Поступь Тьмы (СИ) - Истрова Руслана

Показать хотелось. Очень. Вышвырнуть его из пристройки пинком под зад и залатать дыру. Без необходимости скрывать свой потенциал мне бы даже шевелиться не пришлось — полетел бы этот шут как миленький. И Леннарт следом. И вся толпа.

Я опустила руки и стиснула кулаки, до боли впившись отросшими ногтями в ладони.

— Да, да! Покажите! — вопили студенты.

Тьмаги на провокацию не велись. То ли внушение мэтра Кобэ подействовало, то ли сказалась военная выучка. А вот за сдержанность простых магов я переживала. Они уже пытались обострить конфликт в нашем тесном и мирном кругу, а тут такое давление, обвинения в слабости… И самое главное, пока что им действительно нечего противопоставить боевику-шестикурснику.

Нет, этот идиот всерьез вздумал подбивать на демонстрацию силы неофитов в первый день учебы?

Я стиснула зубы так, что чуть крошка изо рта не посыпалась.

Но парни молчали. Стояли бледные, как привидения, сутулили плечи и жевали языки. Словно разделяли эту веру в нашу никчемность и стыдились ее.

— А в ответ тишина… — Кобэ-младший снова вскинул руку с оттопыренным пальцем. — И вот этих людей наша славная Империя прочит в защитники народа. Нас, долгие годы оттачивающих мастерство, отказываются отправить на границу, а у «особой группы» рейды запланированы, знаете когда? Знаете? Уже через месяц!

Толпа неразборчиво, но крайне возмущенно загалдела.

Боги, бедняжкам не дают сдохнуть на границе. Срочно исправьте это недоразумение, и всем станет легче дышать.

Я посмотрела на Трин, незаметно отступившую в тень и присевшую на скамью: глаза ее были закрыты, губы поджаты. На Леннарта: руки в карманах, но спина напряжена, словно в ожидании удара. Затем обвела взглядом тьмагов — эти не сутулились и не бледнели, а провокационные речи слушали будто бы даже с предвкушением.

И только это предвкушение на их лицах удержало меня от необдуманных поступков. Значит, без ответа старшекурсники не останутся, раз уж так его жаждут, что даже имущество института не побоялись разгромить.

— Все сказал? — наконец заговорил Никлас Берг.

Кобэ-младший сложил руки за спиной, сейчас особо напоминая старшего родственника:

— Допустим.

— Еще желающие высказаться есть? — Берг повернулся к толпе, заполнившей проем.

Желающие не объявились, но глазели на него с интересом. Даже Леннарт соизволил обернуться, но так, чтобы я невольно не попала в поле зрения.

— Не стесняйтесь, это ваш редкий и последний шанс, — подбадривал Берг. — Больше вломиться к нам на занятие и устроить цирк ни у кого не получится.

Кобэ захохотал, запрокинув голову, а вот Леннарт явно ощутил колебания силы.

— Твою мать, — пробормотал он и за долю секунды выстроил такой щит, что я бы умерла от зависти, если б не была занята другим.

— Ну, нет так нет, — пожал плечами Берг и… махнул рукой.

Толпа из проема просто исчезла, будто и не было там никого, лишь доносившиеся издалека вопли и ругательства доказывали обратное. А вот Кобэ-младший покидал пристройку красиво и медленно, мычащий и неподвижный, опутанный невидимыми нитями, что оставляли на темной коже яркие следы ожогов. Я слышала, что в таком виде доставляли в тюрьму предателей и дезертиров, но только пару веков назад.

Впрочем, порой давние традиции оказываются крайне полезны.

Леннарта, увы, не зацепило ни первое заклинание, ни второе. Щит его дрожал и искажался, но не пустил ни одной трещинки, и когда тело Кобэ уплыло к полигону, Леннарт сам сбросил плетение и распрямился.

— Эффектно, — произнес он, снова убирая руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок.

— Надеюсь, — кивнул Берг. — Тебя тоже проводить?

— Нет, благодарю. — Леннарт поморщился. — За спектакль извиняться не буду. Лучше уж одним мощным ударом удовлетворить всеобщее любопытство, чем весь год страдать от придирок и мелких атак.

— Может, тебе еще и спасибо сказать? — хмыкнул Хольм.

— Не нужно. По лицам вижу всю глубину вашей признательности.

