Проклятье скрытых предметов (СИ) - Нельсон Ирина

Глава 1.

Белым лебедем, черный барон, не взлететь тебе, и не мечтай. То ли крылья подрезаны, то ли и вовсе не птица Скалит зубы душа твоя, черный барон. И тебе никогда В небеса уже не возвратиться.

(Лора Московская "Черный барон")

Город был живым. Он дышал туманами, смотрел окнами домов, шевелился, каждую ночь перестраивая улицы. Город знал каждого своего жителя, играл с любимцами и безжалостно избавлялся от наскучивших персонажей. Как маленькая капризная девочка, Город получал всех, кого хотел, и никогда никого не отпускал.

Но с любой маленькой капризной девочкой может справиться строгий сильный взрослый.

— Моё почтение, Барон, — Мэр нервно поклонился. — Присаживайтесь, пожалуйста. Чаю?

Барон прошел в роскошный кабинет, величественно расположился на мягком вычурном стуле, разгладил складки своего черного с серебряным узором плаща, поставил рядом длинный зонт с изогнутой ручкой в виде орлиной головы. Немигающий взгляд черных глаз пронзил каждую мелочь, начиная от тяжелых пыльных штор и заканчивая статуэткой на полке, и остановился на журнальном столике по правую руку. Сочтя сей предмет пригодным, Барон снял с головы свой щегольской цилиндр и положил его на стеклянную поверхность. Гладко зачесанные волосы блеснули на солнце нефтяным глянцем. Барон поправил свои кипенно-белые перчатки, положил руки на подлокотники стула и повернул бледное, лишенное всяких красок лицо к Мэру.

Мэр бочком придвинулся к двери и прошелестел в щель:

— Душечка…

— Я Милочка! — отозвался суровый девичий голос.

— Да. Будьте добры, принесите самого лучшего чаю и… — он бросил короткий взгляд на застывшего посетителя, облизнул губы. — И, пожалуй, восточных сладостей.

Дверь закрылась. Мэр неловким шагом, как-то странно кособочась на левую сторону, просеменил к своему столу и робко устроился на краешке кресла.

— В городе снова появились оборотни, Барон, — отрапортовал он. — У вампиров появился свой клуб в Подземелье, прямо рядом с Залом Свадеб. Люди очень просят перенести кровососов в другое место. Обитель Чародеек заволокло туманом. Девушкам круглые сутки приходится держать защиту. Они не могут выйти из Обители! Да еще Проводник просит помощника. Людей в последнее время приходит слишком много…

Смоляные брови Барона недовольно дрогнули, и Мэр осекся.

— Да, простите, вы не занимаетесь людьми…

Скрипнула дверь. Молоденькая помощница поудобнее перехватила поднос с чаем и медленно, немного неуклюже пересекла комнату, глядя под ноги и явно опасаясь своего платья со свободным, доходящим до пола подолом. Она поставила поднос на журнальный столик, подняла взгляд на Барона и, густо покраснев, схватилась за чайник. Мужчины терпеливо подождали, когда она разольет чай по чашкам и расставит вазочки со сладостями. Двигалась Милочка медленно, не забывая улыбаться гостю и давая рассмотреть себя со всех сторон.

— Можешь идти, — прошипел Мэр, заметив, что секретарь задерживается непозволительно долго.

Девушка обиженно покосилась на него, сделала широкий шаг и, запутавшись в юбке, влетела в косяк.

— Ну что за дурацкая мода! — в сердцах воскликнула она и выскочила из кабинета, забыв захлопнуть дверь. — Почему нельзя носить брюки? Простые черные прямые брюки! Это же не джинсы!

Барон метнул равнодушный взгляд на дверь — та покорно захлопнулась, отсекая возмущения непривычной к длинным юбкам девушки. Мэр вздохнул.

— Прошу прощения. Она из новеньких. Из начала двадцать первого века. Никаких манер, но секретарь прекрасный!

Барон уставился на картину над головой Мэра, аккуратно откусил кусочек рахат-лукума, прожевал, перекатывая сладость на языке, отпил чай.

— Да, да… — снова занервничал Мэр от такого игнорирования. — У нас по-прежнему нет Больницы. Еще неплохо бы организовать пару многоквартирных домов века двадцатого — в поезде жить неудобно.

Мэр замолчал, вытер лицо платком, схватился за свою чашку.

— Всё? — разлепил бледные губы Барон.

