Искорка - Мария Морозова

Искорка

ПРОЛОГ

В Линте жизнь замирала с наступлением темноты. Ничего странного для небольшого города в глухой провинции, где из развлечений – три кабака, а из достопримечательностей – сельскохозяйственный институт и обгаженная птицами статуя генерала Гваруса на главной площади. Герой войны двухсотлетней давности происходил из этих мест, но местные голуби оставались равнодушны к подвигам знаменитого земляка и бессовестно портили памятник.

Этот вечер обещал быть таким же унылым и скучным. Но худенькую девушку с пепельно-серыми волосами, которая спешила в общежитие института, терзало какое-то мерзкое предчувствие. Каждую субботу она ходила гулять к местному озеру, если позволяла погода, и сегодня прогулка очень уж затянулась. Здесь, на юге, темнело рано, а к вечеру еще и тучи собрались, отчего темнота стала уж совсем непроглядной.

Проходя мимо одного из кабаков, девушка опасливо покосилась на двери, за которыми слышались взрывы хохота, и ускорила шаг. Местные власти экономили на освещении, и большая часть фонарей не работала, поэтому жители Линта сидели по домам не только из-за того, что было некуда сходить, но и из страха нарваться на приключения. Девушка не особенно боялась воров, в конце концов, она сумеет себя защитить. Вот только интуиция подсказывала, что этим вечером что-то может пойти не так.

И оно пошло.

Ей оставалось пройти всего пару улиц, как вдруг из очередного темного переулка ей навстречу выступила мощная мужская фигура.

– Так-так, – довольно произнес знакомый голос, – смотрите, кто тут у нас. Мирайя-недотрога.

Та вздрогнула и остановилась. Это был Марис Торли, самый заносчивый и противный из ее однокурсников. Сын местного барона, он считал, что ему позволено больше, чем остальным, и беззастенчиво пользовался своим положением. Но девушку не трогал, предпочитая презирать издалека. По крайней мере, так было до сегодняшнего вечера.

– Марис, я тороплюсь, – проговорила она, поплотнее укутавшись в плащ. – Что тебе нужно?

– А ты как думаешь?

Из-за угла вышли еще трое, в ком Мирайя узнала верных подпевал однокурсника.

– Контрольные для зачетов? – нахмурилась она. – Но ваша группа уже получила решенные варианты. Я еще в четверг передала их Синтии.

– Да-да, – снисходительно махнул рукой парень. – В курсе.

– Тогда что?

– Мне скучно, – выдал он неожиданное признание.

– Скучно?

– Да. Все надоело. На-до-е-ло. Все развлечения, выпивка, девки, которые сами прыгают мне на шею. И я вспомнил о тебе. Ты всегда такая неприступная, холодная, строгая. Прячешься в эти свои свитера, перчатки. А может ты скрываешь под ними что-нибудь интересное? Что-то уродливое или наоборот, красивое?

– Красивое? – нервно хихикнула девушка, глядя, как парни окружают ее со всех сторон. – Ты же прекрасно знаешь, что я там прячу.

– Пикантное дополнение, правда?

Подобравшийся сзади резко сдернул с нее плащ, отчего Мирайя вскрикнула.

– Не кричи, – лениво приказал парень. – Хотя может потом я тебе и разрешу… кричать.

– Что? – ошарашенно переспросила девушка.

Она не могла поверить, что однокурсники всерьез собираются на нее напасть. На нее, изгоя, к которому некоторые лишний раз стараются даже не подходить. А эти четверо совсем страх потеряли?

– Марис, это такая шутка? – она заозиралась по сторонам.

А потом парень шагнул в полосу фонарного света, Мирайя увидела его ненормально узкие зрачки и ахнула:

– Да ты дурмана объелся?

Сердце упало куда-то в желудок. Судя по всему, этим вечером однокурсники решили с вина перейти на кое-что потяжелее, и сейчас ничего не соображают. И не боятся ее. Это было очень плохо. Ведь Мирайя будет защищаться, даже сама того не желая, и страшно представить, чем это закончится.

– Марис, перестань, – она попробовала дозваться до одурманенного наркотиками рассудка. – Ты ведь знаешь, что будет.

– А если нет?

Кто-то схватил ее сзади за предплечья. Еще двое зафиксировали запястья, чтобы не вырывалась.

– Вот видишь, и совсем не страшно, – в ухо хохотнули, обдавая запахом перегара, но девушка от паники даже не поняла, кто это.

– Ты не замерзнешь, – довольно улыбнулся зачинщик, отбрасывая ногой валявшийся на земле плащ. – Мы тебя быстро согреем.

– Марис, прекрати, – взвыла девушка.

– Неправильно просишь, – тот ухватил ее за пальцы и сдернул с руки перчатку.

– Не смей!

– Снова неправильно.

– Марис, нет…

Но было уже поздно. Узкий проулок осветился яркой вспышкой, за которой последовал громкий, полный боли мужской вопль…

ГЛАВА 1

Я лежала на жесткой лавке, невидяще пялилась в потолок и прокручивала в голове схему преобразования воздушных потоков в локальных циклонах. Схема была огромной, очень сложной и мне приходилось иметь с ней дело только в теории, но чем еще заняться в тюрьме? За пять дней здесь я уже исходила свою небольшую камеру вдоль и поперек, выучила все неровности на стенах и отоспалась на год вперед. А сколько мне еще тут сидеть, неизвестно…

К тому же, если забить себе голову формулами, получается отвлечься от этого противного сосущего чувства в районе солнечного сплетения. Это все, что осталось мне от собственной магии и было очень странно и дико не ощущать силу. Не ощущать ветер…

Звякнул замок, вырывая меня из мрачных мыслей. Дверь открылась и в проеме показался господин Ольстен – смотритель – единственный, кто не боялся заходить сюда и вообще относился ко мне скорее с сочувствием, чем со страхом. Да и явно считал, что Марис Торли целиком и полностью заслужил свою обожженную физиономию.

– Приятного аппетита, Мирайя, – улыбнулся он, пристраивая на крошечный столик поднос с обедом.

– Спасибо, – кивнула я, поднимаясь. – Что там слышно, господин Ольстен?

– Все по-старому. Говорят, лорденыша услали в столицу лечиться, а лорд все еще рвет и мечет. Магистр Литис передает вам привет.

– Про суд пока молчат?

– Молчат. Судья о чем-то шушукается с лордом, но даже про дату суда никто не говорит.

– Понятно, – вздохнула я.

– Надо верить, что все обойдется, девочка. Должна же тут быть хоть какая-то справедливость.

– Должна, – я криво улыбнулась.

Знала, что справедливостью в моем случае даже близко не пахнет. И господин Ольстен это тоже понимал, несмотря на все его попытки подбодрить. Поэтому он покачал головой, неловко отвел взгляд