Чаровница из Беккена (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree"

— А что же это за прекрасная дева? Ваша дочь?

— Шакталь, амани винитар, младшая из трех моих дочерей.

— Милое дитя, твой образ приятен мне. — Мягко сказал эльф и слегка подался вперед. — Подними же взгляд, я желаю посмотреть на тебя. Да… ваша дочь весьма хороша собой. Я передам это сенешалю, быть может у нас есть место для новой фрейлины. Если пожелаете, конечно. — Добавил принц с улыбкой.

— Благодарю, это было бы честью для моей семьи. — Искренне поблагодарил его эльф.

— Чудесное имя для такой красивой девушки… Шаигаль. — Попробовал он его на вкус и перевел свой взгляд на меня. Я почувствовала это, как разряд молнии — быть может то был не просто взор, а какие-то чары, которые в тот момент рассматривали меня изнутри, позволяли ему читать сокровенные мысли… о Шанталь, о Луциане и обо мне, о страшном предсказании мадам Моанис… ох, нет! — Твое имя нравится мне меньше — Лобелия. Хм, адан рассказал мне о забавной людской традиции называть своих детей именами цветов. Но что же бывает, когда названия заканчиваются? Неужели вы используете эти имена снова и снова?

Заблудившись в своих грустных мыслях, я не сразу сообразила, что это был вопрос, на который требовалось ответить! А потому молчала дольше положенного, и после совсем уж невежливого промедления ответила, прогнувшись, сразу после своих слов, в вежливом поклоне:

— Все так, амани винигар. Но есть имена популярные, например, Валериана, Ирис или Нарцисса, а есть такие, как мое — которое едва ли встретятся дважды.

— И не удивительно, — бархатно хохотнул эльф, откинув с лица сбившуюся прядь, — столь неблагозвучное имя я бы на твоем месте и вовсе сменил. — Задумавшись на мгновение, он добавил, не сводя с меня мягкого, заинтересованного взгляда. — Мне не известно, знаешь ли ты, но мы эльфы, получаем свое истинное имя после своего десятого Филиамэль Лантишан — оно нисходит на нас от самой богини и находит отражение в нашей сути, а иногда и в целой судьбе. Вот, например, имя Кадарина с древнеэльфийского можно перевести как «надежная опора» — и он стал опорой своей семье в трудный час, также, как и нашему городу и двору. Шанталь — значит «радостная песнь ветра». И я не сомневаюсь, что милое дитя всех вокруг заставляет улыбаться даже в пасмурный день. Меня же зовут Инерион и это значит «сияние вечерних звезд», но я видно прожил еще не столь долго, чтобы прочесть значение своего имени! — Рассмеялся он и посмотрел на Луция, видимо ища поддержку своей шутке. Но колдун только сдержанно улыбнулся.

Я чувствовала, что Инерион не нравится ему или что-то другое смущало, раздражало мужчину, заставляя воздух вокруг него густеть и затягиваться грозовыми облаками. О… я знала этот взгляд и на моей памяти он никогда не предвещал ничего хорошего.

— Пожалуй, я бы на месте Лантишан назвал тебя Финалимэль «дарующая силу» или… Танира — «желанная миру», но кто я, чтобы давать имена, ведь так?

Не думаю, что на то следовало отвечать как-то иначе, чем улыбкой. Потому я просто улыбнулась… на что в глазах винитара зажегся вполне знакомый мне огонек.

Я испуганно посмотрела на Луциана — тот казался расслабленным. Но только казался; руки его, сложенные на коленях одна на другую, словно душили друг друга рукопожатием, до обеления костяшек и ломоты. Что же происходило здесь на самом деле?

— Что же, адан. Мы довольны — вам удалось удивить нас в этот раз. — Сказал Инерион поднимаясь с кресла, и колдун последовал его примеру. Так и есть, эльф был ниже колдуна почти на полголовы, хотя все же выше меня. — Вы получите свою аудиенцию. Не думаю, что и в просьбе вам будет отказано. И все же я на вашем месте не стал бы тянуть! Известия, полученные мной слишком тревожны — у меня нет оснований не верить суждениям своих людей, пусть даже и сделанным столь поспешно.

— Я бы хотел решить все сегодня. — Ответил Луциан и легко склонился перед эльфом. — Если будет угодно.

В глазах Инериона блеснули лукавые огоньки и он, смерив взглядом фигуру своего подданного, задумчиво произнес:

— Не знал, что вы так решительны, адан. Хотя стоило бы предположить, учитывая все обстоятельства. Что ж, — винитар хлопнул в ладоши и растер одну об другую, — увидимся во дворце.

