Турнир Тринадцати женихов (СИ) - Шестрова Ольга
— К этой броши в пару был заказан аграф для шляпы. Его потеряли очень давно, а я отыскала, — Офелия не смотрела в мою сторону, взгляд её прозрачных прекрасных глаз был устремлён в окно, — Удачи, Саша, ты мне ведь тоже… как… семья, — привидение исчезло, оставив шлейф изморози на полу и стене.
Я прикрепила аграф к золоту ленты. Это было… удивительно! Будто свершится чудо, и я тоже найду свою пару.
Милая моя Офелия! Если бы я могла её обнять! Больше никогда не скажу ей ни одного неприятного слова!
Но мне следовало поспешить. Стрелки готовились соединиться на цифре двенадцать.
Я ало-чёрным вихрем пронеслась по коридорам, и только перед дверью кабинета Викториана остановилась, чтобы перевести дыхание и поправить складки плаща.
В тёмных глазах советника заискрились золотые точки, он вскочил мне навстречу, я почувствовала себя неотразимой. Его восторг окрылил меня. Мне хотелось коснуться его чёрных кудрей, и поцеловать в яркие губы, но я не могла забыться на столько. Поэтому, чтобы успокоиться, я вежливо огляделась: кабинет был небольшим, но уютным, серая и синяя мебель чудесно смотрелась на фоне серебристого шёлка, затканного синими и золотыми птицами — символами королевской династии. Широкое серое кресло, на которое указал мне Викториан, оказалось очень удобным. Советник стоял передо мной.
— Принцесса Александра, — он поклонился, его голос звучал хрипло и неуверенно, — я буду сообщать вам за несколько дней до туров о том, каким образом вы будете участвовать в отборе. И попрошу вас не подыгрывать никому из участников, это было бы нечестно! — эти слова он произнёс едва слышно, словно извиняясь за свою подозрительность.
— И подумать не могла о таком! — надменно ответила я.
— Я должен был вам рассказать инструкцию, — мило краснея, пролепетал Викториан.
Никто из женихов и в подмётки ему не годился.
— У вас будет три дня до первого тура после Снежного карнавала, на котором откроется «Турнир…» — Викториан глянул в календарь, — точно тридцать первого седеня карнавал. А четвёртого снеженя начнётся первый тур. Участники должны будут удивить ваше высочество. На первый тур отводится три дня. В первый и второй сразятся по четверо, в третий — пятеро. У каждого час. Незримые наблюдатели будут сопровождать вас.
— Дайте мне инструкцию, — как можно холоднее сказала я.
Он начал перебирать бумаги, склонившись над столом, а я думала о том, как он красив, и какая я несчастливая. Он не сказал мне ни одного комплимента. Не напомнил, как я однажды танцевала с ним на студенческом балу, замирая от счастья от того, что его крепкая ладонь сжимала мою, а вторая рука обнимала талию. Казалось, что он видел меня третий раз в жизни, ещё на завтраке и во время его первого официального представления королю и мне в качестве второго советника по магии. От моего радостного настроения не осталось и следа.
Забрав лист, я удалилась, едва кивнув ему. А в коридоре вытерла слёзы. И медленно побрела к себе. Делать хоть что-то из расписания я не могла. Тогда в лавку! Я вызвала камеристку и приказала приготовить для меня самоходную карету. В конце концов Снежный карнавал и открытие «Турнира…» через два дня, а у меня ещё платья нет! Анна ничего не сказала, улыбнулась и убежала. А я выбралась следом за ней, оставаться с Офелией и её молчаливо торжествующим: «Я же говорила!» — не было сил.
ГЛАВА 4 Двенадцатый участник «Турнира…»
На улице мне стало лучше. Дворец белел всеми двенадцатью острыми башнями, розовел новенькой черепицей, сиял блестящими флюгерами, мерно поворачивающимися в морозном воздухе, мой родной дом был похож на роскошную декорацию к театральной премьере. Ветерок бросил в меня горстью снежинок. Мороз царапнул по носу и щекам. Снег хрустко скрипнул под сапогами. Вокруг было спокойно, хорошо, светло и радостно, словно короля не пытались убить, за мою руку не бились сомнительные типы, а Викториан… Хотя… При чём тут он?
