Убежать от заклятья или Моя чужая жизнь (СИ) - Литера Элина

Как было велено, я прошла сквозь маленький дворик и нашла оранжевую дверь. Вынув из кошеля гребень, я провела пару раз по волосам, чтоб не представать под хозяйкой ателье растрепой, и постучала три раза. Мне открыл мрачный высокий молодой человек. — Ты новенькая? — Да, я ученица белошвейки.

Детина окинул меня оценивающим взглядом. Надеюсь, он не имеет привычки приставать к девушкам? Я сюда работать пришла. Парень удовлетворенно хмыкнул и посторонился, давая мне войти. Дверь лязгнула замком за моей спиной. Обернувшись, я увидела Андрио с большим ключом на объемной связке. Наверно, когда в доме много женщин и богатых клиенток, которые платят золотом, стоит завести охрану и запирать дверь, мало ли что может приключиться.

Здоровяк провел меня в кабинет мадам Саржетты: — Здесь новенькая.

Мадам кивнула ему: — Подожди за дверью.

Тот исчез. — Здравствуй, милая. Хорошо, что ты пришла. А где твои вещи? — Остались в таверне. Я не думала, что стоит их сюда приносить. Сниму комнату и перееду туда. — Зачем? Девушки живут тут же. — Здесь можно жить?

Мадам всплеснула руками: — Разумеется! У тебя будет прелестная комнатка для приема клиентов. Там же ты будешь жить, только держи ее в порядке, а вещи в шкафу. На верхних полках запас свежего белья, для наших клиентов это важно.

У меня похолодело внутри, и я смотрела на мадам, пытаясь найти другое объяснение всему, что услышала. — Простите. Я искала место белошвейки. Я имею в виду, шить дамское белье.

Мадам звонко рассмеялась. — Детка, ты нашла работу получше, чем корпеть над чужими панталонами, поверь мне. Мое ателье расшивает серую жизнь наших клиентов шелковыми нитями удовольствия. Зачем тебе в белошвейки, милая? — с доброй улыбкой мадам покачала головой. — Хоть ты и была замужем, но все еще юная и свеженькая. На тебя будет такой спрос, ах! Давай, милая, приводи себя в порядок. Но не думай, что просто лежать с ногами врозь будет достаточно, нет, не у нас, — погрозила пальчиком мадам. — Ты уже знакома с Андрио, он займется тобой и покажет самое необходимое для сегодняшнего вечера. Полагаю, пока пары часов хватит. Позже девочки помогут тебе освоить новые штуки. — Благодарю, мадам Саржетта, но я вынуждена отказаться. Не трудитесь провожать меня, я найду выход сама. — Милочка, ну кто же тебя выпустит. Андрио!

Детина появился в дверях. — Нам досталась нерадивая ученица. Девочка отказывается учить уроки. Ты знаешь, что делать.

Я закричала, но эти двое только ухмыльнулись. — Неужели ты думаешь, что ты первая такая? Все наши комнаты хорошо устроены и зачарованы. Снаружи тебя никто не услышит. Побереги горлышко, оно тебе сегодня пригодится. — Нет, я не буду! — Будешь. И учти, если сбежишь, у нас свои люди в страже. Тебя схватят за воровство, и ты все равно станешь работать у нас, когда бесплатно обслужишь караульных в городской тюрьме. — Отпустите меня!

Андрио со скучающим видом подошел ко мне и влепил две пощечины. Муж меня бил и посильнее, но сейчас я испугалась намного больше. Мой страшный сон исполнился. Я попала в веселый дом.

***

Андрио схватил меня за локоть и потащил по коридору мимо роскошно убранного зала, где щебетали полуодетые девицы. Кто-то шил, кто-то вязал, кто-то потягивал лимонад. Странно, они не выглядели несчастными. Неужели кто-то работает в таком месте по своему желанию? Девицы увидели нас и оживились: — Новенькая! Андри, она кочевряжится? — Ничего, наш Андри ее убедит.

Девицы засмеялись, только одна смотрела на меня сочувственно. Ее Андрио и поманил ко мне. — Люция, объясни ей правила и приготовь.

Он провел нас обеих в скромно обставленную комнату с небольшой кроватью, лоханью воды и стопкой полотенец и запер за нами дверь. У меня потекли слезы. — Я не хочу! Я не за этим шла!

