Чёрное сердце - Архелая Романова
–Теперь даже шрама не останется. Но у тебя есть и другая рана. Верно? На второй руке.
Я вздрогнула, не ожидая услышать от нее этого. Как она узнала? Заметила на тренировке? На моем предплечье и впрямь остались три уродливых, кривых светлых линии от когтей упыря.
– Я чувствую болезни и состояние других, не прикасаясь к ним, – ответила на мой невысказанный вопрос Кева. Отпустив мою руку, она откинулась на спинку дивана и продолжила: – Я могу убрать и последствия той раны.
– Нет, не нужно. Я хочу оставить их. Спасибо, что пришла, Кева.
Шрамы от упыря напоминали мне, как я была беспечна и неосторожна. И еще кое-что. Встречу с человеком, которого мир считал хладнокровным убийцей, а он спас меня от действия яда.
– Не за что. Знаешь, а ты красивая, – Кева вдруг прищурилась, пристально глядя на меня. – С виду такая тихая и неуверенная… Но что-то в тебе есть.
Я пожала плечами, отвернувшись к камину. Свою внешность я считала самой что ни на есть обычной: худая, с выступающими ребрами и тонкими запястьями, бледная, волосы каштановые, чуть вьющиеся, нос небольшой, а глаза темно-карие. Самые обычные. Ничего красивого или завораживающего взор.
– Ты так смотришь, словно хочешь проникнуть в душу, – продолжила Кева, – И рядом с тобой спокойно. Как дома.
На последнем слове ее голос дрогнул, и она замолчала. Пару минут мы смотрели на огонь в тишине, а потом я спросила:
– Почему ты пошла в Дознаватели?
– Это печальная история. Уверена, что хочешь знать?
– Расскажи.
– Я сирота, – сказала Кева без всяких вступлений. – Мою мать убили, когда мне было десять. Убийцу так и не нашли.
Я повернулась к ней, собираясь принести соболезнования, но они застряли в горле. Кева сидела, неестественно выпрямившись, и по ее лицу было видно, что эти соболезнования она засунет мне в глотку. В жалости она не нуждалась, поэтому я произнесла другое:
– Это был маг?
– Да. Огненный маг. Ее сожгли заживо.
Заживо… Я содрогнулась, представив себе боль, которую испытала Кева и ее мать. Моя мама погибла во сне, накануне попрощавшись со мной. Уснула с улыбкой на бледных, обескровленных губах, и так и не проснулась. Но мы хотя бы успели сказать друг другу последние слова.
– Моя мать была целителем, как я. Одаренным целителем. К ней часто обращались за помощью. Однажды ее срочно вызвали посреди ночи. Она не сообщила, к кому идет, лишь обещала вернуться к утру. Свое обещание она не сдержала.
Кева горько усмехнулась.
– Тело нашли за городом, в лесу. Сожженное. Я опознала ее по серьгам.
Мой взгляд невольно переместился к ушам Кевы, где покачивались неприметные серебряные сережки.
– Те самые, – тихо подтвердила она.
Я вспомнила выражение страха на красивом лице Кевы, когда ее поставили в пару с Логаном.
– Ты поэтому боишься огня?
– Нет. Не боюсь. Он вызывает у меня неприязнь.
– А что следствие?
– Оно практически не велось. В моем родном городе проживало лишь три огненных мага, у которых было достаточно силы для такого. Один из них – глава Стиуза, остальные – почетные горожане, члены городского Совета и лорды.
Я знала этот маленький городок, расположенный возле академии Клеор, на теплом юге. Именно оттуда поставлялись продуктовые запасы и прочие вещи первой необходимости в академию. Выходит, Кева родом из Стиуза. Далековато она забралась.
– В общем, было решено, что это сделал пришлый маг, оказавшийся в наших краях. К расследованию не привлекали Дознавателей. Разбирались городские стражи.
Это было очевидным нарушением правил. Если убийство совершено при помощи магии, то обязаны прибыть Дознаватели, чтобы вычислить преступника. Я сочувственно взглянула на Кеву. Теперь мне ясно, почему она решила вступить в ряды Дознавателей.
– Ты хочешь найти убийцу?
– После стольких лет? – Кева мрачно нахмурилась. – Не думаю, что это возможно. Тот, кто сжег мою маму, уже не понесет заслуженного наказания. Но другие… Других я могу посадить за решетку.
Я не знала, что сказать – любые мои слова сейчас были бы излишними. Вместо этого я нащупала теплую ладонь Кевы и легонько сжала ее, дав понять, что понимаю и поддерживаю. Пальцы целительницы дрогнули в моей руке, а затем она улыбнулась.
– Спасибо, что рассказала.
– Спасибо, что выслушала. Уже поздно, мне пора.
Накинув свой плащ, Кева шагнула за дверь и растворилась в темноте зимней ночи. Я осталась одна, сидя на диване у камина. Веки слипались, но идти наверх не хотелось. Здесь, в зале, было уютно и тепло, а треск горящих поленьев убаюкивал меня. Закрыв глаза, я свернулась калачиком и погрузилась в сон.
Мне снился лес. Высокие, темные стволы деревьев, ковер из пышных трав, устилающий черную, жирную землю. Я стояла посреди этого леса в той же одежде, что была на мне во время сна, и растерянно оглядывалась по сторонам.
В детстве мама говорила мне, что любой сон – это знак. «Сно-видение», – повторяла она. «Запоминай и прислушивайся к ним. Доверяй своим предчувствиям».
Моя интуиция молчала. В лесу было тихо и спокойно, и я пошла вперед, сама не зная, куда иду. Так я выбралась к небольшому озеру, окруженному высокими стеблями болотных растений. На водной глади качались нежные бутоны цветов, и кругом царила безмятежность.
Спокойствие было нарушено внезапным плеском. Обернувшись, я увидела, как в сотне метров от меня из леса выскочил человек. Одетый в темное, высокий, прекрасно сложенный, с растрепанными черными волосами, концы которых прикрывали уши. В одной руке он держал меч.
Мужчина остановился, глядя на озеро, а затем повернулся к нему спиной. Из леса вышло еще несколько человек – в темных длинных плащах, и я подавила удивленный возглас. Дознаватели. Не узнать их фирменные плащи с серебряными нашивками было невозможно.
Мужчина был окружен и ранен. Одну руку он прижимал к правому боку, и на сырой песок капала кровь. Дознаватели медленно приближались к нему полукругом, обходя со всех сторону. Бедному некуда было отступать – впереди некроманты, позади – вода.
В миг, когда я подумала, что судьба незнакомца предрешена, он вскинул руки в странном жесте. Я уже видела такой, и знала, что за ним последует. Зрение мое внезапно обрело небывалую четкость, и лицо Филиппа де Рандана словно оказалось в считанных сантиметрах от меня. С его ладоней сорвались густые сгустки серого тумана, рванувшие к Дознавателям, и вскоре серая плотная масса полностью закрыла их.
С моих губ
