СИНИЕ ЛЕБЕДИ - Светлана Гресь
Простое, не показушное поведение девушки, ее почти детская непосредственность, с глупой, как показалось сердитому Тимору, наивностью в больших серых глазах подействовали раздражающе на князя. Он, решив отыграться за коварную измену ее сестры, желая досадить счастливой девчушке, схватил Милу под руки и посадил за собой. Ударил шпорами коня, и они умчались. Это было так неожиданно для всех, и для друзей, что им ничего не оставалось делать, как присоединиться к ускакавшему князю, не успев толком распрощаться с гостеприимными жителями.
Эльдар все еще надеялся увидеть Нору, но девушки нигде не было. Дома его ждала золотая клетка и неумолимое превращение в чудовище, но знал, что перемены все-таки произошли; теперь ему не будет так одиноко в его добровольном плену. Он впервые познал чувство, которое будет греть душу приятными воспоминаниями до следующей встречи с любимой. В глубине души надеялся, что это свидание было не последним, даже, если видеться будут редко.
Не доезжая до замка, молча расстались, слегка кивнув друг другу на прощанье. Слова были не к месту, каждый был погружен в личные мысли, обиды и разочарования. Эльдар решил подняться по ступеньках, хотя до этого пользовался специальной канатной дорогой, что за несколько минут доставляла его наверх. Время еще было, даже, если он станет превращаться раньше, все равно здесь уже никто не заметит.
Внизу вечерний туман заполнял долину белым густым маревом.
Туман, седой туман над миром стелется,
Над миром стелется, как молоко.
А мне не верится, никак не верится,
Что ты ушла в туман так далеко.
Теперь бреду один по темной лестнице,
И небо хмурится, душа болит.
Что, было, знаю я, уже не сбудется,
Но как мне с памятью такою жить.
Пел с горечью Эльдар, постепенно поднимаясь по своим многочисленным ступенькам в замок.
Но не знал он еще тогда, что нарушил какие-то неписаные условности и, что судьба лишила его последнего шанса на нормальную жизнь, хотя бы единожды в год. В следующий раз, когда будет ждать очередного превращения, его не будет. Сколько не просидит у хрустального шара, тот не загорится желанным огоньком. И он навсегда останется в своей высокой заоблачной темнице, вдали от друзей и любимой, которых уже не сможет видеть, хотя бы иногда.
Тогда страшный дикий вопль, полный невыносимой боли и безысходного отчаяния пронесется над островом. Столько тоски, нечеловеческой муки будет в нем. Эльдар попрощается с миром, который отныне для него перестанет существовать раз и навсегда.
Будут замкнуты на могучие запоры все двери и ворота, соединяющие его с внешним миром. И никто и никога не сможет их теперь открыть. Но это будет потом, через год.
А сейчас он поднимается к себе по каменным, выбитым в скале, ступенькам, и мысли его только о Норе, его милой, родной и единственной девушке.
III
Княжеская усадьба встретила Милу холодно и неприветливо. Все знатные горожане, узнав, что их высочество привезли невесту с дальних земель, были немало огорчены и раздосадованы. С появлением княжеской нареченной умерла надежда на власть у многих местных девушек и их родителей.
Мила, прежде веселая и жизнерадостная, приуныла, почувствовав себя нежеланной гостьей в этом роскошном, огромном замке.
Ее не прельщала жизнь великой княгини. Очень не хотелось выходить замуж вот так, случайно, по стечению обстоятельств. Но согласия девушки никто и не спрашивал. Она знала, что князь влюблен в Тулу и женится сейчас назло судьбе и себе.
Предательство ее сестры сделало его грубым и резким. Это уже не тот спокойный, мудрый, великодушный мужчина, весь в государственных заботах и мыслях о благе своих подданных. Теперь он с Антоном был все больше на охоте или в кругу девушек, каждый раз уводя с собой и княжескую опочивальню очередную из них.
Мила, как незваная, непрошеная гостья, тенью бродила по замку. До свадьбы оставались считанные дни. Девушка не раз пробовала поговорить с князем, но каждый раз натыкалась на такую глухую неприязнь и безразличие с его стороны, что окончательно поняла, выйдя замуж, обретет себя на пожизненное раздражение мужа. С родной деревни даже гостей не позвали на торжество.
* * *
Тимору сегодня, как никогда, не спалось. Завтра должна быть его свадьба. На душе пусто и одиноко. Он, как и эта глупая пустышка, будущая его жена, стали заложниками необдуманного, второпях брошенного им слова. Он так по-юношески горячо влюбился в Тулу, и ничего, кроме злой обиды и горького разочарования, эта безудержная страсть ему не принесла.
Сидел на балконе, глядя на далекие мерцающие звезды. Остро захотелось увидеть Эльдара. Он единственный, кто мог бы успокоить его сейчас, залечить теплым, понимающим словом его душевную досаду.
В конце аллеи мелькнула чья-то легкая воздушная тень. Кто еще может не спать в эту скучную, душную ночь? Заинтересованный, он спрыгнул в сад, осторожно пошел следом. Впереди в ночных сумерках, словно призрак, плыла девичья фигурка в развивающемся платье, с длинными распущенными волосами. Кто это мог быть?
Таинственная незнакомка соскользнула к реке, видно, решила воспользоваться одиночеством и окунуться. Это уже становилось занимательным, может красавица после купания не откажет своему князю разделить остаток ночи с ним. Решил не выказывать себя, предвкушая случайное развлечение. Он полюбуется юной красоткой, а потом припугнет своим присутствием. Подкрался поближе, спрятался за огромным развесистым дубом.
Девица-красавица осмотрительно прошлась по стволу, низко склоненному над самой водой старой ивы, присела, опустив свои прелестные босые ножки в воду. Купаться и раздеваться не собиралась. Это становилось уже скучным.
Вовсю разрывались лягушки. Их интимное кваканье было таким оглушительным, что не сразу понял, что девушка с кем-то разговаривает. Прислушался. Музыка нежного тихого голоса проникала в самую душу, потрясая искренностью горьких слов, мелодией чистого звука.
– Милая речка, подружка моя верная, сестрица ласковая, несешь воды свои далеко в море чистое, спешишь к суженому своему безудержно. На долгом пути ты не одна, бережно охраняют тебя преданные спутники, берега. Они неразлучны с тобой, пока волна твоя, желанием томима, не поцелуется с волною заморскою, и, слившись воедино в любовном порыве, не растворится в могучей бездне морских глубин.
Ты единственная была ко мне внимательной и доброй. Терпеливо слушала мои речи,
