Хозяйка каменного сердца (СИ) - Смелая Ника

Глава 1 Селена

— Селена, давай-ка поживее. Скоро забирать приедут!

Я умело отжала простыню, которую вот уже битый час полоскала в ледяной проруби и подняла взгляд на мачеху, окрикнувшую меня из дома. Руки занемели и почти не слушались, я бросила последнюю простынь в корзину и спешным шагом направилась к небольшому строению, в котором последние два года имела несчастье коротать свой век вместе со второй женой отца и тремя её детьми от первого брака.

Сегодня особенный день, ведь за меня обещал посвататься Стефан — сын пекаря из нашей деревни. Мы уже давно приглядывались друг к другу и на прошлой неделе он проговорился, что неплохо бы в пекарню новую работницу подыскать. Само собой я поняла, что он говорил о моём предстоящем переезде к нему (разве сын пекаря может просто так взять и уехать из пекарни отца — по сути готового “хлебного” места) и нашей скорой свадьбе. А вчера он как бы невзначай обронил, что мол сегодня заедет в гости, забрать чистые простыни да проверить, хорошо ли выполнена работа.

Жили мы бедно, поэтому подрабатывали, кто чем мог. Мачеха плела корзины, братья и сестрёнка ходили в горы собирать чернильный камень берит (его теперь стало много, ведь война была в самом разгаре и то и дело то тут то там взрывали старые шахты, из глубин которых этот камень и выбрасывало наружу), а я стирала и гладила бельё для зажиточных деревенских да помогала младшим перебирать найденный в горах камень (было у меня какое-то особое чутьё на то, за какие каменюки больше заплатят).

Вот и сегодня Стефан должен был приехать, чтобы забрать постиранные и поглаженные полотенца и бельё для пекарни. На этот раз простыней оказалось уж очень много, будто приданое для кого-то готовили, что в очередной раз натолкнуло меня на мысль о том, не для меня ли расстарался благоверный. То, что, будь то для меня, стирку и глажку поручили бы кому-то другому, меня даже не насторожило.

За воротами послышался мерный стук повозки и ржание лошадей. Заказчик приехал принимать работу. Раскрасневшаяся от мороза и тяжелой работы я, не глядя по сторонам, поспешила открыть ворота, чтобы поприветствовать любимого.

Перед домом стояла телега пекаря, а возле неё уже соскочивший на землю парень. Он был хорош собой: высокий, светловолосый с яркими голубыми глазами, но слегка полноват, благо что сын пекаря. Мне нравилось в нём абсолютно всё. Его внешность, манеры, походка — всё это в моих глазах делало его идеалом.

— Здравствуй, Стефан! — выпалила я, глядя на своего ненаглядного “жениха”.

— Здравствуй, Селена. Что там простыни да полотенца? Готовы ли? — опуская взгляд и смотря исподлобья, спросил он.

— Конечно, давно уж. Всё постирала и выгладила. Приятно спать будет, ни одной заломочки на простынках нет. А зачем вам так много на этот раз? Уж не свадьба ли намечается? — решив подтолкнуть нерасторопного парня, спросила я. Глядишь, да и заведёт разговор о сватовстве прямо с порога.

— Давай хоть в дом зайдём, а то вот так у ворот как-то некрасиво. Да и заплатить надо за работу-то, — ответил он.

— Конечно, конечно. Проходи, — я сделала приглашающий жест в направлении нашей халупы, дождалась, пока он пройдёт мимо, и пошла следом.

Дома были сестрёнки и мачеха. Все заняты своими делами. Увидев будущего пекаря, мачеха приподнялась со стула и поприветствовала его.

— Здравствуй, Марика. Я работу приехал принять и заплатить за неё. Показывайте, да поеду я, — выдал парень, а я невольно насторожилась.

— Конечно, милый. Вот, смотри. Селенушка всё выстирала по два раза, да отгладила так, что и господам не стыдно постелить, — сердобольно ответила она, указывая на стопку аккуратно сложенных простыней и полотенец в углу комнаты.

Он подошёл, потрогал, оглядел оценивающим взглядом и сказал: — Хорошо справилась. Молодец! Вот оплата за труды. Держите, а мне пора. Эй, девчонки, помогите-ка донести всё это до телеги! — подозвал он моих сестрёнок и собрался было уходить.

— Погоди-ка, Стефан. А ты больше ни о чём не хотел поговорить? Спросить может? Или замуж кого позвать? — шутливо напомнила ему я о предполагаемой цели его визита.

