Второе крыло (СИ) - Нигматулина Галина
-Нет. - В льдистых глазах снежного арда, прокатилась синяя мгла. Да и мрачно переглянувшиеся между собой андины тоже отрицательно качнули головой. - Лаисса, Темный Жнец с нами говорил. И мы... дали ему слово...
- Понятно...
***
Когда спустя пару часов, за мной пришла охрана из ангерцев, чтобы сопроводить на церемонию обручения с их князем, я была полностью готова и собрана. Долгое омовение в бассейне, под присмотром "телохранителей", которых я больше не слышала и не видела, после того как поняла, что сегодня... я вижу свой последний закат. Расчесывание волос у зеркала с плетением особой косы с черно-золотистыми лентами. Одевание красивого платья с богатой вышивкой украшенного драгоценными камнями редкой красоты, присланного новым супругом... Моя улыбка и невольное поглаживание браслетов на запястьях, что были так же "мертвы", как и мое сердце. "Глухота", когда кто-то из троицы ко мне обращался, пытаясь что-то донести, вернее, вразумить. И даже когда подошедший со спины ард встряхнул меня за плечи, чтобы привлечь к себе внимание, я его не "заметила", а лишь недовольно цокнула, потому что смазала рисунок на лице, и мне пришлось заново наносить ритуальные узоры. Отступила на шаг, чтобы полюбоваться на свое отражение, отмечая, что впервые за долгое время "спокойна", и даже в груди не так больно - легче дышать... Последний раз взглянула на мужчин, что стали мне почти братьями, осенив их на прощанье знаком Темной Богини, желая им от всей души вернуться домой и забыть все ужасы Раххин.
А затем, не оглядываясь, игнорируя их хмурые лица и посыпавшиеся следом вопросы, направилась к двери, велев стражам открывать.
Я была и останусь лаами. В храм Двуликих я входила спокойно…
Правда мое спокойствие пошатнулось, когда я встретилась с полным ненависти взглядом Таринны, распятой там, где когда-то она повесила мои крылья, которые сейчас жалкой кучкой лежали на жертвеннике, перед огромными статуями двух красивых мужчин заменивших статую Даринны. Двуликие. Один, черноволосый брюнет, со строгими сулящими кару темно-синими 'живыми' глазами, выполненными из неизвестных мне драгоценных камней, облаченный в воинские доспехи цвета запекшейся крови, который опирался на громадный каменный меч, поставленный в пол. Второй, светловолосый блондин с доброй улыбкой и глазами цвета молодой листвы, одетый в белые одежды, украшенные орнаментом вьющихся зеленых растений, держащий в руках голубую с золотом стеклянную чашу, наполненную прозрачной жидкостью. При этом, у обоих, абсолютно схожие черты лица. И мне даже показалось...
Внезапно, в груди что-то болезненно заныло и сдавило, заставив затаить дыхание и поморщившись, потереть ладонью область сердца. Нет! Не хочу вновь подобное чувствовать! Не хочу... И тьма идущая от Анисса - темного брата, пытающаяся меня обласкать, мне совсем не понравилась - чужая! А от света, что незримо разливался от Раносса, наполняя все вокруг живительным теплом - вообще больно. Он рождал надежду... надежду на жизнь... А какая у меня жизнь без НЕГО? Да никакая...
- Наферра, прости.- Прошептала я, осеняя себя ЕЕ знаком, скидывая непонятное наваждение, навеянное Двуликими, внезапно сталкиваясь взглядом с князем Арунны, стоявшим от меня всего в паре шагов и внимательно за мной наблюдающим. Понимающая, едва заметная улыбка. Он что? Реально думает, что я променяю Великую Мать на его Богов? Забуду своего архина? Свое темное солнышко, которое я отыщу, не смотря ни на что, пусть для этого мне понадобиться вечность? Не дождется! А вот за Таринну - спасибо. О таком подарке перед смертью, я даже и не мечтала.
Протягивая руку к ожидающему меня 'супругу', одетому в праздничные одежды черно-белых тонов, я с неприязнью посмотрела на ту, кто стал косвенной виновницей всех моих бед и в течении года, изводила своим повышенным вниманием, пытаясь укротить как дикого зверя, страшась и желая заполучить в свое пользование не только силу архина, но и меня, вожделея так, как ни одну из своих любовниц. Да эта течная сука просто с ума сходила, когда чувствовала мою близость и аромат арнитки, не упуская случая затащить в свою постель. Но...
