Обретенная (СИ) - Холлей Ниизла

Ниизла Холлей

Обретенная

Часть первая

Все-таки пятница, это царица недели.

Я в отличном настроении возвращалась с работы. Ну, подумаешь, слякоть, зато снежок идет. Ну и что, что темнеет рано, зато как красивоооо! Заснеженная Москва, потрясающее зрелище!

А сейчас, я зайду в магазин. Куплю продукты и приготовлю винегрет, плов и утиные окорочка с курагой. А еще профитроли с заварным кремом и ореховые трубочки!

Ммм… Рот требовательно заполнился слюной.

Легко перебежала уже затихающую улочку у бизнес-центра, думая срезать дорогу на целых пятнадцать минут. Да, я могу гордиться собой. В моем возрасте, а мне за полтинник, я выгляжу на сорок лет максимум. Хоть ни в чем особенно себя не ограничивала, на диетах сроду не сидела, даже иногда курю, и позволяю себе бокал красного вина или темного нефильтрованного пива.

Думая о том, как завтра обрадуются моей стряпне, приехавшие в гости дети, едва не сбила группу мужчин, стоявшую метрах в двадцати от входа в парк. Потому как, поскользнувшись на припорошенной снегом замёрзшей луже, влетела прямо в середину сплоченного коллектива.

Упасть — не дала жесткая рука, с легкостью удержавшая мои немаленькие восемьдесят пять кило веса. Вторая рука фамильярно зарылась мне в волосы, следом к ней присоединился нос «спасителя», активно обнюхавший (!) меня, и блаженно заурчав(!), уткнувшийся в волосы.

Попыталась освободиться. Не получилось. Меня держали с непрошибаемостью железобетонного колодца. Еще раз дернулась, и едва не потеряла сознание, от безжалостно сжавших талию и плечи, рук. Оглушительно хрустнули ребра, отзываясь мелкой, тянущей болью.

Голем, держащий меня в адских объятиях, что-то зло проворчал у меня над ухом. То ли от боли, то ли от подступающего ощущения неотвратимой беды, я не смогла понять, на каком языке он изъясняется.

Неумолимая рука скользнула по плечам и шее, приподнимая и фиксируя в непоколебимый захват подбородок. Слегка встряхнула. Насколько я поняла угасающим от недостатка кислорода сознанием, от меня требовали открыть глаза.

Честно открыла. Ничего не видя, кроме плавающих цветных кругов.

За спиной раздался спокойный голос, который что-то приказал, судя по интонации.

Душащий захват ослабился, и я жадно и поверхностно задышала, игнорируя вспыхивающую боль в ребрах.

Круги перед глазами постепенно стали пропадать. И я, наконец-то встретилась глазами со странным мужиком.

Лучше бы этого не было. Потому, что мне в глаза смотрел Ад.

Представьте себе глаза, где в черноте плавает огненно-красный диск радужной оболочки, иссеченный звездчатым зрачком!

Обладатель столь экстремальных глаз, что-то для себя, видимо, решил. Потому что, не успела я сфокусировать зрение на других чертах его лица, как мои губы закрыли жадным, жестоким, болезненным поцелуем!

Я честно пыталась сопротивляться. Но, мои трепыхания, похоже, даже не заметили. Так, бетонная плита, не заметит придавленную ею, бьющуюся бабочку. Меня снова, рыкнув, сжал бетонный монолит. Теряя сознание от боли и нехватки воздуха, услышала все тот же спокойный, командный голос.

«Мамочки, как же мне плохо и больно!»

Тело словно все сначала поломали, а потом порвали на куски! Плавая в жарком мареве боли, я уже просто хотела смерти. Может быть, хоть она даст мне спасение от боли. Иногда становилось немного легче. Иногда боль еще и усиливалась, и тогда я просила, четко выговаривая слова:

— Пожалуйста! Кто бы вы ни были. Сжальтесь! Убейте меня! Я не могу больше терпеть.

Но никто не откликался.

А потом, неожиданно, мне стало легче. И я, вымотанная плаваньем в жаркой адской темноте, наконец-то, провалилась в спасительную, ласковую тьму.

Проснулась я сразу, но вот глаза, почему-то, не хотели открываться, голова была совершенно чугунная и тупо болела, тело вспыхивало в нескольких местах яркой острой болью.

