Вены магии (ЛП) - Хамм Эмма

— Что это за проклятая магия? — рявкнул Ангус.

— Это был мой дед.

— Так ты — Высший король Благих фейри?

— Видимо, так.

— Я не буду кланяться.

— Я и не ждал, — сказал Эмонн. Он указал мечом на дворфа и прорычал. — Что за реликвии ты прячешь в этом месте?

Ангус боролся, сжал ладонью горло, лицо побагровело. Его тело извивалось, рухнуло на землю, пока он боролся с магией клинка.

— Я отрежу язык, но не скажу, — выдавил он.

— Тогда будь свободен, старый друг.

Эмонн опустил клинок. Ангус обмяк, тяжело дыша, потрясенно глядя на Эмонна.

— Ты изменился, — отметил дворф.

— Время не на моей стороне. А теперь нужно поговорить об армии, которую ты прятал в этой горе.

— Тут нет скрытой армии.

Эмонн направил меч, приподнял бровь, когда Ангус сглотнул.

— Искаженные слова меня не обманут. Мы оба знаем, что ты говоришь не всю правду.

— Я не буду рисковать своими людьми.

— Не вынуждай меня заставлять тебя, Ангус.

— Тот, на чьей стороне я боролся, не опускался так низко.

Эмонн сглотнул и отвел взгляд от старого друга.

— Тогда выбирай мудро. Я не могу сделать другой выбор. Фионн должен пасть.

— У дворфов нет армии.

— Тогда найди ее. Быстро.

3

Сны ведьм

Капля жидкости сорвалась с флакона и упала на язык папы. Он был последним, кого она лечила, и самым упрямым. Сорча спорила с ним ночь за ночью, но он отказывался. Он ставил своих девочек выше, хоть страдал дольше них.

Она не хотела исцелять их одновременно. Кто знал, что было во флаконе, что дал ее дед-друид? Она не хотела рисковать их здоровьем, веря слову странного старика.

Бриана была первой, самой смелой, ей больше всех надоело болеть. Одна капля на ее язык, и они ждали. Они ждали днями, пока Сорча не разрезала спину сестры.

Она вытащила жуков, смотрела в шоке на мертвых насекомых. Они не двигались, не боролись, даже не вздрагивали.

Лекарство работало.

Сорча помогла всем в доме по очереди, вытащила жуков из-под их кожи. Чудесное вещество в сосуде ошеломляло ее, и его не становилось меньше.

Ее отец проглотил каплю. Его здоровые дочери обступили его, внимательно следили. Они молились, чтобы Сорча была права, и всем тринадцати не просто повезло.

Он посмотрел на их взволнованные лица и пожал плечами.

— Похоже, они уже не двигаются.

Розалин с визгом бросилась в его объятия.

— Ты исцелен! Ты будешь жить, папа!

Другие сестры приблизились. Они собрались в большой круг с отцом в центре, слезы текли по их щекам, смех звенел.

Сорча улыбнулась, убрала сосуд в мешочек и отошла от радости. Они все будут жить. Это было чудом, что должно было радовать ее душу.

Но она все еще была пустой.

Она помешала суп на огне и оставила их. Они заслуживали счастья. Их жизни были на пустых страницах, где можно было писать, хоть шрамы останутся навсегда.

С каких пор она стала такой холодной? Это была нормальная реакция после Другого мира?

Скорее всего. Это место, эти люди казались тусклыми после той жизни, что она увидела. Они не понимали магию или чудеса, что она делала. Их разумы были сосредоточены на них, а не друг друге. Простые деревянные стены, грязные каменные полы и сквозняки в комнатах делали ее сердце тяжелым.

Сорча скучала по фейри больше, зная, что они были. И не она их потеряла, а они решили отвернуться от нее.

Она выдохнула и убрала волосы с лица. Гибразил забрал все, что она знала о себе, и перевернул. Теперь Торин пытался вернуть ей подобие себя.

Кем она теперь была? Кем была эта женщина, которая видела фейри, исцелила чуму и ощущала, как сердце холодеет с каждым днем все сильнее?

— Сорча?

Голос Брианы привел ее в чувство. Вытерев потные ладони о юбки, она повернулась с фальшивой улыбкой.

— Да?

Ее семья собралась вместе и смотрела. На их лицах была тревога, кроме ее отца. Его расстроенный вид показывал Сорче, что он читал ее мысли.

— Что? — спросила Сорча. — Что такое?

