Любовный треугольник - Элла Александровна Савицкая
От переизбытка эмоций, я обнимаю его за шею, не позволяя сразу отстраниться. Я не готова отпустить. Наверное, больше никогда не смогу. И если мы по какой-то причине не будем вместе, то просто умру.
Сжав мой затылок, Давид тяжело дышит.
— Прости… я должен был выйти…
— Я таблетки пью, не переживай, — глажу его вспотевшие волосы, плавая в этой щекочущей внутренности неге.
— Я раздавлю тебя, — тихо смеётся, — Оль.
— Попробуй, — улыбаюсь с закрытыми глазами.
— Не хочу. Ты мне живая нужна.
А потом мы снова принимаем душ. На этот раз вместе.
Давид улыбается, вертя меня из стороны в сторону и обнимая. Мне кажется, он сотрет мою кожу от того, что банально не может оторваться от меня, но я не против. Если ею нужно пожертвовать, чтобы он все время был рядом, то так тому и быть. Я потерплю.
Давид нагревает нам остывший обед, или уже скорее ужин, и устроившись в зале, вручает мне целую порцию моего любимого мяса.
Оно на вкус практически точно такое же, какое я когда-то ела у него дома.
— Мама твоя готовила? — зачем спрашиваю не понимаю.
Через секунду жалею, что вспомнила о том случае, но Давид не даёт моим мыслям утечь не в то русло.
Тянет меня к себе на колени вместе с тарелкой.
— Нет. Мой повар Виталий. Корми меня.
Улыбнувшись, накалываю кусочек мяса и подношу к его губам. Стянув его, Давид с аппетитом жует.
— А что твоя мама? Как она отнеслась к разводу? — всё же осторожно спрашиваю.
— Понятия не имею. Я разорвал с ней связь. Думаю, счастлива не была, но это и не её развод, так что, — разводит руками, а я теперь уже отправив себе в рот говядину, задумчиво жую.
— А Тигран Арманович?
— Он давно со мной в натянутых отношениях. Но мне от этого не плохо.
— Как это? — хмурюсь я.
— Оль… мои родители сами выбрали себе роль в моей жизни. Если отец захочет, я буду с ним общаться, если нет — значит нет. Я давно к этому привык. Я благодарен ему за воспитание и старт в жизни. В особенности за то, что он привез нас сюда. Но я не могу жить в угоду им. Это моя жизнь. А в моей жизни должны присутствовать люди, которые не ломают меня. Не требуют от меня подчинения тому, что важно им, а не мне. Понимаешь?
Думаю, да… После того, через что нам пришлось пройти из-за их дурацких правил, теперь точно понимаю.
— И ты не жалеешь?
Сощурившись, Давид проводит большим пальцем по моей щеке и серьезно смотрит в глаза.
— Оль, я впервые сегодня за последние шесть лет чувствую себя живым и свободным. Как ты считаешь, что важнее для меня на чаше жизни моих весов?
Уткнувшись в его лоб, чувствую, как сердце моё сходит с ума.
— Быть со мной… — шепчу негромко.
— Быть с тобой, — подтверждает он.
79 Оля
Давид действительно всю неделю живёт со мной в моей маленькой квартирке. Утром отвозит меня на работу, сам занимаясь делами удалённо, а вечером встречает. Мы ужинаем в кафе или дома. Если он успевает, то готовит моё обожаемое мясо, запах которого я чувствую уже в подъезде и ем его с утроенным аппетитом, потому что его поджарил ОН.
В понедельник мы встретились с Петром в кафе. Давид предложил пойти со мной, но я отказалась. Это немного неудобно и неправильно по отношению к Пете, поэтому Давид ждал меня у входа в машине.
Денег Петр за свадьбу не хотел брать, но я все равно положила конверт ему в барсетку перед уходом. Он был ко мне добр и щедр, а я не оправдала его ожиданий. Возможно, в следующий раз он потратит эту сумму на девушку, которая полюбит его не из-за желания жить в тихой гавани, а просто потому что её сердцу он будет нужен, как никто.
Надеюсь, на Пете закончатся страдания людей, попадающихся на нашем с Давидом жизненном пути. Я не хочу больше никому причинять боли. Я просто хочу жить свою тихую счастливую жизнь с любимым мужчиной.
— Ну вот скажи мне, Ольга Викторовна, что я тут буду делать без тебя? — хнычет Катя, моя сотрудница, с которой мы неплохо успели сдружиться.
— Знакомиться с новой сотрудницей, — собираю папки в углу стола.
Мне осталась еще неделя и я смогу получить расчет.
— А что, если не хочу? — вздыхает она, — Как же наш обеденный кофе, Оль? Вечерние посиделки у меня или тебя. Оооооль, — встав, она виснет у меня на плечах, а я смеюсь.
— Будешь приезжать ко мне в гости. Два часа езды всего.
— Это так кажется, что близко, а на деле пока выкрою время… — отстранившись, заглядывает мне в глаза и поправляет волосы. Катя немного старше меня, поэтому относится, как к младшей сестре. То волосы поправит, то шарф заставит надеть на улице, то пирожками накормит. — Оль, ну ты, конечно, светишься вся. Я как будто на тебя эти дни впервые смотрю. Кто была та девочка, которую я знала, и кто эта?
— И то и это — я. Только сейчас очень счастливая я, — не скрывая улыбки, обнимаю её в ответ.
Последние дни я научилась улыбаться так, чтобы мне не было стыдно за свою улыбку, вызванную тем, что мы с Давидом вместе.
Раньше я даже этого делать себе не позволяла. Казалось, что не заслуживаю улыбок, связанных с ним.
— Так значит, ты говоришь, что Петя теперь свободен…
Рассмеявшись, отстраняюсь.
— Да.
— И ты ни капельки не будешь думать обо мне плохо, если я случайно появлюсь где-то неподалеку от него? — внимательно следит за моей реакцией.
— Я думаю, он оценит поддержку сейчас, Катерин.
Я знаю Катю полгода и могу с уверенностью сказать, что это чуткий и светлый человек. Она слегка полновата, от этого испытывает некоторые комплексы, совершенно напрасные, как по мне, потому что она очень красивая женщина, умеет одеваться, поддерживать разговор, да и книг читала столько, сколько мне даже не снилось. Начитанность Петр точно оценит, а там глядишь заглянет и глубже.
— Тогда рискну. Авось и мне кусочек счастья перепадёт.
— Ты заслуживаешь большого кусочка.
— Значит, буду хватать большой.
Мы смеёмся, пока я собираюсь. Накидываю пальто, беру сумку и в нетерпении выхожу из офиса.
Давид уже ждёт на парковке. Мигнув мне фарами, выходит на улицу,