Голос отразился от стен гулким, утробным эхом, пробрался до самых костей, заставив сердце Мэра на миг сбиться с ритма. Тонкий стеклянный бокал на полке жалобно завибрировал. Мэр побледнел, съежился и явно переборол порыв схватиться за голову.

— Да-да, это всё, — дождавшись, когда стихнет гудение в голове, пробормотал он. — Поисковые экспедиции к Дому Синих Витражей вам ведь неинтересны?

Барон склонил голову в согласии. Черные глаза вымораживали своим равнодушным, каким-то не совсем человеческим спокойствием. Мэр опустил взгляд в чашку, а когда поднял, о посетителе напоминал лишь забытый зонт и опустевшие вазочки.

— Милочка! Милочка, заберите чашки!

Помощница удивленно застыла на пороге.

— А где?..

— Ушел, — облегченно улыбнулся Мэр.

Милочка покосилась на окно, примерив его к роли запасного выхода, пожала плечами и собрала посуду.

— А кто это был?

— Черный Барон. Единственный, кто может управлять нашим Городом.

Девушка похлопала накрашенными ресницами.

— Но в городе есть Хозяин. И вы.

— Хозяин? Хозяин всего лишь владел землей до того, как это место стало Городом. Он ничего не решает. Всё, что у него есть — это гонор, — усмехнулся Мэр. — Я разбираюсь с проблемами жителей. Черный Барон — с Городом. Иногда мне и вовсе кажется, что он и есть Город. Мало в нем человеческого, мало. Да… Не трогайте зонт. Пусть стоит там.

Милочка покорно сняла зонт с запястья и повесила на спинку стула.

Глава 2.

Дождь был сильным, холодным. Резкие порывы ветра бросали струи на окна с такой силой, что они жалобно дрожали. Милочка смотрела на это безобразие и вздыхала. Рабочий день у неё закончился, а идти по такой непогоде до дома совсем не хотелось. Да еще Мэр отказался оставить её в здании на ночь.

— Вы же понимаете, дорогая, оно не предназначено для жизни. Сюда может прийти что угодно. Я не хочу лишаться такого прекрасного секретаря, как вы. Идите домой, — сказал он.

Аргумент Мэра был веским. Милочка вздохнула и пошарила по шкафам в поисках какого-нибудь плаща. В крошечном будуаре и прихожей не нашлось ничего подходящего, и после недолгого колебания девушка зашла в кабинет Мэра.

Взгляд сразу упал на длинный зонт-трость, который висел на спинке стула. Милочка с радостным возгласом хлопнула себя по лбу, досадуя на свою забывчивость. Последние дни она совсем не замечала зонт Черного Барона — настолько тот вписался в интерьер кабинета.

Милочка схватила его и помчалась на улицу.

Ветер тут же плеснул воды в лицо и растрепал волосы. Прикрываясь от бури зонтом, Милочка побрела домой. Щит из него был откровенно никудышный — в местах соединения спиц с черной тканью оказались дырочки, на голову, за шиворот падали холодные капли. Милочка вымокла с ног до головы.

— Тоже мне, Барон, — бурчала она, трясясь от холода. — Нормального зонта нет.

Ветер ударил снизу, забираясь под юбку. Тяжело хлопнула мокрая ткань. Милочка вздрогнула, выругалась, покрепче перехватила скользкую ручку бестолкового прибора и, согнувшись, побрела в сторону кафе «Алая роза».

Внутри играла тихая музыка, призрак в маске тоскливо таращился в чей-то недопитый стакан с вином, Бармен лениво протирал стойку. Больше никого не было, даже завсегдатаев — погода разогнала всех. Милочка довольно вздохнула, почувствовав тепло, и повернулась, чтобы закрыть зонт.

Тот без боя не сдался, вырываясь из рук и застревая в дверном проеме. Милочка выругалась, толкнула боком дверь, поправила точащие спицы и разгневанно прошипела:

— Глупая бесполезная вещица! Понятно, почему Барон забыл тебя у нас.

Зонт оскорбленно покосился на девушку орлиным глазом: «Сама такая!». Милочка в отместку потуже затянула ремешок и бросила вещь в угол.

Бармен и Призрак наблюдали за ней с интересом.

— Добрый вечер, — учтиво сказал Призрак. — Проходите к бару, мадам. Бармен готовит замечательный глинтвейн.