Скажи отцу, что это неправильно (СИ) - Гауф Юлия

- Хм, ясно. И тебя, Ада, - с нажимом произносит женщина «мое» имя, - не волнует, что мой сынок – преступник? Или главное – деньги?

- Хватит, - обрывает свою мать Финн. – Я привел Аду не для того, чтобы она выслушивала очередные мерзости, а чтобы отдать дань традициям.

- Как мило, - ядовито продолжает женщина, делая очередной глоток, но ее прерывает Магнус.

- Агнесс, довольно! – бросает он, и переводит свой темный взгляд на меня: - Очаровательный шарф, Ада, тебе идет.

Финн скрипит зубами от злости, и я не могу понять: это из-за напоминания о моей ошейнике, или из-за сомнительного комплимента.

- Спасибо. Хотелось бы уже избавиться от необходимости носить шарфы, - с намеком обращаюсь я к Магнусу.

Может, у Финна выйдет забрать у отца ключ? И я избавлюсь от этого жуткого украшения, из-за которого я не чувствую себя в безопасности ни секунды. Зная, что по малейшей прихоти Магнуса я окажусь рядом с ним.

И он завершит начатое.

Или прибьет, или…

- Я на минуту, простите, - встаю, поняв, что начала краснеть от воспоминаний о том, что было между нами в коридоре: для Магнуса это лишь игра, месть, но для меня все слишком серьезно.

Я в его власти.

Магнус легко может меня получить, как и Финн, которому я не смогу отказать.

А все чертова Ада!

- Гадина, - упираюсь руками в раковину, и гляжу в зеркало на собственное отражение, представляя ее – эту проклятую суккубу. – Ненавижу!

- Какой накал, - в дверь женской уборной входит Магнус, и поворачивает в ней ключ. – Устала притворяться, дорогая?

- Вы что здесь…

- Что я здесь делаю? – улыбается Магнус. – Я делаю, что хочу, Ада.

Выставляю руку вперед, чтобы хоть как-то остановить надвигающегося на меня мужчину. И сама понимаю, что это смешно: ну как мне его удержать?

Никак.

И Магнус это понимает, судя по усмешке на четко очерченных губах.

Я тоже это понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Не могу сопротивляться, и пячусь назад, пока не упираюсь в холодную стену.

- Куда подевалась твоя смелость? – шепчет Магнус, и вмиг оказывается так близко, что я ощущаю жар его тела в паре миллиметров от себя. – Впрочем, твоя напускная невинность тоже заводит.

- Вы… там ведь ваша жена! И Финн, - пищу, и пытаюсь оттолкнуть мужчину от себя, но он и не замечает моих усилий.

- Мою жену волнует лишь бутылка, от моего отсутствия она не расстроится. А Финн… не мне переживать о нем, - Магнус склоняется надо мной. – Он ведь твой жених.

- Но…

- Хватит, - мужчине надоедают трепыхания, и он обхватывает мою шею ладонью, чуть сдавливая, а сам глазами скользит по моему лицу. И останавливает потемневший взгляд на пересохших губах. – Опять чары, Ада? – хрипло спрашивает Магнус, и проводит большим пальцем по моей нижней губе, - но я ведь знаю, что ты суккуб, и сбросил их. Придумала что-то новое, да?

Не нахожусь с ответом.

Я на грани обморока.

Но ответ Магнусу и не нужен. Он притягивает меня к себе, и жестко целует – почти больно, до крика, так что вырваться хочется.

А еще хочется позволить ему все. Страх и паника, накопившиеся за этот безумный день, трансформируются в возбуждение, требующее близости. И я со стоном обвиваю свои руки вокруг мужской шеи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14. Магнус

Тонкая фигура отражается в зеркале. Мои руки на ее талии, сжимающие ее платье, я вдавливаю ее в себя, на наши отражения смотрю.

По ту сторону зеркала мир другой, в нем есть лишь публика, и она живёт в золотом мгновении кредитных карточек, уткнувшись в гаджеты, погрязнув в паутине интернета, обвив себя социальными сетями, бесконечными фото и видео файлами.

У нас по-другому, мы видим и слышим силу. В зеркалах наблюдаем их жизнь, их энергию пьем, потому там так мало знания, одни шарлатаны, гадалки, колдуньи, порчи и привороты.

Но и я, здесь, словно хлебнул любовного зелья.

И Ада будто иномирянка, так чиста, пахнет так сладко, непорочная, нетронутая, чужая, и я зная о ней всё - завожусь с новой силой.

