Мария. По ту сторону несбывшегося (СИ) - Дез Олла

Мария. По ту сторону несбывшегося

Пролог. «Смерть Геракла» Франсиско де Сурбаран

«Сурбаран предпочитал изображать Геракла страдающим

из-за его христианской символики»

Хуан Мигель Серрера

- Артур! Быстро просыпайся! Там твой отец на улице, возле крыльца. Живее!

Я с огромным трудом открыл глаза, но о том, чтобы встать - речи не шло. Голова после вчерашних возлияний трещала, а виски нещадно ломило от боли. Я свесился с кровати в поисках бутылки. Точно же помнил, что вчера она тут была. Я почти ухватился за горлышко, когда надо мной раздался ехидный голос:

- Просто смерть Геракла, во всей красе.

- Отец, а можно не орать с утра пораньше? И так голова раскалывается. А тут ещё ты со своими воплями! - горлышко бутылки всё-таки попало в мои отчаянно трясущиеся пальцы. Перевернув её вверх дном, обнаружил, что та пуста, как пересохший колодец. Я застонал. Плохо. Всё очень плохо. Ещё и отец. Сейчас начнутся нравоучения. Тут и к гадалке не ходи.

- С утра пораньше? Время близится к обеду! Кстати, ты понял, почему именно смерть Геракла?

- Нет. Даже и не собирался, - буркнул я, переворачиваясь.

- Лицо у тебя примерно такое же. Все муки от отравления ядом просто во всей красе. Я тебе сейчас покажу эту картину, тебе будет полезно.

С тех пор как был найден Грааль, и у папочки прибавилось магии, он полюбил восторгаться собственноручно воплощёнными произведениями искусства повсеместно. Он их создавал перед лицами не всегда восхищенных зрителей к месту и не к месту. Вот и сейчас - перед моими воспалёнными глазами предстала картина, на которой мужик пытался сорвать с себя горящую простыню. Что это вообще?

- Как ты помнишь, Геракл умер от отравления - ему в дар преподнесли отравленный плащ, и когда он его надел, яд подействовал.

- Это Геракл? Чего-то он не похож на героя. Страшный и отталкивающий.

- Он реалистичный. Ты посмотри, какая пластика, и игра с тенью и контрастами! Сурбаран не заигрывает со зрителем. Его Геракл страдает. Прямо как ты сейчас. Судя по всему, у тебя тоже отравление. Только вот Геракл тогда погиб от яда.

- Бесценная информация, просто и не знаю, как я жил без неё! - и тут я все-таки свалился с кровати прямо под ноги отцу.

- Очаровательно. Встать, я так понимаю, ты не в состоянии. А это кто? - он кивком головы указал куда-то за мою спину, и развеял, наконец, дурацкую картину перед моим лицом.

Голову я повернуть был не в состоянии, поэтому даже и пытаться не стал.

- Я Рита, я тут убираю, Ваша Светлость.

- Ну, вот. Это Рита. А кого ты, собственно, ожидал увидеть? - обрадовался я тому, что всё выяснилось без моего участия.

- Ты спишь с прислугой? И давно?

- Ну…

Я плохо помнил, что с кем-то сплю. Хотя, да. Может быть, и в самом деле сплю. Судя по наглости Риты, по грязи в спальне, кучам мусора и груде пустых бутылок, она явно не уборкой тут занималась.

- У того же Франсиско де Сурбарана есть замечательная картина «Святая Маргарита Антиохийская». И вот на эту особу она совсем не похожа. Мне всегда, кстати, импонировала Святая Маргарита. Тебе стоит просветиться на этот счёт.

- Нет уж, уволь. Это не входит в предмет моих интересов. Ты зачем пришел? - встать с пола я даже и не пытался, но голову всё же запрокинул и посмотрел на отца снизу вверх.

Один из самых сильных магов, член совета Двенадцати, глава ордена «Роза и крест», Его Сиятельство герцог Карлос фон Мёнерих выглядел, как всегда, великолепно.

- Мальчики, погрузите тело в машину. Дома поговорим, - и он отодвинулся в сторону, являя мне своих спутников.

Ну да, папочка без телохранителей на людях не появляется. Именно они сейчас и подняли меня на руки, и потащили. Сил сопротивляться у меня не было.

Я плохо запомнил дорогу и машину, но ход был плавный, а сидения мягкие. Я периодически проваливался в сон. Выгружали меня также бравые телохранители папочки. Выгрузили сразу в ванну, а к моим вискам приложил руки наш семейный лекарь. Через час я уже сидел, пил кофе пред светлыми очами папочки и слушал, как вредно потреблять столько алкоголя. Ну вот. Как я и думал, дошли и до нравоучений.