«Скоро» — я вздрогнула, услышав его голос так близко! Словно эльф, проходя мимо, склонился к самому моему уху. Но ни звука не сорвалось с его губ — голос его прозвучал только в моей голове!

Глава 4. Оставляю сомнения в прошлом

С уходом винигара из комнаты словно похитили весь воздух.

Что только что произошло? Эта недосказанность, намеки, взгляды полные тайного смысла — внутри моего сознания смешались в ядовитый кипящий бульон предчувствия чего-то настолько ужасного, что у меня свело в животе от страха.

Шанталь переводила встревоженный взгляд с отца на Луциана не решаясь задать застывший на ее губах вопрос — Кадарин взял ее руки в свои и успокоительно прижал к сердцу. В глазах его читалась печаль.

— Я… — начал и запнулся Луциан. Он сделал шаг в нашу сторону и задумчиво покрутил на пальце кольцо с большим черным ониксом. Затем, снял его и, зажав в руке на мгновение, протянул эльфийке на раскрытой широкой ладони. — Аман винима уннер'анн ишааль, Шанталь. Танир аман'анн…

— Что? — Вспыхнула девушка и отстранилась от отца. — Я не понимаю… что значит ты больше не можешь? Луциан… — Она приблизилась к нему и протянула руки, чтобы обнять, но колдун поймал ее запястья и мягко отстранился.

Развернул одну из ладоней девушки и вложил в нее перстень, сомкнув над ним пальцы Шанталь. Сказал тихо, хрипло:

— Ты все понимаешь. Ты, как и я в глубине души знала, что мы не предназначены друг другу. Иначе бы уже давно были вместе.

Внутри меня все заледенело и словно перевернулось. Шанталь! Бедная девочка — я явственно ощущала ее боль, потому что и сама пережила подобное…

— Нет… — Из груди эльфийки вырвался тихий жалобный стон и блестящие слезинки прочертили мокрые дорожки по ее румяным белым щекам. — Нет, ты не прав! Это вовсе не так! Нет! Нет! Нет!

Она вырвала свои запястья из его ладоней и попыталась обнять вновь, потянулась к нему, чтобы прильнуть в поцелуе. Луциан снова поймал ее руки, но на этот раз не отстранился, а крепко прижал девушку к своей широкой груди и сказал твердо:

— Дело во мне. Ненавидь меня, если так будет проще.

— Нет! Я не верю тебе! — Шанталь с силой оттолкнулась от него и отступила ко мне. Лицо ее раскраснелось от слез, в глубоких карих очах пылал гнев. — Что-то случилось, и ты не говоришь мне… вы оба! Отец, это все ты? Ты не хотел, чтобы я была с Луцианом! Это ты заставил его сказать такое!?

На Кадарина было жалко смотреть, в его лице было столько боли в этот миг. Он сделал шаг к дочери, но та отстранилась от него, точно от прокаженного — не просто с гневом, а с отвращением.

— Говори же! — выкрикнула она ему в лицо.

— Шанталь, я…

— Он не причем. Я не люблю тебя так, как ты того желаешь, Шанталь и это не изменится. Мы пытались. Ты дорога мне, но как сестра и только это чувство я всегда испытывал к тебе, как бы не пытался найти в себе что-то еще.

— Замолчи! — Девушка закрыла руками уши и зажмурилась. — Я не хочу этого слышать!

Кадарин попытался коснуться ее, но Шанталь обуял гнев. Кто бы мог подумать, что в столь юном хрупком создании, может найтись столько яростной силы — она оттолкнула от себя отца, выкрикнув, «Не смей приближаться ко мне!» и едва не уронила его, несмотря на то что мужчина был намного сильнее и больше.

Девушка отступила ко мне и спряталась в моих руках, ища поддержки. Ее горячие слезы обожгли мою грудь, когда маленькая эльфийка прижалась, обхватив талию тонкими руками. Шанталь била мелкая дрожь и я, не веря себе, заключила ее в объятья, а сама буквально обмерла внутри… ведь это я! Именно я была причиной ее горя!

Я оглянулась, ища поддержки у мужчин. Луций смотрел на нас растерянно, а Кадарин устало прикрыл глаза и опустился на софу. Пожалуй, это было слишком жестоко; мое сердце разрывалось сейчас от боли и сострадания, а вовсе не трепетало радостно от того, что Луциан исполнил обещанное и сделал выбор между мной и этой несчастной девушкой. Кто бы мог подумать, что мне причинит столько боли их расставание.