Руда Александра - Купи фейка! (СИ)

Александра Руда

Купи фейка!

— Барышня, купи фейка! — в проход между торговыми рядами выпрыгнул торговец рабами. Мелкий какой-то, с зеленоватой кожей — видимо, в роду были гоблины. — Купи фейка, не прогадаешь!

— Зачем мне нужен твой феёк? — Инга брезгливо вырвала из рук торговца подол юбки. — И кто это вообще?

— Как это кто? — торговец снова уцепился за юбку, но потом покосился на нахмурившихся орков, Ингиных рабов, отпустил и даже пригладил ткань. — Это фея. Только мужского рода.

Ингу совершенно не интересовала фея мужского рода. На всемирную ярмарку она прибыла с конкретной целью — закупиться различными сборами трав. Да и рабы у нее уже были. Два огромных орка, отданных одним из клиентов в качестве уплаты. Рабы оказались приобретением хлопотным, но полезным. Закаленные в боях воины наслаждались мирной жизнью, таскали корзины с ингредиентами для зелий, снимали хозяйку с деревьев, куда она лазила за пометом птенцов, заставляли клиентов вести себя прилично только одним своим видом. А как хорошо они мыли посуду в лаборатории! Минус у орков был один, но существенный. Они много ели. А еще периодически впадали в буйство, и Инге, как хозяйке, приходилось выплачивать ущерб тем, кто «не так посмотрел на любимую госпожу».

Однозначно, Инга не нуждалась в большем количестве рабов. Да и в ее доме не было лишних помещений. Не селить же фея с орками! Еще дедовщины не хватало!

— Барышня, — заныл торговец, — купи фейка!

— Отвяжись, — сказала Инга.

— Ну, барышня, ну купи-и-и! Караван в Астиру вот-вот уйдет, если я не продам фейка, меня не возьмут, и останусь я в чужой стране, один, несчастный и с рабом! Мне же его не прокормить до следующей ярмарки!

Инга знала это правило — караваны, отправляющиеся обратно, не брали торговцев с остатками товаров. Или драли за груз втридорога. Поэтому в последний день на всемирной ярмарке можно было купить неплохие вещи со скидкой, если, конечно, было желание сражаться за привлекательный товар с остальными желающими. Но сегодня был первый день ярмарки!

Поэтому Инга ускорила шаг, не обращая внимания на торговца.

Возвращались на постоялый двор они довольно поздно. Дрок тащил за собой тележку, на которой аккуратными стопками были уложены коробки с травами, а Зуматара почти не было видно за сумками, узлами и свертками. Инга ограничилась двумя сумками, которые нещадно оттягивали ей плечи. Ноги у нее гудели, и больше всего на свете девушке хотелось принять ванну, а потом растечься под умелыми руками Зуматара. Массаж орк делал превосходно!

— Барышня, купи фейка! — рядом с Ингой оказался тролль. Его предложение звучало скорее как приказ. Из троллей получались отвратительные продавцы, но торговля у них шла бойко. Попробуй такому откажи!

— Не куплю! — Инга могла позволить себе огрызнуться, зная, что орки способны скрутить тролля буквально за три удара сердца.

— Барышня, вы же травница! Где ваше милосердие?

— Я не травница! — озверела Инга. — Я — дипломированный фармацевт! Ясно?!

— Ясно, — не растерялся тролль. — Дипломированный фур… фер… купите фейка!

— Пошел вон! — сказала Инга таким тоном, что даже троллю стало понятно, что никакого фейка она не купит.

В постоялый двор Инга уже едва не вползала. Почему-то последние метры самые сложные. Пока орки укладывали покупки в заблаговременно арендованную ячейку склада, понятливый хозяин выставил ужин на трех персон.

Инга заставила себя поесть и устало откинулась на стуле. Сейчас ей хотелось только ванну и массаж.

— Я приготовил ванну для госпожи, — буркнул над ухом Дрок и, не дожидаясь разрешения, поднял хозяйку на руки. Из суровых воинов получились неплохие горничные, стоило им только понять, что довольную Ингу можно попросить о паре монеток и сходить к «девочкам» или даже в ближайший кабак, провести время по-мужски. Рабских ошейников Инга на орков не надевала, а татуировку принадлежности можно легко спрятать.

Сидя в ароматной пене, Инга задремала. Когда открылась дверь, даже не соизволила открыть хоть один глаз.

Один из орков вынул ее из воды, прижал к обнаженной груди — ага, это Зуматар, его шрамы. Дрок обернул Ингу полотенцем, мягко промокнул. Первый раз он растер девушку едва ли не до содранной кожи, после чего хозяйка разозлилась и применила формулу подчинения. А потом отлупила стоявшего на коленях орка мокрым полотенцем. Умом-то она понимала, что ему это доставило едва ли дискомфорт, в орочьих армиях солдат наказывали плетками-семихвостками, но нежная девичья кожа саднила до слез в глазах! Хотелось хоть как-то наказать бестолкового раба, и Инга вспомнила, что мать любила лупить дочку за плохие оценки именно так. Напоследок, отвесив Зуматару пинок под зад, Инга ушла в спальню плакать от ненависти к самой себе. Она впервые подняла на кого-то руку, а ведь клялась в детстве что «никогда-никогда»!

Это был четвертый месяц проживания у нее рабов. Первый месяц они притирались друг к другу, орки не скрывали своего возмущения, что они, высококлассные солдаты, вынуждены подчиняться обычной девушке, целыми днями возившейся с травами и порошками. Инга сразу же приспособила их к тому, на что у нее никогда не хватало времени — мыть полы, готовить еду и доставлять заказы особо почетным клиентам, которым самим ходить к фармацевту было лень. Полы мыл Зуматар и делал это воистину блестяще. А вот заказы разносил Дрок, в прошлом — начальник разведки орочей армии. Это занятие ему нравилось — поболтавшись по городу пол дня, он приносил кучу полезных новостей. Готовили орки по очереди, и у обоих выходила совершенно одинаковая серая субстанция. Смотреть на нее было страшно, зато каша была вкусной и хорошо насыщала.

В конце месяца Инга сказала:

— Я предпочитаю жить со всеми в мире. Вот вам деньги, сходите в бордель, что ли. Вы же мужики.

Орки восприняли это как слабость, и следующий месяц прошел под знаком крика. Инга вопила на распоясавшихся рабов, применяла формулу подчинения, которая воздействовала на раба напрямую через магическую татуировку принадлежности, а в конце месяца лишила их премии — похода к «девочкам». Орки сделали выводы, сообщили, что будут паиньками, и что мыть полы лучше по доброй воле, а не по принуждению. Инга знала, что после использования татуировки рабам обеспечена сильнейшая мигрень, но пришлось подавить жалость ради мира в собственном доме.

Третий месяц прошел мирно. Орки прикидывались паиньками, за это два раза сходили в бордель. Инга знала, что дрессуре поддаются не только собаки, но и разумные существа, и поведение орков это доказывало.