Наложница правящей семьи - Анастасия Вкусная
Мы занимаемся до обеда, потом вместе едим в большой столовой. Затем переходим в спортзал, где установлены зеркала и балетный станок. Ближе к ужину я уже абсолютно обессилена занятиями и мечтаю поскорее оказаться у себя и в одиночестве. Учителя решают, что для первого раза достаточно, хвалят меня и, оставив расписание индивидуальных занятий, прощаются.
Обрадовалась и высокой оценке моей подготовки, и возможности наконец-то передохнуть. Никогда не была отличницей, но, оказывается, вынесла из учебы в пансионате не так уж мало. Совсем от опасений по поводу предстоящего бала меня это не освободило, но слегка успокоило. Завтра еще весь день заниматься. Все-таки надежда есть, что смогу хотя бы остаться незаметной среди известнейших гемозависимых всей страны.
7
Кэрридан арш Параваль
Решил не повторять вчерашних ошибок, и намеренно освободившись пораньше, отправился к Карле. Не могу сказать, что так уж невыносимо хотел ее видеть, да и подарка с собой у меня не было… Но мне нужно где-то спустить пар. Уже в двух кварталах от ее дома купил огромный букет цветов. Розы, ярко-красные. Большинство женщин, даже самые отъявленные суки, ужасно романтичны. Уверен, Карла сочтет цветы гораздо лучшим подношением, чем очередная побрякушка. Придумает себе что-нибудь в духе – он, кажется, влюбился и стал романтиком и все ради меня. Смешно, конечно, какой из меня романтик? Просто хочу быстрого, дикого секса, а не сцен.
Топая к любовнице, постоянно вспоминаю вчерашний ужин с Дэвиной. И то, как она отпрыгнула, стоило мне подняться с дивана. Боится. Не она первая. Многие человеческие женщины боятся меня, даже те, кто сам буквально лезет в мои штаны. Инстинктивно, где-то глубоко внутри, каждая из них знает, что интрижка со мной может оказаться последней в ее жизни. Раньше это забавляло. Играл с ними, пугал, намеренно брал больше крови, чем следовало, причинял боль. Сейчас же чувствую, как меня раздражает это от той, чья задача всего лишь послушно раздвигать ноги, когда я пожелаю.
Дверь открыли не сразу. Но сегодня я не был настроен на компромиссы.
– Карла! Открой эту чертову дверь! Я хочу тебя видеть!
Мне не нужно добавлять нечто вроде – «я снесу ее с петель» или «ты пожалеешь» – это и так очевидно, она знает. Спустя пару секунд мне все же открыли. Китти, экономка Карлы, испуганно выглянула, не спеша впускать меня.
– Китти, передай этому наглецу арш Паравалю, пусть катится!
Моя любовница и так постоянно изводит свою прислугу, сейчас же Китти и вовсе готова отключиться от ужаса. Но я оценил ее смелось и преданность хозяйке – встать между мной и моими желаниями не любой взрослый мужик решился бы. Здесь же совсем юная особа, которая цветом сравнялась с оттенком молочных обоев на стенах прихожей.
– Я войду, – стараюсь быть дружелюбным, упираюсь ладонью в полотно двери и просто двигаю его вместе с повисшей на ручке экономкой.
Сразу прохожу в будуар Карлы. Чудесная комната в приглушенных бордовых тонах. Обожаю здесь трахаться – темно, тихо, в каждом ящике припрятано что-нибудь этакое для утех. Моя нервная любовница сидит за туалетным столиком спиной к входу. В отражении вижу – она при полном макияже, платиновые волосы мелкими косами-змеями спускаются до поясницы, украшения блестят крупными камнями, а распахнутый халат манит корсетом и чулками. Ну да, она совсем меня не ждала. Карла тоже кое-что увидела в зеркале, а именно дурацкий помпезный букет и мою не менее дурацкую улыбку к нему прилагающуюся. Не удивлюсь, если она сейчас думает, что я свататься пришел. Давно прощупывает почву в этом направлении, отца своего все время к моему посылает. И отцы-то, конечно, не против. Только вот я жениться не собираюсь. И даже если когда-то соберусь, то точно не на ней.
Сейчас же продолжаю обворожительно улыбаться, сжимая эти чертовы стебли. Карле требуется какое-то время, чтобы собраться с мыслями и правильно разыграть мое нестандартное появление. В конце концов, она решает воспользоваться тем же приемом, что и всегда – то есть сбить меня с ног своей сексуальностью сразу на пороге. Грациозно поднимается с мягкого пуфика, разворачивается и, прожигая похотливыми взглядами, идет ко мне, покачивая обалденными бедрами. Выглядит, как и всегда, что надо. Пышная грудь выпрыгивает из тугого корсета, микротрусики больше дразнят, чем скрывают, полы шелкового халата при каждом шаге лижут ее длинные стройные ноги. Хотя может и не такие уж длинные, ни разу не видел ее без каблуков.
Карла останавливается в полшаге, и я вдыхаю запах сладких до приторности духов. Она вся в этом – сладкая, почти приторная, до одури. У нее все лучшее – шмотки, тусовки, любовники. Да, я не тешу себя фантазиями, что единственный, кого она трахает в этой чудесной комнате. Думаю, боится, что узнаю. Возможно, считает, что это станет очередным скандалом, и кто-то может даже пострадать. На самом деле это не так. Если подобное станет общеизвестно, я просто порву с ней. Разумеется, никаких сцен ревности или мести не предполагается.
– Здравствуй, Кэрридан. Ты, конечно, накосячил, но цветы… Это, пожалуй, слишком.
Воркует, двигая губами так, чтобы вызвать вполне определенные желания. И достигает цели – хочу оттрахать ее рот сейчас же. Но, к сожалению, наши отношения – равноценный обмен. Поэтому, если уж меня приняли, придется и самому постараться.
– Просто подумал, что они могут тебе понравиться. Ничего такого, Карла. Не придумывай.
Любовница наконец-то забирает у меня букет и уходит с ним прочь из комнаты. И отлично. Присаживаюсь на диван. Через минуту, мелко семеня и не глядя в мою сторону, заходит Китти и сервирует небольшой перекус на журнальном столике. В отличие от меня Карла любит человеческую еду и все время пичкает меня чем-нибудь этаким – из деликатесов. Я же предпочитаю есть что-то очень простое, типа хлеба с сыром или овощного салата. Ну и мясо, конечно. С выбором алкоголя дела обстоят намного лучше. Кажется, любовница нагло обчищает подвалы собственного отца, чтобы удивить меня. В этот раз, как и всегда, у нее получается. Этот виски мне очень нравится.
С удовольствием наливаю на два пальца и смакую, мечтая добавить к напитку сигарету с вербеной. Но последнее время всего этого слишком много – и вербены, и алкоголя, и необдуманных резонансных