— Нет, Селя, не хотел. Я ж не из знатных, чтобы мне не знать, чего я хочу, и на ком лучше жениться. Кстати, приглашаю вас на свадьбу мою. Через два дня играем её с дочерью мясника Кориной на деревенской площади, — а потом добавил: — Угощение будет для всех, сможете и с собой забрать, смотрю, у вас тут совсем дела плохи, — он брезгливо оглядел наше скромное жилище и заторопился уезжать. Сестрёнки подхватили бельё, уложили в корзины, стоявшие тут же на лавке, и споро пошли за ним, едва успев накинуть на плечи шали, чтобы не замёрзнуть, ведь на улице стояла глубокая осень.

А меня словно зимняя стужа сковала. Какая там осень? Я заледенела вся да так и стояла, снова и снова вспоминая то, что он только что сказал. Женится. На Корине. Моей подруге. То есть как это? Надо догнать его, остановить. Ведь это была шутка, да? Этого просто не может быть!

Чем она оказалась лучше меня? Разве могла невысокая, пухлая дочка мясника очаровать его сильнее статной, стройной девушки с длинными русыми волосами, которой являлась я? Отец всегда говорил, что стоит парням посмотреть в мои большие голубые глаза, они не только влюбятся, но и душу продадут, лишь бы сосватать меня. Я не верила, ведь для родителей их дети всегда самые красивые. Но сейчас невольно сравнила себя с ней, и мне захотелось горько расплакаться и сказать папеньке, как же он ошибался.

Когда я опомнилась, сестрёнки уже вернулись и снова принялись сортировать собранный недавно в горах камень для продажи. А я вдруг подорвалась и выскочила из дома, судорожно соображая, в какую сторону поехал мой ненаглядный. Нужно догнать его, поговорить. Убедиться, что всё это мне лишь послышалось. Ведь он меня любит, со мной ходил на все летние праздники и так нежно держал за руку, что я млела от удовольствия, ожидая скорого предложения выйти за него замуж.

Едва я выскочила за ворота, как дорогу мне преградил всадник на гнедой лошадёнке, явно измотанный дальней дорогой.

— Эй, девица! Далеко ли до деревни? — особо не церемонясь, выкрикнул он.

— Так прямо за поворотом она, господин, — опешив отчеканила я. — А зачем вам туда? В наши края редко кто заезжает, граница ведь рядом. Не ровён час, опять палить начнут да убьёт кого. Вон на прошлой неделе снова через горы снаряды долетали.

— Вот и отлично, значит мы на верном пути. Неделю уже как из столицы тащимся к этому захолустью. Беги в деревню вашу, пусть всё, что есть готовят: еду, баб, вино! За мной в часе езды отряд идёт военный. Будем у вас тут квартировать день-другой, пока командиру не полегчает. А после уж выдвинемся к границе нашим на подмогу, — вот и всё, что он успел сказать прежде чем его кобыла развернулась, и он поскакал восвояси туда, откуда и появился.

Я не знала, что мне делать. Радоваться или плакать? Нужно было скорее бежать в деревню, чтобы предупредить наших. Они же не знают, что вот-вот к нам пожалует целый отряд голодных, уставших с дороги воинов, которых нужно будет приветить. Забыв о поступке своего “теперь уже не жениха”, я припустила к деревне, прокручивая в голове события последних месяцев…

А события эти были весьма и весьма нерадостными для нас и нашей деревни. Мы живём у северной границы королевства Дикеа. Севернее только горы, за которыми начинаются владения извечного врага нашего монарха Ториана Кровавого, самого сильного и кровожадного диала государства Коруна. И вот эта самая держава недели три назад объявила нам войну и выдвинула к границе войско. Большое или нет, пока никто не знал, так как они не стали пересекать границу, а зачем-то стали лагерем на подступах к горам и начали обстрел, чтобы никто не мог к ним прорваться.

Наш правитель Милдор Справедливый отправил им навстречу несколько полков под руководством 10 сильнейших диалов, но запретил нападать, если армия неприятеля не перейдёт границу. Диалы — это люди, наделённые Пресветлыми второй душой, а вместе с ней и способностями к магии и регенерации. Только вот они не бессмертны как наши Боги. В Дикее эти существа занимают руководящие посты в армии или управлении страной и происходят только из знатных родов. Среди простолюдинов диала не встретить. Так и стояли две армии у границы, обмениваясь редкими артиллерийскими обстрелами и ведя эту странную войну. Попутно выяснилось, что силы неприятеля были примерно равны нашим.