Тяну шарфик, оголяя шею, рву ткань и с плеч сдергиваю чёрное платье. Ртом впиваюсь в белую кожу, кусаю, распаленный ее всхлипами задираю платье на талию.

Это не академия, звонка не будет, до нас здесь никто не доберется, мы одни, мы вдвоем.

Снова нахожу ее губы, и она отвечает, неумело и рвано, не как раньше.

Зато ходит без белья, значит, ждёт, соблазняет, и я трогаю, гладкие бедра, сжимаю пальцы, звонко шлепаю голую ягодицу.

Она тихо взвизгивает, и тут же хватается за шею, трогает обруч.

- П-постой, - заикается, и язык заплетается, опухшие губы от поцелуев блестят. - М-мне... подожди, мне больно от этой штуки.

- Не ври, - в раздражении выдыхаю, ей не может быть больно, она опять со мной пытается играть. Давлю ей на плечи. - На колени вставай.

Ада кашляет, будто, правда, ее этот обруч душит. Слабо дёргается, но сползает вниз, на пол.

Завороженно смотрю. Сколько раз она в этой позе стояла передо мной, и тело отзывается, справиться с собой не могу.

Берусь за ширинку.

И тут же получаю чем-то между ног.

Морщусь и сгибаюсь, вижу, как она быстро ползет от меня к двери и дёргает ручку, выпадает в коридор. Успеваю заметить брошенную на полу туфлю, прежде чем, ослеплённый злостью, вываливаюсь за ней в коридор.

Она видит меня и взвизгивает, и, поднявшись на ноги и ломанувшись в соседний туалет, громко хлопает дверью.

Щелкает задвижка.

- Ну и зараза же ты, - усмехаюсь вслух, держусь за пах. Шагаю ближе и стучу. - Дорогая, ты неоригинальна, опять туфля? - качаю головой. - Ада, что за представление, выходи, - выбиваю ритм по дереву, жду, когда утихнет боль. - Ада, я выломаю дверь, - предупреждаю ее, притихнувшую, и не получаю ответа.

И на секунду вспыхивает мысль, может, не врет, ошейник ее душит?

Поэтому ускакала?

Мрачно хмыкаю и вывод этот отбрасываю - второй раз я на ее хитрости не поведусь

Плечом наваливаюсь на дверь и слышу позади встревоженный голос:

- Магнус, у вас проблемы?

Оглядываюсь на парня в черном с красным костюме, он чересчур озабочен и вышколен, чтобы обслуживать этот вертеп, а, может, со мной так любезен, ректорство в лучшей академии заставляет проявлять ко мне уважение.

А я вынужден соответствовать статусу.

- Да, проблемы, - оборачиваюсь и оправляю костюм, успокаиваюсь, натягиваю на лицо вежливую мину заслуженного ученого. - У невесты сына приступ удушья, она заперлась в мужском туалете. Боюсь, ей плохо, ключи у вас есть?

- Конечно, - парень с готовностью отцепляет от пояса звенящую связку. - Сейчас разберемся, - он долго перебирает ключи.

Я терпеливо жду.

- Мне лучше, - доносится вдруг оттуда глухой голос Ады. - Погодите.

Давлю улыбку.

Не выдержала все-таки.

Дверь с тихим стуком приоткрывается, и Ада, ежась, босиком выходит в коридор.

Испытываю несвойственное мне чувство жалости, глядя на нее, в этой пелене вижу обычную студентку, а не развратницу-суккубу.

Может, тот дневник не ее?

Но почерк...

- Стой здесь, - приказываю ей. Кивком отсылаю парню, чтобы убирался.

Ада стоит, поджимает ногу.

Хожу по туалетам и собираю ее туфли. Сажусь перед ней на корточки.

Она неуверенно опирается на мое плечо и обувается.

- Это какой-то трюк? - интересуюсь и застегиваю ремешки. - Что с тобой, почему ноги ледяные?

- Видишь ли, пол холодный, - она огрызается.

Вскидываю голову. Смотрю в бледное лицо и с ответом не найдусь, зачем ей этот спектакль, что она задумала?

- Пойдем-ка, - встаю и крепко беру ее под руку. Веду по коридору. Вместо слабо освещённого зала толкаю в другую сторону, в темный закуток.

Уже шагаю следом, но меня рывком, за пиджак, дёргают назад.

- Ты меня сегодня из себя решил вывести? - севшим голосом спрашивает Финн. Зовёт. - Ада, любимая, выходи.