— Ты не останешься с нами? — спросила Бриана.

— Нет.

— Ты поступишь правильно и исцелишь всех, кому нужна помощь?

— Да.

— Ты нас покинешь? — нижняя губа Розалин задрожала. — Мы только тебя вернули!

Бриана подошла и обхватила лицо Сорчи ладонями. Она заглянула в глаза Сорчи.

— Разве вернули?

Она должна была плакать. Должна была хоть шмыгнуть носом, потому что ее сестра была права. Физически Сорча была тут, но она оставила сердце в Другом мире.

— Нет, — сказала она так тихо, чтобы слышала только Бриана. — Боюсь, что нет, сестра.

Бриана прижалась лбом к ее лбу. От нее пахло травами и болезнью. Сорча помнила ее не такой, но запах останется в ее разуме.

— Ты никогда не была счастлива с нами, как бы мы ни старались.

— Я не была создана для этой жизни.

— Тебе суждено бегать с фейри, — Бриана отклонилась и поцеловала Сорчу в лоб. — Моя маленькая сестра-подменыш.

Их отец встал. Сорча поймала его взгляд поверх плеча Брианы, вздрогнула при виде слез там.

— Мы уже собрали твои вещи и добавили мешочек с тем, что приберегли.

— Я не приму деньги.

— Ты пойдешь спасать людей, дитя. Мы хотим помочь, чем можем.

— Я должна убрать жуков…

— Мы наблюдали за тобой, и папа уже согласился позволить нам вытащить их без твоей помощи.

Она нахмурилась. У них всех блестели глаза, они хотели отдать ей трудом заработанные деньги, оставив себя в бедности. Разве она не должна была что-то ощущать?

— Спасибо, — сказала она. — Я вернусь, как только смогу.

— Не надо, — Бриана сжала ее руку. — Мы всегда знали, что ты с нами на время, и было эгоистично задерживать тебя надолго. Иди… кем бы ты ни была.

Она должна была мешкать. Но не сомневалась.

Сорча обняла Бриану и остальных сестер. Она прижала ладони к щекам отца и звучно поцеловала его в щеку.

— Спасибо.

— Навещай нас.

— Постараюсь, — она развернулась и поспешила к двери, желая уйти как можно скорее.

Голос ее отца заставил ее застыть с ладонью на двери.

— И вернись к нему.

Она сжала кулаки.

— Попробую.

Она убежала из родного дома с двумя сумками под руками. Она оглянулась лишь раз, пока шла к дому больных. Сестры махали из окон, отец стоял у двери.

Они были хорошими. Они будут в порядке без нее.

Она проводила недели в домах больных ее городка. Целители звали это чудом. Что Бог послал ее убрать чуму.

Сорча не мешала им звать ее, как они хотели. Она поддерживала огонь сплетен, надеясь, что кто-то из фейри придет проверить.

Никто не пришел.

Геральт останавливал ее пару раз, с красными щеками и тревогой в венах.

— Сорча! Остановишься хоть на миг? Ты себя в гроб загонишь!

— Мне нужно помочь людям, Геральт, — она стряхнула его ладонь с руки. — Отпусти.

— Когда ты в последний раз спала?

— Дни назад.

— Сорча, знаю, ты хочешь помочь тем людям, но лучше не станет, если ты умрешь, — он убрал прядь, что все время падала ей на глаза. — Позволь тебе помочь. Иди поешь, поспи и вернись с ясными глазами и ясным разумом.

— Я не отдам этот флакон никому.

— Где ты его взяла?

— Фейри, — соврала она, проверяя температуру пациента, радуясь, что он был еще жив. Мужчина был так истощен, что она думала, что он умрет до того, как она вытащит жуков.

— Фейри нет!

— Верь, во что хочешь, Геральт. Но сейчас ты мешаешь.

Она толкнула его плечо своим. Он отшатнулся и упал на кровать, где она собирала мертвых жуков.

Его крик отвращения был музыкой для ее ушей. Она не стала ему помогать, даже не посмотрела на него, хоть и хотела увидеть потрясение на его лице.

Геральт сдался после этого. Его признания в любви угасли, и он вернулся в свое поместье. Он не должен был находиться рядом с жертвами чумы. Он отвлекал, а не помогал.

Сорча очистила свой город от зараженных и пошла в следующий. Она шла среди целителей, кричащих о лекарствах, мимо священников, благословляющих зараженных. Она пошла в дома больных.