чистая правда. По крайней мере, я так думаю.
— Мой любимый цвет не зелёный. И я не ем червей.
— Оу, — протянул Джимми. Он покосился на Сатану. — Ты уверен?
— Да. Мой любимый цвет — синий, и я люблю лазанью.
— Ого, — сказал Джимми впечатлённо. — Ты такой мультикультурный. Лазанья. Чертовски необычно. Однажды в Талсе я пробовал лазанью. Было потрясающе. Я рад, что мы узнаем друг друга получше. Это весело. Моим любимым цветом внезапно стал красный, а моя любимая еда — член.
Сатана изумлённо уставился на него.
— Перебор? — спросил Джимми. Он кивнул. — Перебор. Виноват. Вообще-то моя любимая еда — пицца, но ты же знаешь, как это бывает. Хотя красный и правда мой любимый цвет. Цвет крови. А ты знал, что голубая кровь — просто миф? Она всегда красная, только бывает разных оттенков. Единственная причина, по которой вены кажутся нам синими, заключается в том, что свет проникает через кожу и подсвечивает их, но синий и красный свет проникают с разной степенью успеха. И наши глаза заставляют нас видеть синий. С ума сойти, правда?
— О чем ты говоришь?
— Знаю! Просто безумие! Сначала я не верил, что это правда, но не хотел выяснять самостоятельно, потому что это означало бы порезать себя, а я ненавижу царапины. Это больно. — Джимми покачал головой. — Странно, да?
— Я… не знаю?
— Всё норм, Сатана, — сказал Джимми. Затем протянул руку и снова взял Сатану за руку. — Я ещё научу тебя многим подобным вещам, ведь теперь ты принадлежишь мне. Ну же! Давай присядем на камень и поговорим о жизни и чувствах, и имеет ли размер значение. Я очень на это надеюсь, потому что вижу, что ты пропорционален везде.
Сатана был так ошарашен, что даже не отстранился, когда Джимми потащил его к валуну, за которым ранее прятался.
— Я тебе не принадлежу.
Джимми оглянулся на него.
— Что? Разве нет? Но я же призвал тебя. Вот как это работает. — Он отпустил руку Сатаны и начал взбираться на валун. Но не смог и, крякнув, соскользнул вниз. Он нахмурился, сделал несколько шагов назад и побежал. Но оттолкнулся слишком сильно и пролетел прямо над камнем, с грохотом приземлившись на другой стороне и пронзительно закричав.
Сатана очень серьёзно обдумывал план побега.
Но остался.
С другой стороны показалась голова Джимми.
— Я в порядке!
— Ох, — сказал Сатана. — Хорошо. А то я так волновался.
— Ой. Очень мило с твоей стороны.
— Я просто пошутил.
— Игриво пошутил, — сказал Джимми, взобравшись на валун.
— Не было такого.
— Было, если достаточно сильно верить в это. — Джимми похлопал рядом с собой. — Присаживайся.
— Я, пожалуй, постою, если ты не возражаешь. А теперь о причине, по которой ты меня призвал.
Джимми пожал плечами.
— Нам пока не нужно об этом говорить. У меня так много вопросов.
Сатана вздохнул:
— Я не собираюсь объяснять тебе смысл жизни. Ты сам должен пон…
— Иу. Меня не волнует это. Просто глупости. Есть вещи поважнее, на которых нужно сосредоточиться прямо сейчас.
Важнее смысла жизни? Сатана вдруг почувствовал себя не в своей тарелке. Он никогда не любил философские дискуссии. Они ему до смерти надоели. Была причина, по которой он отправил Декарта собирать вещички всего через три дня, выпихнув его на Небеса и сделав проблемой Бога. Но так как Сатана не мог вернуться, не заключив сделку (демоны немедленно начнут сплетничать, и он будет слушать это вечность), он знал, что как минимум должен пройти через это.
— Отлично, — проворчал он. — Но только быстро. У меня график.
Джимми кивнул:
— Полностью понимаю. Мой босс в «Мире пиццы» говорит то же самое. Ну, говорил, пока его не арестовали за воровство из благотворительных фондов для больных сирот.
— Все, кого ты знаешь, попадают в тюрьму?
— Эм… Никогда об этом не задумывался. Большинство, наверное. Странно, правда? Интересно, почему? В любом случае,
