Милена Завойчинская - Хроники книгоходцев
— Но-но! — рявкнула я для профилактики. Задеть его слова меня не могли (пофигизм — наше всё), но позволять оскорблять себя не собиралась. — На себя-то посмотри! Козёл заносчивый!
— В моей реальности ведьм убивают в младенчестве! — прошипел он, склонившись ко мне нос к носу. — Ни одна! Ни одна из вас не имеет права жить, потому что вы все черные проклятые колдуньи!
Я вытаращилась на него и даже головой помотала, не веря своим ушам. Не могу сказать, что испытывала сильные эмоции, настойка все успешно глушила. Но это как-то чересчур…
— Федоил Ниртон, ты неправ! — отчеканила я, — И пора бы тебе это осознать. Я — светлая ведьма! Во мне нет темных сил! Это подтвердила даже магистр Кариборо, а уж кому, как не темной фее, разбираться во Тьме лучше всех? Не веришь, спроси ее сам. Она никогда не лжет, поскольку считает это ниже своего достоинства. А твои инсинуации просто оскорбительны!
— Допустим, — поразмыслив, кивнул он. — Это не отменяет того, что ты мне не нравишься. Впрочем, не настолько, чтобы я пошел на преступление. Так что ищи смертельных врагов в другом месте, а мне некогда тут с тобой беседы беседовать.
Презрительно усмехнувшись, он развернулся и, насвистывая что-то, ушел.
— Прямо день открытий какой-то, — пробормотала я и тоже побрела в общежитие.
Позднее рассказала об обоих разговорах Карелу. Напарник внимательно выслушал, покачал головой и озадаченно произнес:
— Вот что у людей… и у эльфов в головах? Какое-то массовое помешательство на твой счет.
— Теперь я по крайней мере знаю, кто отравил наши с Лолой постели, и в курсе, что второй злоумышленник по прежнему неизвестен. Да и насчет Федоила все выяснилось. Я, откровенно говоря, недоумевала, за что он на меня взъелся, а тут такой букет намешан оказался. Кто бы мог подумать…
А в один из дней меня вызвал к себе ректор. С нашего разговора прошло уже прилично времени, и я решила, что он передумал приглашать кого-то из Академии ведьм. Все-таки уже близился конец осени, не за горами зимняя сессия. Впрочем, мне было безразлично, тут с обычной учебой успевать бы.
— Магистр Новард, можно? — спросила я, входя в его кабинет. — Мне сказали, что вы меня звали.
— Добрый день, адептка, — официально обратился он ко мне. И стоило бы, наверное, насторожиться, но то — нормальному школяру. А уж сколько крови я попортила ректору, так еще спасибо, что он вообще вежлив со мной. — Проходите, присаживайтесь.
Я спокойно прошла, уселась на стул, стоящий напротив его стола, опустила сумку на пол, расстегнула теплую куртку и замерла.
— Как вы себя чувствуете, Золотова? — задал вопрос глава школы.
— Нормально, магистр. Если вы о здоровье, то все прошло, никаких последствий травмы не осталось, — равнодушно отозвалась я.
— А… в остальном? — немного неуверенно спросил маг.
— О чем вы? — не поняла я. Ведь его вряд ли волнует неудавшаяся любовная история одной из студенток. Ведь так?
— Вы помните наш разговор о преподавателе для вас из Академии ведьм? — спросил он и метнул взгляд мне за спину.
— Да, магистр. Помню.
— Как полагаете, вы уже готовы приступить к дополнительным занятиям? — все так же с некоторым сомнением поинтересовался ректор. Странный он сегодня какой-то…
— Как скажете, магистр, — безэмоционально ответила я. — Только необходимо уточнить у магистра Кариборо, у нас ведь нестандартная программа обучения. Нужно, чтобы не произошло накладки, иначе она будет недовольна.
— Возмутительно! — прозвучал вдруг глубокий низкий женский голос за моей спиной.
От неожиданности я слегка вздрогнула, но поскольку все чувства у меня были наглухо приморожены успокоительным, то отреагировала вполне достойно. Не вскочила, не шарахнулась, не завопила с перепугу, лишь безразлично принялась рассматривать красивую высокую женщину лет сорока на вид, которая обошла мой стул и встала рядом с магистром Новардом. Ее огненно-рыжие волосы были собраны в пышную прическу, глаза цвета бутылочного стекла смотрели пронзительно и оценивающе, черты лица словно вырезаны скульптором — немного хищные и властные. И веяло от нее чем-то таким знакомым… Отдельных слов заслуживал и наряд этой особы: темно-зеленое платье из тончайшей шерсти, вроде и строгое, но с глубоким декольте и настолько… вызывающее в своей простоте, что, наверное, у мужчин при виде этой дамы случались приступы аритмии и сердечной недостаточности.
— Госпожа Делайн? — не понял реакции женщины глава ВШБ.
— Как вы могли довести девочку до такого состояния? — сверкнула она очами, рассматривая, впрочем, меня, а не магистра. — И это вы называете ведьмой? Нет, мой дорогой друг. Это — тень ведьмы. Где энергия? Сила? Где огонь в глазах? Почему нет сумасшедшинки? Флёра? Дерзости? Плечи поникшие, нет ни намека на улыбку, макияжа тоже нет, даже самого легкого. А осанка? Где осанка?! И во что она одета? Нет, для магички это, вероятно, нормально. Но как уважающая себя ведьма может ходить в… в таком?! — обличающе ткнула она пальцем, украшенным крупным перстнем, в мои поношенные мятые брюки и верные сапоги.
Я взглянула на то, что вызвало столь бурное осуждение, и пожала плечами. Во что еще мне одеваться, если мы только что закончили очередное занятие по некромантии? А до того была боевая магия.
Магистр Новард кашлянул, явно не зная как реагировать, я же подняла глаза на госпожу Делайн в ожидании объяснений.
— Вот! Вы видите? Видите?! Она даже не возмутилась! А ведь я сказала обидные вещи! — экспрессивно проговорила эта рыжая… наверное, ведьма. Фамилия какая-то знакомая. Где-то я ее уже слышала.
— Простите, госпожа Делайн, — вежливо обратилась я к ней, — но вам не удастся меня обидеть. Даже не пытайтесь.
— Почему? — живо заинтересовалась она и изящно присела на край стола, отчего тонкая ткань платья обтянула ее бедра.
— Я познаю дзэн. Принимаю успокоительный настой, поэтому не выйду из душевного равновесия, даже если сейчас из стены вдруг высунется чья-то голова и начнет кукарекать.
Ректор закатил глаза, но ничего не сказал, а вот неизвестная особа явно была заинтригована.
— И зачем же вы познаете дзэн, дорогая? И, главное, что это такое?
— Познаю из-за неудавшейся личной жизни, — отстраненно пояснила я. Смысл скрывать? Вся школа в курсе, в том числе преподаватели. — Переживаю трагедию на любовном фронте. А дзэн — это что-то вроде абсолютной невозмутимости разума, если передать тот смысл, который вкладываю в это понятие я.
— У-у-у, как все запущенно, — пробормотала она и резко повернула голову к магистру Новарду. — Дорогой коллега, я забираю девочку. Насколько я вижу, ее потенциал необходимо развивать. Ей нужно учиться. Но самое важное — ее надо спасать! Это же уму непостижимо! Молоденькая ведьмочка, пытающаяся достичь абсолютной невозмутимости разума. Чушь! Абсолютнейшая чушь! Еще не хватало уподобляться монашкам…