Он ни имел ко мне никакого отношения! С этими мыслями я подошла к мастеру Лиму, старому технику, который называл меня «пушистое высочество» и был самым приятным человеком из дворцовых слуг.
Самоходному экипажу он тоже дал какое-то смешное имя. «Упрямая гусеница», кажется. Действительно, слегка округлый и вытянутый экипаж зеленоватого цвета, со вставленными во все квадратные отверстия магическими кристаллами, смешно подпрыгивал на маленьких дутых колёсиках, фонарики на носу походили на выпученные глаза, а какие-то лихо торчащие над фонарями железячки — на усики.
— Садитесь, пушистое высочество, — позвал невысокий пухловатый мастер Лим.
Я устроилась рядом с ним, он положил руки на панель управления, и мы поехали рывками и скачками в столицу Первого королевства — славный город Метрополию. И снова я видела всё будто чужими глазами и город, с его разноцветными домами, нарядными площадями из алого кирпича, с увешанными фонариками чёрными деревьями, с прозрачными скульптурами из льда и снега на перекрёстках.
Потом я посмотрела на круглое добродушное лицо мастера Лима. У него были карие глаза с солнечными искорками, под курносым носом-уточкой залихватски торчали рыжеватые усы, прячущие пухлые губы. На щеках появлялись ямочки, когда он улыбался, а Лим всегда так делал, увидев меня. Техник и телохранитель. Папа привёл меня к нему за руку, когда мне исполнилось пять лет. Форменная синяя куртка мастера Лима и синяя фетровая фуражка с серебристой птичкой на околыше были те же самые, в которых он впервые возил меня на летний праздник «Синих птиц».
— Пушистое высочество! — всплеснув по-стариковски широкими ладонями, сказал он, увидев меня, этим нежным восхищением и завоевав моё сердце.
Знакомый и теперь самую чуточку чужой. Он не поедет со мной на север, я найму других мастеров для своих карет. Лим будет водить карету короля. Верные люди сейчас нам нужны, как никогда!
Когда мы подъезжали к центру, где за круглым зданием городского театра пряталась лавочка «Магические сувениры», мой взгляд упал на вывеску «Товары для дома». И я вспомнила: «Мне же надо купить топор!» Тут карета надрывно заскрежетала. Наехала на камень? Я выглянула в окно.
— Ах, ты! Японский стражник! — мастер Лим уже выпрыгнул на дорогу. — Эй, ты, кроха! Зачем же ты под колёса лезешь? Злостный нарушитель движения на дороге! — ругал он кого-то.
Я вылезла из кареты и тоже ахнула:
— Ах! Щеночек!
Лим держал на руках грязно-белого лобастого малыша с ярко-синими глазёнками. Мордашка его с чёрным носом и острыми ушками была просто прелестна!
— Какой хорошенький! Возьмём его себе? — схватила я щенка на руки. — Тяжёлый какой! Мастер Лим, ну, пожалуйста… — заглянула я умильно в глаза старику, а щенок лизнул меня в нос тёплым язычком.
— Пушистое высочество, куда же нам его положить? — пряча улыбку в усы, отвечал мастер Лим, — разве что в корзинку из-под сиденья?
— Да! В корзинку! — я тискала пушистого смешного кроху, а он довольно жмурился. — Наверное, большим вырастешь, такой малышок, а тяжёлый, — шептала я щенку.
— Да, ему несколько дней, — кивнул техник, ставя корзинку на сидение за водителем.
— Недели две, — покачала я головой, наблюдая, как малыш сладко зевает, высовывая чёрный язык.
— Ну… — мастер Лим собрался садиться за панель управления, — я сказать вам должен, пушистое высочество, что…
— Подожди меня здесь, я куплю необходимую вещь и выслушаю всё, что ты хотел мне рассказать, мастер Лим, — проговорила я и побежала в лавку.
Когда я вернулась с блестящим отлично наточенным топором, мастер Лим крякнул и ничего мне не сказал, только косился в сторону топора всю дорогу до лавки «Магические сувениры».
— Ну, что же ты молчишь, мастер Лим? — повернулась я к нему, когда карета остановилась у лавки.
— Это не собака, пушистое высочество, — лукаво улыбнулся Лим, не отводя взгляда от хищно блеснувшего топора, — это белый волк!
Я не знала, что ответить, кроме:
— Я скоро! Подожди меня!
