Ливада (СИ) - Ростовская Вера

1 глава

Юная девушка оперившись спиной о огромный валун сидела на берегу широкой живописной реки. Одежда мокрая, местами в бурых пятнах вперемешку с зеленой тиной, и черным илом. С длинных волос стекала грязная вода. Взгляд девушки затуманенный болью блуждал по округе, грудь тяжело вздымалась. Шею жгло огнем, руки лихорадочно дрожали от холода настолько сильно что не слушались. Оглушённая, избитая, с внутренней пустотой и обречённостью она тихо скулила дрожащими, синими до черноты губами. Солнце клонилось к закату, и с ним уходило дневное тепло. Ночь близка. Девушка дрожала и качалась всем телом пытаясь прийти в себя. Мыслей не было в израненной голове. Волей злых поступков она оказалась там где и примет волю богов так думала она. Подняв заплывшие глаза к небу девушка прошептала.

— Зачем?

От маленького слова сжало горло, и боль выбила слезы из глаз.

Неожиданно за спиной раздался грубый мужской голос.

— Эй, ты кто такая? Чего тут делаешь? От куда взялась?

Он неожиданности девушка дернулась всем телом и сжалась прижав грудь к коленям. Затряслась, тело повело в сторону и она завалилась, а потом упала на бок и по инерции с небольшого уступа скатилась в черную воду, и затихла.

— Девка, ты это чего? О боги, что это с ней? Эй, вылезай давай! И от куда ты тут взялась? Видать река тебя принесла … Ну спасибо сестрица — водица, снова мне трудностей подкинула!

Никон, так зовут мужчину. Бросил тушки зайцев на траву, и спустился к воде скользя по сочной траве. Поднял на руки не сопротивляющееся тело девчонки. Сплюнул от души на землю, посетовал бурча на долю свою, и душу добрую и потащил сомлевшую девушку на сухую землю осторожно положил. Вот тебе и отшельник, куда бы не ушёл подальше от людей все равно одному быть не дают. То нелюди, то девки на пути встречаются в жизнь без проса входят. А он ведь не просил! Наоборот! Не любо ему с другими, не хочет он общения! И что с ней делать? Озадачился мужчина. Ну не бросать же тут…

Долго нес Никос девушку, с одного на другое плече тело перекладывал. Почти стемнело, одежда промокла. Злости все больше копилось в внутри на неожиданную встречу, и чего он другой тропой не вертался? Зачем напрямки пошёл? И не было тогда бы проблем в виде мокрой сомлевшей девки! Подходя к избе Никон почувствовал что устал, испытал облегчение увидев что наконец пришёл. Радостно заблеяла коза увидев хозяина, и замахала коротким хвостом.

— Ромашка, ну вот смотри что с охоты притащил! Не совсем целую девку! Щас ее положу, да напою тебя, подожди.

Никон зашёл в избу и на топчан положил девчонку, предварительно отодвинув одеяло. Положил осторожно на шкуру медвежью.

— Надо ж ее раздеть.

В слух проговорил мужчина и принялся стаскивать хлам надетый на тонкое тело.

— Ох ты ж мать моя, совсем мала та. Годков шестнадцать видать, или того меньше. Холодная как рыба, растереть бы ее.

Никон полез на полку возле печи, достал горшок с мазью перцовой на медвежьем жиру. Бурча себе под нос ругательства обтер кровь и грязь с девчонки. Его огромные руки с силой натирали тело, кожа стала краснеть. Укрыв по самое горло бесчувственную девушку принялся за очаг. Растопил печь, и ушёл на улицу с зайцев шкуру драть. Никон старался не шуметь, зажёг лучину. Поел тихонько и соорудив на полу себе место для сна лег отдыхать.

Левада всю ночь тихо лежала и ни разу не подала признаки жизни. Только на рассвете она пришла в себя и закашляла. Никон проснулся, встал, подошёл к топчану.

— Ну здравствуй, ты как?

Девушка смотрела на мужчину и молчала. Ее взгляд был пустой, смирившийся и даже какой-то не живой, обречённый. Мужчину покоробило, он не знал как себя вести.

— Я Никос, я нашёл тебя у реки, вот принес сюда.

Девушка тихонько махнула головой.

— Тебя как звать?

— Ливада

Тихо прошептала девушка хриплым голосом.

— Ох и голосок, пить хочешь?

