Апрель для Октября (СИ) - Лина Деева
Прижимая к боку громоздкую сумку, она неловко прыгнула через очередную лужу. Попала ногой в грязь, поскользнулась и с размаха шлёпнулась прямо в воду.
Это стало последней каплей. Тина самым некрасивым образом разрыдалась — в голос, с соплями и громкими всхлипами. Слава Богу, в такую отвратительную погоду не было прохожих, и никто не начал приставать к ней с дурацкими расспросами или, ещё хуже, стыдить. Поэтому наревевшись, Тина кое-как подняла себя на ноги и побрела по улице, икая и размазывая по щекам слёзы и дождевые капли.
Примерно на середине пути дождь стих, но перед самым Северным мостом её с ног до головы окатила водой проезжавшая мимо машина. Тина механически отёрла рукавом попавшие на лицо грязные брызги и заковыляла дальше. Сил на какие-либо эмоции у неё уже не было.
Однако на мосту она зачем-то остановилась и, уронив сумку на мокрый бетон, перегнулась через перила. От высоты и бездонной черноты внизу закружилась голова, но вместо того чтоб отпрянуть, Тина ещё сильнее подалась вперёд. Тёмная вода завораживала, обещала покой и освобождение от всех терзаний и страхов. «В принципе, сумка у меня тяжёлая, — как о чём-то постороннем подумала Тина. — И если накинуть ремень на шею…»
— Привет! Можно я здесь посижу?
Тина вздрогнула и наконец разогнулась. Рядом с ней, спиной к реке, сидела на перилах моста незнакомая девушка. Возрастом, пожалуй, помладше Тины, светловолосая, большеглазая, в белом платишке и джинсовой, будто с чужого плеча, куртке. Смотрела она дружелюбно, и Тина не смогла отказать.
— Ну, сиди, — пробормотала она, досадуя на неожиданную помеху. Вот что ей теперь делать? Ждать, пока девица уйдёт и надеяться не растерять к тому времени решимость? Тина опустила глаза на лежащую у ног сумку. Или уйти самой? Вдруг Мэг всё-таки пришла, и получится вымыться и отогреться?
— Ого, а там высоко, — прервала девушка её раздумья. — И, наверное, течение сильное. Затянет в глубину — не выгребешь. Как думаешь?
— Никак. — Тина недовольно посмотрела на собеседницу, и у неё против воли сжалось сердце — так далеко та отклонился назад, заинтересованно глядя вниз. — Осторожнее, не то сама проверишь.
— Не волнуйся, я держусь, — легкомысленно отозвалась девушка. — Меня, кстати, Эйприл зовут. А тебя?
— Тина.
— Очень приятно.
Она на полном серьёзе протянула руку, и Тина с заминкой ответила тем же. Ладонь у Эйприл была сухая и тёплая, а улыбка — настолько заразительная, что губы сами собой растянулись в похожую гримасу.
— Что у тебя случилось? — Эйприл по-птичьи наклонила голову к плечу.
— Да ничего, — соврала Тина, отводя глаза на огни набережной.
— Расскажи. Вдруг я смогу помочь.
Из груди Тины вырвался горький смешок.
— Чем? Сходишь в «Рыжую Джин» и начистишь Уэйкобу его сальную морду? Или найдёшь нормальную вписку, хозяйка которой не будет по трое суток пропадать у своего очередного хахаля, оставляя меня сидеть под дверью? Или перенесёшься на три года назад и выпишешь тогдашней мне живительных пенделей, чтобы училась, а не зависала в компании звёзд колледжа?
Или ещё на год раньше, чтобы уговорить родителей не отпускать их глупую, но считающую себя чрезвычайно умной, дочь одну в большой город. Тина шмыгнула носом и беспомощным жестом обхватила руками плечи. Господи, какой же она была дурой!
— Держи, — Эйприл протянула ей белоснежный, аккуратно сложенный платок. Дождалась, пока Тина высморкается, и продолжила: — Да, похоже, у тебя куда ни кинь — всюду клин. А ты не думала бросить и начать всё сначала?
— Сначала? — недоуменно уставилась на него Тина.
Эйприл кивнула.
— У тебя же есть, куда вернуться, чтобы набраться сил? К родителям, например?
К родителям. Тина отвернулась, комкая в кулаке платок. Не то чтобы она об этом не думала, но…
— Я не могу, — глухо сказала она. — Папа и мама до сих пор уверены, что я учусь, что у меня всё хорошо… Я не могу их разочаровать.
Эйприл немного помолчала, после чего осторожно уточнила:
— Прости, я правильно поняла: ты собиралась лишить их дочери, только бы не разочаровать?
— Что ты такое говоришь?! — возмутилась Тина. — Я бы никогда!..
И осеклась. Ведь если подумать, странная знакомая всё верно сказала. А она — трусиха, которой легче причинить родным огромное горе, чем признать, что не сумела жить самостоятельно.
«Как я могла!»
К горлу вновь подкатил ком, и Тина до крови прикусила щеку. Сколько можно реветь, в самом-то деле!
— Послушай, — Эйприл говорила очень мягко, без давления. — Если ты уедешь домой, тебе там будет хуже, чем здесь?
Не раздумывая, Тина отрицательно замотала головой. Каких бы глупостей она ни наделала, родители ни за что не выставят её за порог и не отправят работать в сомнительную забегаловку. Поругают, конечно, только вряд ли сильнее, чем ругает себя она сама. Тина шмыгнула носом и сдавленно спросила:
— Считаешь, стоит вернуться?
— Это тебе решать, — Эйприл спрыгнула с перил. — Но узнать расписание автобусов не помешает в любом случае, согласна?
Тина ещё раз хлюпнула носом и кивнула:
— Пожалуй.
Машинально сунув чужой платок в карман куртки, она наклонилась за сумкой, однако девушка ухитрился перехватить вторую ручку.
— Эй, ты чего? — моментально вскинулась Тина.
— В смысле, чего? — не поняла Эйприл. — Помогу её донести — хоть до автовокзала и недалеко, зачем тебе таскать тяжести одной?
— Погоди, — теперь Тина растерялась. — Ты предлагаешь идти туда прямо сейчас?
— А есть смысл тянуть?
Действительно. Тина решительно тряхнула мокрыми волосами.
— Ты права. Идём.
Глава 9
Она никогда не считала себя болтуньей, однако сейчас её будто прорвало.
— Понимаешь, мне всегда всё давалось легко. Учёба, популярность. Я даже в колледж поступила, особенно не напрягаясь, и там меня сразу приняли в самый престижный клуб. Вечеринки, красивые мальчики…
— И ты перестала учиться.
— Да, но последние два года я и в школе практически не училась. Выезжала на прежней репутации умницы-отличницы.
— А в колледже так уже не вышло.
— Верно, только поняла я это ой как не сразу. Мне всё казалось, что низкие оценки — какая-то ошибка, недоразумение. И вместо того, чтобы браться за ум, я продолжала тусить с подружками. Потом вообще влюбилась в звезду колледжа, он вроде бы отвечал взаимностью, ну и…
— Тебя отчислили.
— Ага. И я сразу же сделалась никому не нужна. Правдами и неправдами скрыла отчисление от родителей, поклялась восстановиться через год, стала искать работу. И вот тут выяснилось, что таких как я — пруд пруди,
