Скандальная история старой девы - Анастасия Милославская

Анастасия Милославская

Скандальная история старой девы

Глава 1. Лгунья

– Нужно привести эту бесстыдницу в чувство!

Женский голос с истеричными нотками раздаётся прямо над ухом, и в следующее мгновение щёку обжигает болью.

Я открываю глаза и понимаю, что полулежу на широком кожаном кресле в роскошном кабинете, а на меня смотрит полная женщина с раскрасневшимися щеками и узкими глазками-щёлочками. Думаю, именно она дала мне пощёчину. На ней шикарное синее платье, корсаж которого богато расшит мелким жемчугом.

– Анна! Хватит притворяться. Сейчас же объяснись, паскудница ты этакая! – раздражённо шипит она.

Сознание мутное, мысли текут вяло, я пытаюсь понять, что происходит, но не могу ничего вспомнить. В голове пустота.

Приподнимаюсь, облокачиваюсь на спинку кресла и осматриваю себя. На мне белое платье с золотыми узорами. Выглядит красиво и нарядно. И, кажется, платье свадебное. Я выхожу замуж?

– Ты беременна от другого мужчины, Анна? Говори правду, не испытывай моё терпение, – раздаётся мужской низкий голос справа от меня. Он обволакивающий и слегка хрипловатый. Тон жёсткий.

Стоп! Он сказал беременна?

Я поворачиваю голову, чтобы увидеть того, кто говорит, и замечаю двух незнакомцев. Но сразу притягивает к себе взгляд только один.

Он высокий и темноволосый. Одет в чёрный камзол с едва заметными золотыми узорами, очень напоминающими те, что украшают моё платье. Под камзолом белая рубашка из тонкой ткани.

Надо бы перестать нагло пялиться, но я продолжаю рассматривать мужчину, внимательно отмечая каждую деталь. От тёмно-зелёных глаз и прямого носа, до волевого подбородка, лёгкой щетины и скул, на которых сейчас ходят желваки. Его аура мне не нравится: властная, подавляющая, тёмная и совсем нечеловеческая.

Внезапно в голове всплывает воспоминание. Это мой жених – жестокий военачальник Рагнар Норд. Первый и единственный мужчина. И именно он настоял на близости до брака, а я не посмела ослушаться. Так и забеременела почти месяц назад. Мы ведь всё равно скоро поженимся… так он сказал.

Странно, раньше я была в него безумно влюблена, а теперь ничего такого не чувствую. Да и в принципе, все воспоминания в моей голове кажутся чужими. Я будто смотрю со стороны.

– У меня больше никого не было, – произношу я, а затем с видимым усилием отталкиваюсь от спинки кресла и упираюсь ладонями в прохладный дубовый стол прямо перед собой.

Перед глазами плывут тёмные круги.

– Анна, ты сейчас мачеху до нервного срыва доведёшь! Гости ждут нас в храме богини Лады, мы должны были уже давно выехать, чтобы успеть к началу свадебной церемонии, а тут вдруг приходит лекарь и говорит нам такое… скажи, что это просто ошибка, – всхлипывает пухлая женщина, которая и есть моя мачеха, судя по её словам.

Я прикладываю неимоверное усилие лишь бы смотреть не на жениха, взгляд которого буквально душит меня, а на невзрачного мужчину рядом с ним. Он, видимо, и есть лекарь.

На смену первой растерянности приходит возмущение.

– Зачем вы оговариваете меня? – обращаюсь я к лекарю.

– Досточтимая лира Анна, – лекарь поджимает губы, недовольно глядя на меня. – Вас ко мне вчера привела сестра. Вы жаловались на тошноту и лёгкие боли в животе. Я дал вам настойку и случайно услышал, что вы говорили сестре будто ребёнок не от военачальника Норда. Разве я мог смолчать и позволить греховнице плодить бастардов в законном браке?

– Что за бред? Я не могла такого сказать, потому что это неправда, – отрицаю я.

Касаюсь ладонью пока ещё плоского живота, всё ещё не веря, что у меня будет малыш. Меня раздирают противоречивые чувства.

– У меня с собой камень «сердце матери», – лекарь выуживает из кармана крупный серый кристалл. – Раз вы отрицаете, то возьмите его в руку. И мы узнаем правду. Если в ребёнке нет драконьей крови военачальника Норда, камень покраснеет.

Что ещё за «сердце матери»? И какая такая драконья кровь? Как же тяжело защищаться от нападок, когда в голове каша.

Лекарь сначала отдаёт камень моему жениху:

– Прошу, лир Норд.

Жених держит кристалл несколько секунд в своей огромной ладони, затем разжимает её, и камень прямо на наших глазах наполняется серебряными искрами. После чего военачальник протягивает его мне.

Я не спешу брать в руки странную штуку. Бросаю вопросительный взгляд на мачеху, но она в ответ лишь хмурит брови и раздражённо говорит:

– Это сильная магия, Анна. Если ребёнок правда от военачальника Норда, магия покажет. Ты же хочешь доказать, что лекарь неправильно понял ваш разговор? Так давай.

– Почему медлишь? Хочешь отказаться? – сквозь зубы чеканит жених, а затем делает ко мне шаг и вкладывает в мою ледяную ладонь кристалл.

Я инстинктивно хочу воспротивиться и разжать пальцы, лишь бы не трогать непонятную вещицу, магия настораживает меня. Но военачальник кладёт сверху свою огромную горячую ладонь, заставляя меня сжать камень.

От его касания мурашки ползут по руке, странное ощущение тепла разрастается в груди. Я задерживаю дыхание и поднимаю на жениха взгляд. Смотрю в его глаза и вдруг вижу узкий змеиный зрачок в обрамлении тёмной зелени.

Рывком высвобождаю руку и подаюсь назад, ошарашенно глядя на моего несостоявшегося супруга. Кто он?

– Камень! Смотрите! – указывает лекарь пальцем.

Я опускаю голову, разжимаю ладонь с кристаллом, и сердце холодеет.

Он красный.

**”

Камень выпадает из моей руки, с глухим стуком падает на пол и катится по тёмному ковру, пока не замирает посреди кабинета уродливым алым пятном.

– Что же теперь с нами будет? Что скажут люди? – ахает мачеха, хватаясь за сердце.

Внутри всё вспыхивает огнём. Хочется протестовать, я уверена, что меня оболгали. Не знаю, зачем лекарь это делает, но я знаю, что он говорит полный бред. И этот камень тоже лжёт.

– Это был твой последний шанс выйти замуж! – продолжает причитать мать, периодически всхлипывая от подступающих рыданий. – А ты всё профукала! Теперь тебя признают старой девой и сошлют на окраину к безмужним. Так ещё и брюхатую. Какой позор ляжет на нашу семью! Он ведь коснётся и твоей сестры, а ей ещё замуж выходить!

Я снова опускаюсь в кресло и касаюсь пальцами висков, пытаясь унять мигрень. Что ещё за безмужние? И почему все верят какому-то дурацкому камню, а не мне? Что со мной случилось? Почему я почти ничего не помню? Почему собственное тело кажется мне чужим?

– Оставьте меня с Анной наедине, – с ледяным спокойствием говорит Норд, а затем добавляет, обращаясь к матери: – Отмените