Уроки любви и ненависти (СИ) - Крааш Кира

1

– Доченька, я нашла тебе мужа!

Что, опять?!…

– Он тоже учится в твоей академии и идеально тебе подходит!

Рука дрогнула, и вилка соскочила со стейка, противно скрипнув по фарфору:

– И как зовут смертничка?

– Маркус Норон!

Маркус Норон – молодой герцог, красавчик, сильнейший боевой маг моей академии и просто надменная скотина, что бесит меня вот уже который год подряд!

– Категорическое «нет»! – заявила я, уткнувшись в тарелку.

– Как это «нет», дорогая? – возмутилась мама. – Никаких «нет»! Это очень выгодная партия!

– Мне она совершенно невыгодная, – ответила я, остервенело препарируя мясо.

Маменька примерно раз в полгода находила мне каких-нибудь потрясающе кошмарных женихов, естественно, идеально мне подходящих, и активно пыталась устроить мою личную жизнь. У меня была уже широкая практика в парировании всех ее аргументов на этот счет, но сегодня, сегодня! Сегодня явно был не мой день.

– Эмбер, – произнес отец таким тоном, что я поняла – капец. Капец моей спокойной жизни. – Мы с герцогом Нороном уже давно сотрудничаем и пришли к соглашению, что некоторые из наших предприятий стоит объединить. Это будет крайне выгодно и для них, и для нас.

Деньги – аргумент убойный, не поспоришь. Но я-то тут при чем?

– Ну так и жените кого-нибудь из братьев! – радостно подсказала я.

Тем более что у меня их три и все совершенно холостые. Совершенно холостые братья, присутствующие на этом традиционном праздничном семейном обеде, синхронно состроили мне гримасы.

– Увы, у герцога нет дочерей подходящего возраста, – невозмутимо ответил отец. – А как ты знаешь, брак – лучший гарант любого договора. И раз уж ты до сих пор не удосужилась выйти замуж…

– Но я училась! Я учусь! – я почти что закричала от отчаяния.

– Вот именно! – поддакнула мать, но я даже не успела воодушевиться ее поддержкой, как родительница меня припечатала. – Мы зачем тебя отправили в академию?

– Получить глубокие знания и широкую практику?

– Найти мужа! – сердито сверкнула глазами матушка. – Мы вот с твоим отцом познакомились прямо на первом курсе и, как ты видишь, счастливы уже много лет, – проворковала она, погладив папу по руке.

Папа тепло улыбнулся ей, но когда перевел взгляд на меня, ни намека на пощаду не было.

– Па-а-ап… – жалобно заныла я, используя последний женский аргумент.

– Дорогая, матушка права. Мы дали тебе шанс устроить личную жизнь самостоятельно, и раз ты им не воспользовалась, то решение будем принимать мы, исходя из твоей выгоды и выгоды нашей семьи. Нороны – крепкий род, близкий и родственный королю, имеет право наследования престола и, что немаловажно, безупречную репутацию.

Ага, знал бы папенька, какая репутация у Маркуса, у него б усы дыбом встали.

– Ну пап!

– Эмбер, утром я подписал договор помолвки, – сурово проговорил отец. – И я не собираюсь терять деньги на штрафе за его расторжение. Ты выйдешь замуж за Маркуса Норона по окончании академии.

Минуту мы с папой играли в гляделки, а потом я голосом образцовой храмовницы пропела:

– Хорошо, папенька.

И смиренно принялась дожевывать обед. Правда, сидевшие рядом братья моим благочестивым видом не обманулись и даже маленечко подались в стороны на всякий случай.

Если я не могу разорвать помолвку, это не значит, что Маркус не может этого сделать. В конце концов, у меня целый семестр впереди, чтобы убедить его, что я в качестве жены – его самый жуткий кошмар.

2

Академия практической стихийной магии встречала своих студентов, возвращающихся после праздников. Ворота широко распахнуты, одна створка чуть покосилась. Если не знать, можно подумать, что элитная академия магов зажала денежки на ремонт собственного забора. Но на самом деле причина вандализма имела имя, фамилию и сейчас активно улыбалась какой-то смазливой девице. Позорище!!!

Пресвятая Елена, покровительница семейного очага, дай мне терпения не стать вдовой до свадьбы!

Я сделала глубо-о-о-о-окий вдох и с самым радостным видом зашагала к Маркусу. Парень, похоже, почувствовал какой-то подвох, не иначе как затылок начал подгорать, и обернулся.

– Эмбер? – удивился парень.

Совершенно искренне, надо сказать. Ну, я его понимаю – я в жизни с таким приторно-радостным лицом никогда к нему не подходила. На месте Маркуса я бы срочно стала подозревать меня во всех пакостях и всех смертных грехах одновременно.

– Привет, котик, – промурлыкала я, сцапав его за руку. – Нашел себе новую грелку? – я окинула девицу оценивающим взглядом. – Ничего такая, но прошлая была лучше.

У «котика» дернулся глаз.

– Хартман, тебя из телепорта головой вниз выбросило, что ли?

– Ах, если бы! – печально вздохнула я. – Пойдем, надо обсудить нашу будущую семейную жизнь.

– Что? – хлопнула глазами девица.

– Что?! – хором спросили друзья Маркуса.

– Что?! – ахнули мои подружки.

Я думала, Норон сейчас начнет отпираться, а он лишь посерьезнел и, сцапав меня за локоть, поволок в укромное местечко. Это было раскидистое вечнозеленое лиственное дерево с симпатичными листиками в форме сердечек. Его так и называли – деревом поцелуев. Здесь назначали свидания, завязывались ленточки на удачу в любви и, естественно, целовались. Но поскольку погода была, прямо скажем, препаршивая для романтики на свежем воздухе – разгар зимы, как-никак – лучшего места для разговора по душам во всем дворе академии было не найти.

– Дорогой, я, конечно, крайне польщена, что ты так ко мне неравнодушен, что аж хочешь жениться, но, уверена, есть более гуманные способы испортить себе жизнь, – с самым серьезным видом проговорила я.

– И? – Маркус выразительно вскинул бровь.

– И я предлагаю тебе, как настоящему рыцарю, разорвать помолвку и взять все расходы на себя!

– Нет. – коротко ответил парень.

Я аж опешила. То есть как «нет»? Как «нет»?! Еще с таким видом заявил, как будто у него варианты есть на выбор!

– В смысле «нет»?! – возмутилась я. – Ты что, серьезно тайно в меня влюблен и умереть как хочешь на мне жениться?!

– Еще чего, – фыркнул Маркус. – Просто если я разорву помолвку, Норонам придется платить немаленький штраф, и отец меня за это прикопает. Так что я рассчитывал, что помолвку разорвешь ты. Тебе такую шалость наверняка простят. Выбитые окна на этаже алхимиков же простили. Ну, единственная любимая дочка, все дела…