Я, упрямо, снова и снова, пыталась заставить непослушные веки подняться.

Ура! Мне, наконец-то, это удалось.

Хм… Лучше бы не удалось!

Потому, что, открыв глаза, я снова встретилась взглядом с адскими глазами своего мучителя.

Стоп! Нет! Не мучителя! Глаза похожие, но это не он!

Этот смотрел на меня даже с некоторым сочувствием.

Попыталась пошевелиться, и чуть снова не потеряла сознание от прострелившей тело боли. С тихим стоном выдохнула.

Этот, который не тот, что-то сказав на абсолютно незнакомом языке, слегка приподнял мою голову, и положил на губы прохладный кубик. Я не задумываясь, попыталась его прожевать, но кубик с тихим «хрум» растаял во рту, принося прохладную влагу и смывая боль.

Прошептала непослушными губами:

— Спасибо.

Самаритянин, с жуткими глазами, улыбнувшись, опустил мою бедную головушку на подушку, и ласково провел пальцами по щеке.

Теперь, когда боль уже не мешала мне, я наконец-то рассмотрела представителя странной расы. А то, что передо мной именно такой представитель — я не сомневалась.

Очень высокий. Широкоплечий. Гармонично сложенный. Светло-пепельная кожа. Черные, аккуратно подстриженные волосы. Правильно-рубленые, крупные черты лица. Большие, жуткие глаза.

Одет в светло-серый форменный комбинезон, с непонятными нашивками и значками.

И поведение такое…спокойно-милосердное. Он врач!

Врач, значит, больница. Больница, значит болезнь. А чем заболела я?

— Доктор, что со мной? — тихо шепчу я, пытаясь приподнять к нему единственную подвижную часть тела — голову.

Врач, теперь-то я точно знаю это, мгновенно подхватывает голову за затылок, и тепло улыбаясь, настойчиво укладывает ее на подушку, мягко что-то приговаривая.

Ясно. Со мной настолько хреново, что лишний раз нельзя делать никаких движений.

Пытаюсь себя осмотреть, ничего не получается. Я — на некоем подобии кушетки. Под горло укрыта белой простынкой, из-под которой тянутся к стене, усыпанной приборами, провода и трубки.

«Позитивненько… Что же со мной случилось? Блин! Как ни стараюсь, ничего кроме поцелуя, который почему-то хочется назвать смертельным, не помню! Странно это все! Вот, зачем, спрашивается, молодому мужику с такой брутальной внешностью, такая старая корова, как я? Зачем целоваться-обниматься полез? Он больной? Геронтофил? Маньяк?

И не спросишь! Я не знаю этого языка.

И глаза эти странные. Кожа серая. Уже как минимум, у двоих. Кто они?!?»

Врач, тем временем, что-то сказал мне, в завершение, прижав голову к подушке и сделав на этом акцент.

— Да, я поняла. Шевелиться нельзя. Я послушная, когда со мной хорошо обращаются.

Доктор снова улыбнулся, и вышел.

«Жеваный кот! Так что все-таки со мной?!»

Разведывательная бригада свободного поиска империи Ранатан

Командир бригады Алар ир, Крин

Сегодня мы, преследуя васпов, вошли в закрытую для всех государств, планетную систему. У нас просто не было выхода. Надеюсь, когда я буду писать объяснительную, по этому поводу, Совет Безопасности примет во внимание это обстоятельство. Васпы бы уничтожили всех обитателей планеты, заселив ее своими отродьями.

Но мы успели вовремя. Уничтожив всех, до единого. Особенно отличилось звено карателей, под предводительством Корхала Фрада. Корхал, просто уникальный воин, прирожденный боец. Одно плохо. Он очень жесток, упрям и всегда напролом идет к своей цели. Его боятся и уважают все в бригаде, а его десятка, так вообще боготворит.

После боя, когда были подведены все итоги, бойцы попросились слетать на планету. И я их понимаю. Нельзя отказать тем, кто спас этот мир от неминуемой смерти. А тут еще и тот факт, что это Закрытый мир. И никто не сможет похвастаться, что побывал в нем. Разрешение было дано. С условием, что все будет сделано скрытно. Наблюдающим, назначили врача Рича ир, Нолана.

Представляю, как оторвались бойцы. Все было отлично… Было бы…