Я сидел и мужественно терпел. А что ещё оставалось? Только ждать, когда же папочка доберётся до сути. Ох, зря я к нему перебрался, нужно было оставаться в Лютеции. Хотя там муж Клари смотрел на меня, как на самого злейшего врага. Вот прямо-таки дырку во мне каждый раз прожигал. Вот я и решил, что нужно нам отдохнуть друг от друга. А тут так удачно папочка позвал. И чего я дал себя уговорить?

Я откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу. Всё-таки слушать папу нужно в комфортной обстановке. Так о чём это он?

- И на время расследования ты переедешь жить ко мне.

- Что?! - услышал я последнюю фразу.

- Так я и думал. Ты вырубился ещё в самом начале…

- Ну не то, чтобы прям вырубился, но...

- Я не переходил к сути, всё ждал, когда ты уже проснёшься. Итак.

Папа встал и прошёлся по гостиной. А я скучающе обвёл комнату взглядом. Картины, позолота, дорогая мебель. Всё кричало о роскоши и хорошем вкусе.

- Артур, не отвлекайся, пожалуйста! - повысил голос отец.

Я потёр лоб. Всё ещё сложно было сосредоточиться.

- Итак, - отец снова сел передо мной в кресло.

- Переходи к сути. Ты ходишь вокруг да около, как молодой муж в первую брачную ночь, уверенный, что ему досталась девственница. Приступай. Я уже давно не девственник, - хмыкнул я.

- Оставь свои грубые шуточки для трактиров и продажных девок, коих в твоей жизни последнее время предостаточно! - отрезал папочка.

А он заметно нервничает. С чего бы это? Я его таким и не припомню, когда видел последний раз.

- Несколько дней назад в своём особняке в центре Мадрида была найдена мёртвой Розалия Вентимилья ди Граммонте, герцогиня Альба.

- Да, я слышал. Все газеты трубили об этом. Несчастный случай, я полагаю?

- Вот это тебе и предстоит узнать.

- Нет! - с ходу отказался я.

- Я не ослышался? Ты отказываешься?

- Да, прости, но я за это дело не возьмусь. Достаточно и полиции, - и я даже руки поднял, сдаваясь на милость победителя.

- Я ведь ещё толком ничего тебе и не рассказал. Не рано ли ты отступил? - поморщился отец.

- А что там рассказывать-то? Об этом, как я уже сказал, писали все газеты. Герцогиня была найдена среди ночи у ступенек лестницы. Со сломанной шеей. Достоверно определить упала ли она сама, столкнули ли её, или свернули шею, а потом скинули с лестницы - толком так и не смогли. Патологоанатом не исключает любой из вариантов. В доме было полно народу. И при этом свидетелей падения - не было. Что ты от меня-то хочешь? - и я состроил папочке умильную гримасу.

Не подействовало.

- Ты маг смерти!

- И что? Там было посмертное заклинание, не разрешающее призыв призрака покойной. Она сама этого захотела, и даже в завещании просила не тревожить её после смерти.

- Ты детектив.

- И что? Там целый сонм подозреваемой знати. И все они принадлежат не просто к сливкам аристократии, а скажем так, к верхушкам этих сливок. Это как добровольно залезть в яму к ядовитым змеям и надеяться, что тебя при этом не укусят. Вот ещё!

- Всё это так. Но, к сожалению, я сам был в ту ночь в особняке герцогини. И, как ты понимаешь, эта смерть и на меня бросила тень.

- В третий раз повторюсь. И что? Отец, прости, но ты не в первый раз встреваешь в грязную историю. При твоих должностях этим уже никого не удивишь. Выкрутишься. Хотя там и выкручиваться-то не из чего. Несчастный случай. Ведь таков вердикт полиции?

- Да. И тем не менее. Я бы хотел, что б ты принял участие в расследовании.

Моему отцу не принято отказывать. И вот сейчас этот его тон и ударение на «хотел» было равнозначно приказу. Я снова поморщился. Меня съедят. И снова можно к гадалке не ходить. Меня сожрут эти пираньи, ведь я лезу к ним в самое логово. Там ведь, если мне не изменяет память, и один из кардиналов замешан? Столп нашей церкви. Этакая могучая колонна веры. Влип я просто по самую макушку. И папочка кинет меня на съедение и даже не поморщится.