Александра Айви - Властитель ее души
— Неужели вы считаете себя таким роковым?
— Не знаю, как для других, а для вас — да, — ответил с улыбкой Сальваторе. Кулаки Харли сжались, и он подумал, что рискует получить в нос. Но опасные красотки лишь возбуждали его. — Кроме того, у вас есть вопросы, на которые могу ответить только я, — прозорливо заметил Сальваторе.
— А вы не думали, что я вернулась, чтобы убить вас?
— Нет.
— Это верх высокомерия.
— Да вы не захотели бы меня, если бы я был как тряпка, — пожал плечами Сальваторе.
— Я не хочу и сейчас.
Услышав столь явную ложь, Сальваторе картинно поднял брови:
— Но вы же никогда прежде не встречали чистокровных оборотней.
— Почему вы так думаете? — сузив глаза, спросила Харли.
— Поскольку тогда вы бы знали, что я не только слышу ответ, но и чувствую его, а нюх не обманешь. — Сальваторе потянул воздух носом и почувствовал, как в ответ его кожу пронзили тысячи иголок. — Это здесь, в воздухе.
Щеки Харли зарделись румянцем, но спустя мгновение она овладела собой и, оттолкнувшись от прикрытой двери, шагнула к клетке.
— Почему бы Каину просто не убить вас?
— Я не знаю, — проговорил Сальваторе, ошеломленный неожиданным вопросом.
— А я думала, что король варов знает все.
— Очевидно, нет, — ответил Сальваторе, не сводя взгляда с прутьев своей клетки.
Харли потерла руки, поймав себя на том, что пытается сбросить с ладоней статическое электричество.
«Ах, если бы все было так просто», — подумал Сальваторе.
— Итак, вы сказали, что я и мои сестры были украдены из детской, — уже более официальным тоном сказала Харли.
— Да. — Сальваторе понимал, что не стоит играть с этой красоткой. — Сначала я думал, что произошло рядовое похищение, случайная жертва, но потом понял, что это заговор с целью погубить варов.
— И вы думаете, что за этим стоял Каин?
— Без сомнения.
Харли кивнула, словно не удивилась словам о предательстве Каина.
— Так что же случилось в Ганнибале?
— Вам в деталях или короче?
— Короче.
— Затратив на поиски несколько лет, я наконец нашел вашу сестру Реган. Она оказалась у этого черта Каллигана, который изводил ее почти тридцать лет. — Сальваторе пожал плечами. — Неудивительно, что она была едва жива, когда я освободил ее. Потом она сама принялась следить за Каллиганом, что привело ее в Ганнибал. Там люди Каина хотели ее поймать, а потом, когда у них ничего не получилось, то и убить.
— Люди Каина — это кто?
Харли не могла понять, кто лжет: Сальваторе или Каин — и потому проверяла его.
— Сэди была первой, но Реган ее убила. Затем появился Дункан, который хотел провести меня к этому логову. — Сальваторе помолчал. — К сожалению, Каин и его ручной джинн опередили меня.
Харли хотела спросить что-то еще, но где-то прозвучал щелчок, и она опрометью бросилась назад к двери, схватилась за ручку, повернула и несколько раз дернула.
— Вот черт! — пробормотала она.
Сальваторе физически почувствовал ее тревогу.
— Что произошло?
Прежде чем Харли успела ответить, из угла усиленный микрофоном прозвучал голос Каина:
— Я предупреждал тебя, Харли. Но ты не послушалась меня.
— Нет! — крикнула Харли и стукнула кулаком по стальной двери. — Каин!
— Да что случилось, Харли? — уже более настойчиво спросил Сальваторе.
— Проклятие! — Харли ткнула пальцем в сторону Сальваторе. — Это все ты!
Сальваторе иронично хмыкнул, словно это не он, а Харли была заперта в серебряной клетке. Потом он почувствовал легкое дуновение, пол под его ногами покачнулся, колени ослабели и навалилась чернота.
Деревянная хибара была почти в пятидесяти милях к северу от Сент-Луиса, так что, рассудил Каин, ее не найдут даже с помощью навигатора. На пути туда любого ждали акры густого леса и высокие заборы. Местные ведьмы сплели вокруг нее сеть защитных заклинаний.
Каин не хотел, чтобы Сальваторе и Харли быстро нашли; к тому же то место было не так далеко от одного из домов Каина, так что пленников можно было доставить туда, пока Сальваторе спит.
Каин не знал, что Сальваторе успел рассказать Харли, и потому не мог ей больше доверять. Он не исключал, что Сальваторе был не один, и хотел избежать любой возможности преследования. Так что место было выбрано как нельзя лучше.
Конечно, он бы чувствовал себя намного лучше, если бы не стоял сейчас в тесном туннеле, который проходил под его поместьем. Каин смертельно устал от событий последних дней и ни в каком кошмаре не хотел бы встретиться с варами, чудившимися ему сейчас за каждым поворотом. Если бы он мог увидеть себя сейчас, то наверняка бы удивился жутковатому темно-красному свечению глаз. Его била нервная дрожь, и в воздухе сгущался легкий морозец. Такой морозец обычно исходил от подкарауливавших в засаде варов, а также от его компаньона — вара.
Каин откашлялся и решительно наклонил голову. Рядом мог быть кто угодно, в том числе и вары, которые каким-то образом могли узнать, что это он захватил Сальваторе. Он и прежде имел дело с Сальваторе, и этот высокомерный король оборотней всегда только раздражал его.
Именно поэтому Каин старался редко видеться с королем варов — раз или два за десяток лет.
— Я сказал, что позабочусь о Сальваторе, что я и сделал, — сказал Каин в темноту, решив: будь что будет.
— Ты также обещал, что помешаешь ему встретить чистокровку, пока я не буду готов действовать, — прозвучал из темноты насмешливый голос компаньона.
— Это случилось не по моей вине.
Каин почувствовал, как близок он к превращению. Его кожу кололи невидимые иголки, но надо было удержать в себе рычащего волка. Он всегда просыпался, когда возникала опасность.
— Если ты думаешь, что у тебя получится лучше, то забирай его.
— Еще не пришло время.
— Время для чего?
— Время, когда сбудется предсказание.
— Я жду уже тридцать лет, когда сбудутся эти предсказания, — проворчал Каин, — и уже устал от пустых обещаний.
— Ты сомневаешься в моей власти? — прорычал невидимый во тьме вар.
Каин проглотил слова обиды, понимая, что зашел уже слишком далеко. Этот вар пока был ему нужен, но когда-нибудь…
— Нет, — ответил он.
— Не забывай об этом. Если с Сальваторе что-нибудь случится, прежде чем я буду готов, то я сниму с тебя кожу и отдам тебя стервятникам.
Зловонный порыв холодом обжег Каина, и знакомый силуэт растаял в тени.
Каин сосчитал до ста, потом для верности еще до пятидесяти. Наконец, почувствовав, что остался один, он повернулся и сплюнул в грязь.