Ливада тихонько махнула головой. Никос вышел из избы, его не было пару минут. Принёс воды в деревянной кружке. Помог приподнять голову и напоил. Пить было больно, шея горела. Глаза сжимались от боли, и каждый глоток давался тяжело.

— Встать можешь? Давай помогу, надо понять что с телом. Подожди рубаху тебе дам.

Никос полез в кучу барахла сваленного в углу избы. Достал нечто похожее на одежду, струхнул и пыль разлетелась по дому сверкая в луче восходящего солнца миллионом кристаллов. Положил на топчан, и отвернулся, что бы не смущать девчонку. Ливада откинула одеяло и приподнялась. Ей так было не по себе, и все болело что она о стыде и не думала. Натянула серую рубаху и спустив ноги с топчана попыталась встать.

— Давай помогу. Ну, ноги руки целые. Голова вроде тоже. Поверти головой.

Голова закружилась, сил не было, ноги подкашивались. В животе громко заурчало.

— Тебя надо покормить. Слабая совсем. Ну а так вроде все не страшно. Ушибы заживут, садины и порезы тоже. Шея у тебя черная вся и в ранах. Я щас поставлю зайца варить и полечим шею, а ты пока лежи. Мне еще Ромашку подоить надо, слушай, может тебе молока дать? Молоко, оно же горло лечит и дай ка я посмотрю, открой рот.

Левада послушно открыла рот, Никос ничего не увидел, света из окна мало.

— Ну ложись пока, скоро молока принесу.

Ливада легла. Солнышко заполнила пространство и от его лучей не было куда спрятаться. Жмурясь и отворачиваясь она думала как все повернулось в ее жизни. Как все изменилось, беда и страх, и горе остались в вчера. А сегодня солнце и добрый с виду человек с черной бородой и заботливым голосом. Дикость. Не привычна доброта только вчера цепляясь за жизнь, с ней прощалась даже. Не веря что выкарабкается из страшных рук, злых. Не надеялась что веревка и камень на дне реки ее отпустят, а нет отпустили. Не сгинула, значит борьба продолжается.

Никос принес молока и напоил. Немного, но тело приняло спасительную жидкость. Стало легче даже не от молока а от слов, мужчина ее хвалил за каждых глоток, и это было приятно. Отвыкла она от слов добрых, забыла уже какого это. Потом Никос стал ее лечить. Достал какие то горшочки глиняные и ступу каменную, большущую. Похвалился что сам сделал. Сложил в нее травки, и начал перетирать. Потом смешивал и добавлял что-то, Ливада наблюдала. По запаху она чувствовала травы и даже знала что за травы он смешивает но и кое что из запаха ей было не знакомо. Тем что в итоге получилось Никон смазывал раны. Жгло неимоверно, и девушка шипела но терпела. А потом он напоил ее каким то варевом горьким. Ливада все терпела. Говорить ей было больно да и сам хозяин избы больше молчал. Ему было интересно узнать что с ней произошло, да понимал, что она пока не сможет рассказать. В его фантазии много сложилось разных вариантов, один другова интересней.

Прошло два дня. Ливада шла на поправку очень быстро. Никос это приметил. Начала вставать и ходить без боли. Выходить из дома и сидеть рядом у огня. Вела себя тихо и как собака заглядывала в глаза примчала настроение, подстраивалась. В один из вечеров, Никос принес с огорода капусту и начал готовить ужин. Ливада наблюдала за каждым его действием не отрываясь. Никос удивлялся самому себе, девчонка его не раздражала и он не чувствовал напряжения обычного. Ему трудно с людьми всегда, а с ней нет.

— В этом году хорошая капуста, и вообще всего в достатке. В лесах хороший урожай, грибов, ягод много очень. По тому и зверя будет в достатке. Всем еды хватит. Спасибо богам за щедрость! Не будет зима голодной. Ну что, расскажешь что с тобой приключилось?

Резкая смена темы разговора смутила. Ливада опустила глаза и задумалась, думала все рассказывать или нет. Ей было боязно все рассказывать. А вдруг прогонит, а она еще чувствовала себя слабой. Никос смотрел на нее и ждал, его серые глаза казалось пронзили ее он видел терзания и не торопил. И Ливада поняла, что лож он почувствует, и тогда точно хорошего от него не жди. Она отхлебнула из кружки так понравившееся молоко, и тихо заговорила.