Девушка покачала головой.  — Я тоже. Но что теперь? Наружу выхода нет. — Совсем? Я не буду этого делать, не буду! — Думаешь, я хотела? Я тоже отказывалась, но меня убедили. — Убедили?! — Здесь есть особая комната. Разные господа любят... разное. Поверь, один клиент на чистой и мягкой постели лучше, чем привязанной к скамье, и трое с розгами.

Я разрыдалась. — Вас же здесь много, неужели вы не можете одного Андрио побороть? — возмущалась я сквозь слезы. — Много? Таких, как ты и я, совсем мало. Остальные девочки пришли сюда сами, и другой жизни им не надо. Ты не заметила? Кроме того, есть второй охранник, Марио, он сейчас отсыпается перед вечером, но если ты не подготовишься сама, Андрио его разбудит, и они займутся тобой вдвоем.

Я послушалась ее совета, разделась и влезла в воду, но лихорадочно перебирала возможности избежать "работы". Пока возможность выходила только одна — остаться одной и разрезать себе вены шпилькой из тех, что держали мою прическу. Но девушка отказалась оставлять меня до прихода Андрио. А когда он появится, то начнет мне давать вот на этой кровати "уроки".

Люция живописала методы "убеждения" и уговаривала меня успокоиться и принять свою судьбу. Здесь тоже люди живут, многие вполне неплохие. Если быть удачливой, можно завести постоянных клиентов, и кто-нибудь предложит содержание и заберет отсюда.

Я помню, как грела ушки под дверью маменькиного будуара, где госпожа Октопио рассказывала о благотворительном посещении бедных кварталов. "Ах, душенька, можешь ли себе представить, о чем грезят веселые девки? Думаешь, о домике, муже и детях? О, ты мало знаешь жизнь. Каждая веселая девка верит, что однажды какой-нибудь богатый господин заберет ее оттуда и сделает своей содержанкой. Даже портовые в это верят, с той лишь разницей, что для них богач тот, у кого есть еда на двоих". Маменька пригубила вишневый ликер: "И как, забирают?" Госпожа Октопио фыркнула: "Раз в столетие, и легенды об этом передаются в поколениях".

— Что ж тебя до сих пор не забрали в содержание? — я начинала злиться. Да, я понимаю, ее запугали и сломали, но почему она позволила сделать из себя орудие для ломки новичков?

Люция отвела глаза: — Пока не встретился тот, на чей вкус я была бы столь хороша.

К счастью, мой вопрос заставил ее замолчать. Ужас перед ближайшим будущим подстегнул размышления. Я перебирала, что у меня есть: белье, платье и туфельки, кошель с деньгами (ох, его наверняка заберут!) и костяным гребнем — взяла с собой, чтоб предстать перед хозяйкой в приличном виде. Ах, если б я знала... Перестань, Арабелла, отругаешь себя потом. Что еще есть? Украшений совсем нет, только шпильки в прическе. И у меня совсем мало магии. Я с трудом зажигала хилый светляк, могла вызвать небольшой ветерок в лицо или расплавить гвоздь — умение, которое больше всего смешило мою семью. Почему гвоздь? ничто другое мне портить не разрешали. Магия металла была очень редкой, но с такой небольшой силой, как у меня, для женщин проку в ней не было. А учить меня мужским занятиям вроде ювелира — об этом речи не шло. В детстве я иногда баловалась — не расплавить гвоздь, а только раскалить, и не весь, а половину или три четверти, чтоб держать за кончик, а остальной гвоздь будет красный-красный, а может даже белый, только недолго. А ведь... ведь шпилька — она почти как гвоздь!

(такие шпильки, сделанные из сплава серебра, могли бы быть у Арабеллы)

Я едва не подскочила в бадье. Присмотрелась к Люции — нет, ее сломали. Она скорее выдаст меня, чем поможет. Ее страх слишком велик, и теперь ее используют, чтобы запугать новеньких. Я ничуть не сомневалась, что с ней проделывали все эти жуткие вещи, и что она искренне мне сочувствует, но полагаться на нее нельзя. Стоит ей представить, что в наказание ее снова поволокут к скамье, как Андрио тут же узнает обо всех моих затеях. Жаль, но не в моих силах спасти всех. Сейчас себе бы суметь помочь.

Домывшись я вытерлась насухо, как могла высушила волосы и закрепила их шпильками. Люция удивилась, что я одеваюсь и посоветовала лечь на кровать, как есть. Но встретить Андрио нагой я не могла. Я умолила девушку дать мне одеться прежде чем звать Андрио. Она ответила, что от платья останутся одни лоскутки, но разрешила.