Он еще и ерничает…

Я шагнула вперед, и Леннарт вздрогнул и чуть повернул голову, чтобы, не дай боги, не зацепить меня хоть краем глаза.

— Мы тебя не задерживаем, — холодно произнесла я, хотя внутри все клокотало.

«Посмотри на меня, ублюдок. Посмотри!»

— Желание дамы — закон, — невозмутимо откликнулся он и, кивнув всем сразу и никому конкретно, пошагал к дыре в стене.

— Валборг, — позвал Никлас Берг, пока я напряженным взглядом провожала широкую спину.

— М?

— Я согласен. Буду твоей парой.

Леннарт едва не запнулся, плечи его напряглись… но тут же расслабились, и вскоре он скрылся из виду.

А я повернулась к Бергу, на лице которого играла широкая улыбка, и задумалась. Он собирался согласиться сразу, но не успел? Или принял решение, потому что… почувствовал?

Почувствовал, как я направляю его неотесанную грубую силу, чтобы мы не остались без крыши над головой и ни один из отброшенных прочь студентов не покалечился.

10

У вторжения старшекурсников был один несомненный плюс: назревавший внутренний конфликт потерял остроту. На тьмагов, особенно на Берга, теперь смотрели с уважением, ну а про мое двойное имя и задранный нос и вовсе будто позабыли.

Парни споро сгребли обломки в угол, заполнили дыру в стене какой-то мутной дымкой, через которую полигон и силуэты бродящих вокруг студентов едва просматривались, и продолжили знакомство.

На сей раз представились все. И на пары разбились быстро, особо не заморачиваясь с выбором — мэтр же сказал, что все равно будет нас тасовать. Трин успела отхватить себе болезненно худого и флегматичного, зато высокого тьмага, рядом с которым явно чувствовала себя уютно и не пыталась сгорбиться. Уже хорошо.

Никто из преподавателей или руководства института так и не появился, и поскольку в подобное наплевательское отношение с их стороны верилось слабо, выводы было сделать несложно. Нас проверяли — а может, и старших боевиков заодно, — но вот как в итоге оценили наше поведение… кто знает?

Гадать и переживать раньше времени я не собиралась.

Оставшиеся полтора часа все так и общались попарно, чтобы завтра не ударить в грязь лицом. Расспрашивали друг друга про резерв и потенциал, особые таланты и слабости, кто-то даже попробовал смешать силу — разумеется, безрезультатно, только задницы отбили, когда их отбросило, да на полу появилась небольшая подпалина, впрочем, совершенно незаметная на фоне разрушенной стены.

Я же осталась при своем. То, что мы сами считаем своим главным недостатком, в глазах смотрящего может оказаться величайшим достоинством, потому я считала бессмысленным все эти «я импульсивный, но добрый», «а я выносливый, но замкнутый». Лучше б на отвлеченные темы болтали — вот где раскрывается суть.

В итоге мы с Бергом просто сидели бок о бок и молчали, уставившись на залатанный проем.

Ну… в основном молчали.

— Починить бы, — отрешенно заметил Берг.

Я покосилась на него:

— Не мы ломали, не нам чинить.

— Спорная логика.

— Ладно, чини, — пожала плечами я. — А завтра скажут, что никто ничего не ломал, а злобный тьмаг просто вышел на полигон и расшвырял там бедных боевиков как ясельников.

Берг рассмеялся:

— Думаешь, преподы не в курсе, что здесь произошло?

— Не думаю. Но истина и официальная версия, выгодная большинству, зачастую отличаются. Доказательства не повредят.

Он не ответил, только хмыкнул тихонько и откинулся назад, устраиваясь поудобнее.

Я все ждала, когда он заговорит про мое вмешательство в его плетение, но Берг делал вид, будто ничего не заметил. А может, и правда не заметил, но настолько мне еще никогда не везло.

— Что-то с тобой не так, — произнес он через минуту, прикрыв глаза.

— Тут со всеми что-то не так, иначе бы мы не рисковали жизнью в этой команде самоубийц.

— Возможно. Но девять из десяти парней здесь ради обещанных денег. Десятый мнит себя героем. — Берг не глядя кивнул на напарника Хольма, грузного рыжего парня лет семнадцати. — А твоя провинциальная подружка хочет учиться и познать все радости студенчества.