Это в первые дни, я ничего не понимала, ослепленная болью, оказавшись одна, в чужом мире, принимая на веру ее "участие и заботу", слова о том, как она сожалеет, и хотела бы мне помочь. Ее ласковое - 'бедное дитя' и руки, что заворожено гладили меня по волосам и спине, а особенно крыльям, когда я сотрясалась в рыданиях, не в силах осознать ЕГО смерть, не желая расставаться с остывшим телом погибшего супруга, ценой своей жизни спасшего не только Рагнарр, но и меня - свою птичку, отдав без остатка последнюю силу Темного Жнеца, чтобы я могла жить в мире Белой Богини... Силу, что проявилась в тот миг, когда ночью, спящую меня, после погребения и подсыпанного в питье снотворного, Таринна попыталась приласкать, пользуясь моим ослабленным состоянием, получив неожиданный отпор, потому что браслеты из арна очистили кровь от яда. Гнев отвергнутой королевы и приказ приспешницам связать неуступчивую чужачку... Плеть...
Пресветлую тогда защитила только сила ее Богини, а вот охране не повезло, в ярости, пробудившийся Арнил уничтожил всех, кто коснулся его лаами, и видно напугал и Таринну, раз она начала смотреть на меня как на воплощение зла, ища возможность посадить на короткий поводок. Ища ключ к моему управлению. Вот только... я ничего не боялась, и ни за кого не держалась. Пока... пока не разгромила храм Белой Богини, узнав о чудовищной церемонии, творившейся в ее стенах, услышав детские крики и плачь. Пока не проявила свою слабость...
А потом...
Глава 5
Видеть как на твоих глазах за непочтение к Пресветлой, перерезают спасенному тобой ребенку горло, или просто рабу, потому что знают, как для тебя это мучительно и больно... С наслаждением лишают крыльев, чтобы укрепить свою пошатнувшуюся власть, а потом выгоняют на ристалище смерти, заставляя сражаться во имя ее славы с сильнейшими воинами из невольников, тайно надеясь на мое поражение, и в тоже время не оставляя попыток видеть в своих покоях, на ложе...
Расчетливая, похотливая, больная на всю голову сука!
- Мой лорд, вы мне позволите? - Обратилась я к ангерцу, останавливаясь напротив измученной глубокими ранами от пробитых рук и ног золотоволосой женщины, не чувствуя и капли сочувствия к ее положению. Игнорируя проклятья, посыпавшиеся на мою голову из прокушенных бледных губ, с запекшейся кровью. - Я хочу посвятить ее жизнь Темной Богине, лишив Белого покрова, - в синих глазах Пресветлой, от моих слов разлился ужас.
-Ты этого не сделаеш-ш-шь!!! Лаисса! Нет... лучше просто убей... Лаисса... умоляю...
- Но для этого, мне нужен мой ритуальный клинок.- Не слыша стенаний бывшей королевы, я посмотрела на нахмурившегося князя, отметив как начали неодобрительно перешептываться между собой жрецы Двуликих, стоящие по кругу вокруг алтаря с моими сломанными крыльями и атрибутами к брачному союзу по обычаю Арунны, с радостью заметив около белых перьев голубую сталь рашши.
'Значит, я все правильно рассчитала. Будет обмен кровью...'
- А ты жестока, птичка.- Задумчивый голос, отвлек меня от дум и созерцания вожделенного клинка, а мужская рука заставила обратить внимание на 'супруга'. Внимательные, читающие душу синие глаза.- Но я тебя понимаю, девочка, - усмешка похожая на оскал.- Потому что, тоже желаю получить свою месть, отдав эту женщину, на суд Двуликих. И хоть обычно, они не приветствуют подобные жертвы, сегодня Анисс и Раносс, сделали исключение, изъявив свою волю через Оракула. Причем карающей дланью, к удивлению всех, указали именно тебя. Оттан, Эльгерр, - Вернарр обратился к храмовникам. - Принесите раниль то, что ей для этого потребуется.
Видя, как один из прислужников взял в руки голубой клинок, а другой маленькую чашу, точную копию той, что была у Светлого Брата, я вдруг занервничала, страшась, что не успею достигнуть цели. Тем более, что подойдя ко мне, сначала протянули сосуд с неизвестным питьем.
