Дракон, ты не узнаешь о доченьке! - Кария Гросс

Кристина Юраш, Кария Гросс

Дракон, ты не узнаешь о доченьке!

Пролог

– Чей это ребенок? – голос ректора, моего босса, Рааманта Даверта заставил меня сглотнуть.

В кабинете ректора было душно, воздух становился тяжёлым, как и сама ситуация.

Взгляд дракона был холодным и точным, как лезвие, которое разрезает ткань лжи.

На мгновение мне показалось, что он что-то знает.

И эта мысль меня не на шутку напугала.

Внимательный взгляд смотрел на меня в упор. От этого у меня по телу прошел неприятный звон напряжения.

В каждом слове, которое он произносил, всегда прятался какой-то властный оттенок, как будто он привык управлять даже тишиной.

“Это – твоя дочь!”, – страстно шептало что-то внутри. – “Это -твоя доченька, Раамант!”.

Воспоминания о той роковой и случайной ночи вдруг накатили на меня.

Где-то все радостно кричали, поздравляя друг друга с Новым Годом -новолетием, по здешним традициям. “С Новолетием! С Новой Магией!”.

Полумрак. Спешный шелест снимаемой одежды, шорох нашего сбившегося дыхания, страстные поцелуи, тихие стоны. Мои руки скользили по его обнаженным плечам, а я не верила в то, что это на самом деле!

Я прикрыла глаза.

На мгновенье мне показалось, что Раамант снова скользнул по моей шее губами, прикоснулся к ямочке, соединяющей ключицы.

Я даже почувствовала его жаркое жадное мужское дыхание на своей коже. И у меня невольно пробежали мурашки.

О, боже… О, боже…

Внизу живота что-то сладко заныло.

Я вспомнила горьковатый, восхитительный запах мужского парфюма и нетерпеливые, сильные руки, которые присвоили меня на долгую и страстную ночь.

Эта ночь больше никогда не повторилась.

Одна была первой и единственной.

Утром я проснулась одна, а при встрече за обедом – он ничем не намекнул на продолжение отношений.

Я – девочка взрослая. И все поняла без сцен. И тоже сделала вид, что ничего не было.

– Итак, я все еще жду ответ, Альма Малиборн! – в низком голосе послышалась усмешка.

И тут воспоминания исчезли.

Был он.

Была я.

Была моя тайна, которую я девять месяцев выносила под сердцем.

И ни намека на чувства.

“Ну скажи ему, что Мия – это его ребенок!”, – умоляло что-то внутри меня, рисуя красивую картинку счастливой семьи.

Я даже разомкнула губы, повинуясь внезапному порыву, но тут же опомнилась и плотно их сжала.

Раамант был словно вырезан из теней и света. Было в драконе что-то неизбежное, манящее и, одновременно, угрожающее, что заставляло поверить: он способен держать в своих руках не только магию, но и судьбы.

И теперь моя судьба в его руках.

– А я знаю, что случилось, – произнес ректор. Он кивнул в сторону стола.

Я похолодела.

На столе среди документов и папок лежала газета. На первой полосе был огромный заголовок. “Посудомойка попыталась украсть ребенка маркиза! Ребенка вернули отцу! Ей угрожает смертная казнь!”. На фотографии была изображена измученная кричащая женщина, которая тянула руку к крошечному мальчику сквозь прутья клетки. Обескураженного малыша уводили взрослые.

Я только сегодня с утра читала эту статью, чувствуя, как у меня все внутри переворачивается.

Однажды интрижка маркиза зашла слишком … хм… глубоко. Отец признал ребенка и решил забрать себе на воспитание. А это означало одно. Мать – простолюдинка должна навсегда исчезнуть из их жизни. Получив откупные, посудомойка должна была исчезнуть и забыть о ребенке навсегда. Но она, видимо, не смогла.

И я не смогу забыть мою маленькую Мию!

Раамант могущественный, богатый дракон, который принадлежит древнейшему роду.

А я – всего лишь простолюдинка, магичка, заурядная преподавательница, которую мир редко воспринимал всерьёз. Вернее, я всего лишь подхватила эстафету, случайно очутившись в чужом теле лет шесть тому назад.

Мой взгляд пронзил дракона.

Он заберет ребёнка, и я ничего не смогу с этим сделать. Мне придется просто забыть о том, что когда-то у меня была моя маленькая Мия, что я держала ее за руку, отвечала на бесконечные детские вопросы, целовала в светлую макушку и обнимала перед сном.

Мне останется только молиться, чтобы ее судьба в новой семье сложилась удачно.

Картинка живо встала перед глазами.

“Папа, а где моя мама?”, – спрашивает малыш

“Твоя мама – умерла!”, – обычно сухо отвечает отец.

И крохе невдомек, что странная, скромно одетая женщина, которая прильнула к решетке, мысленно поет ему колыбельную.

– Господин ректор, я не знаю, о чем вы говорите! О каком конкретном ребенке! – начала я сухим канцелярским голосом классной дамы.

“А вдруг другого шанса не будет? Скажи сейчас!”, – снова зашлось что-то внутри. – “А вдруг все будет хорошо?”.

“НЕТ!”, – рассвирепела я. – “Он об этом никогда не узнает!”.

Я сжала руки в кулаки, стараясь скрыть дрожь в пальцах. Сердце билось так быстро, что казалось, оно вот-вот выскочит из груди.

– Ну, раз вы не знаете, то знаю я, – отчеканил дракон.

И посмотрел на меня в упор.

Его брови нахмурились. Сейчас взгляд его был грозным и пронизывающим.

“Накаркала… Сейчас все и решится”, – пронеслось в голове и мелкой дрожью зашлись колени…

Глава 1

Я закрыла глаза, пытаясь справиться с нарастающим давлением, которое угрожало меня раздавить вместе с креслом.

Желудок скрутило нервным спазмом нехорошего предчувствия.

Был роскошный кабинет со стрельчатыми* окнами, легкое мерцание магических артефактов, стол из красного дерева без единой царапины, библиотека, которой позавидует любой чародей. И была паника, которая нарастала с каждой секундой.

“Ты никогда не узнаешь правду!” – мой внутренний голос звучал слабо, но в нём было что-то неуловимо твёрдое, чуть ли не физическое сопротивление, будто это не просто слова, а настоящая защита.

– Я… я не понимаю, о чём вы, – мои слова звучали слабо, но уверенно. Я собирала всю свою волю в кулак, пытаясь дать ему понять, что не буду разгадывать его загадки.

Но Раамант не отрывал взгляда, его глаза – серые и холодные, как бездонные пустоты – всматривались в меня, проникая в самую душу.

– Не понимаете? – он тихо усмехнулся, а его губы чуть приподнялись, но смех был больше похож на насмешку. – Я знаю, что вы понимаете, Альма. И я знаю, что вы хотите скрыть от меня.

Каждое слово звучало как угроза, прикрытая маской холодной вежливости.

– Скрыть? – заметила я, стараясь улыбнуться. – А что мне скрывать?

Темные длинные волосы и черная борода придавала его облику некую суровость, подчёркивая углы его челюсти, которые были четкими, но не грубыми, и щёки с еле заметными