Новая пташка для владыки (СИ) - Варя Светлая

Варя Светлая

Новая пташка для владыки

1

Музыка лилась из-под ее пальцев и заполняла собой все вокруг. Она проникала в потемневшие от времени стены, в грубо сколоченные скамьи и оседала на лицах сидящих. Но никто не замечал этой магии музыки, кроме Эллин. Она играла на скрипке с такой страстностью, с такой неистовостью, но ее словно никто не слышал.

Девушка обвела взглядом таверну, в которой выступала. Никто не удостоил ее и взглядом. Эллин давно привыкла к этому. Отец как-то сказал ей, что ценителей музыки, хорошей музыки очень мало. Главное, что нужно людям — зрелище.

«Наверное, — подумала девушка, убирая скрипку в футляр, — если бы я играла голой, добилась бы большего успеха».

Но голой играть не хотелось, более того, Эллин перед выступлениями всегда одевалась в мужскую одежду. Широкие штаны, плотный кафтан, шляпа, надвинутая на глаза — вот ее привычный наряд. А все потому, что женщину-менестреля не воспринимали всерьез, сочинительство песен и игра в тавернах считались исключительно мужским ремеслом.

Какая несправедливость! Ведь игра на скрипке — единственное, что могла делать Эллин. Единственное, чему научил ее отец. Девушка вздохнула и с любовью прикоснулась к старой скрипке. Скрипка да знание нот — вот и все, что ей осталось от отца, который три года назад покинул этот мир и отправился к богине Даэрии. Проще говоря, умер. Оставив после себя кучу неоплаченных долгов и восемнадцатилетнюю дочь.

Эллин не любила вспоминать о тех тяжелых временах. Кредиторы отца выставили ее на улицу с собственного дома на следующий день после похорон. Матери у нее никогда не было, и она ничего не помнила о ней. Вообще, у девушки с памятью творилось что-то странное. Она не помнила почти своего детства и того, как росла. Порой она забывалась настолько, что не могла сразу назвать свое имя. Возможно, причиной тому были необычные сны, что часто посещали ее. Сны о других местах. Сны, где она — другой человек. Эллин любила эти сны. Так же, как и музыку. Именно в тех снах она черпала вдохновение. Вот, что держало ее: музыка и сны о волшебных краях.

Чтобы выжить, она начала работать. Первые полгода Эллин то мыла посуду в местной гостинице, то собирала урожай у фермеров, то стирала белье горожан. Выматывала такая работа страшно, а платили жалкие гроши. Ей хватало только на ночлег и еду. В очередную зимнюю ночь, глядя на огрубевшие руки, Эллин решила, что с нее довольно. Она взяла отцовскую скрипку, на последние деньги купила поношенную мужскую одежду и отправилась в дальний путь.

Эллин нигде не задерживалась подолгу. Неделя в одном городе, неделя в другом. За игру в тавернах и гостиницах платили неплохо и бесплатно давали место для ночлега. Так два с половиной года она и странствовала по стране. Не заводила близких знакомств и копила деньги на свою мечту.

А мечтала Эллин по-крупному. Больше всего на свете она хотела попасть в королевскую академию музыки. Туда почти не принимали женщин, но все-таки бывали исключения. На это девушка и надеялась. Представив себя в стенах академии, Эллин мечтательно улыбнулась и закрыла глаза. Пьяные крики вернули ее в реальность. Кто-то опять перебрал лишнего. Девушка нахмурилась и подошла к хозяйке таверны за своей платой.

— Посетителей сегодня мало, — проворчала женщина, протягивая Эллин несколько монет, — потому и плата меньше.

Эллин хотела возмутиться, но прикусила губу. Сама ведь согласилась на такие условия. Много посетителей — больше плата. Все по-честному. Она протянула руку и забрала деньги.

— Какие тонкие руки для парня! — раздался чей-то грубый голос над ее головой.

Не оборачиваясь, Эллин кивнула и направилась к лестнице.

— Эй, скрипач, постой! — вслед крикнул тот же голос, — неплохо играешь. Где так научился?

Эллин остановилась и посмотрела на обладателя голоса. На нее взирал высокий, широкоплечий мужчина. Темно-серые глаза хитро поблескивают, пухлые губы приподняты в улыбке. Он был привлекательным и отталкивающим одновременно. Что-то в нем было не так. Исходила некая опасность, Эллин чувствовала ее кожей. При взгляде на него, ей тут же захотелось убежать сломя голову. Вместо этого девушка произнесла низким голосом, имитируя мужской:

— Спасибо на добром слове, — она вежливо коснулась шляпы и вновь направилась к лестнице.

Мужчина в два прыжка нагнал ее и схватил за локоть.

— Какой голосок у тебя, парень, интересный, — тихо произнес он, пытаясь заглянуть ей в лицо, — сними шляпу, будь другом.

Эллин вздохнула. Вообще-то ее уже много раз уличали в том, что она вовсе не юноша. И всегда это заканчивалось благополучно. Но в этот раз совсем не хотелось показывать, кем она является на самом деле. Особенно такому человеку. Что-то подсказывало, что делать этого не стоит. Она попыталась освободить руку из лапы этого типа и уйти. Мужчина лишь крепче сжал ее. А другой рукой резким движением сорвал с нее шляпу. Длинные каштановые волосы рассыпались по плечам.

— Ба! — воскликнул мужчина, — да ты девушка!

Эллин смерила его гневным взглядом.

— И что с того? — произнесла она обычным голосом, — женщин, что ли, никогда не видел?

Мужчина довольно хохотнул и стал пристально рассматривать ее с ног до головы. Хорошо, что на ней была бесформенная одежда, иначе она бы чувствовала себя не так уверенно.

— Женщин я повидал достаточно, — с самодовольной улыбкой сказал он, — но таких красавиц, как ты, еще поискать.

— Все рассмотрел? — язвительно поинтересовалась Эллин, — а теперь дай мне пройти.

Она снова дернула рукой. Но этот наглец