Любимая бывшая жена - Пиппа Роско

их брака Рената звонила очень часто, даже когда Хавьер уезжал. Ей казалось, что ее муж исполняет какой-то долг перед матерью. Но Эмили больше занимали обиды на собственную мать, с которой она почти не встречалась. Это, а также пренебрежение мужа, который подолгу был вдали от нее, заставили Эмили чувствовать себя беспомощной и одинокой. Кстати, сейчас Хавьер даже не смотрит в свой телефон, а раньше постоянно утыкался в него носом.

— А твоя работа? — спросила она. — Твои дела… С ними все будет в порядке?

Она представила панику и страх его сотрудников и правления компании, вызванные потерей его памяти, временной или постоянной. Он отмахнулся от ее вопроса.

— Да, я говорил со своим ассистентом. Все будет хорошо. Еще вина? Я выпью, — объявил он и встал из-за стола, прежде чем увидел реакцию Эмили.

Она замерла — казалось, его слова превратили ее в камень.

Все будет хорошо.

Шесть лет назад Хавьер Касас такого бы не сказал. Если честно, шесть лет назад он уже работал бы четыре часа подряд, отчаянно пытаясь наверстать упущенное. Прежний Хавьер даже подумать не мог, что в компании обойдутся без него.

Мерзавец.

Он лгал ей. И на этот раз, зная об этом, она задрожала от ярости.

Хавьер, поздравляя себя с тем, как хорошо идут дела, достал из холодильника бутылку белого вина. У него возникло искушение выпить бокальчик, но он сомневался, что стоит смешивать алкоголь с сильными обезболивающими средствами. Он знал, что с Эмили ему понадобится смекалка. На него вдруг накатила сильная усталость.

Отнеся вино к столу, он заметил, что Эмили смотрит на ущелье над рекой Игерон, и остановился, пораженный шокирующим дежавю.

Как же часто он представлял ее в этом доме во Фрихилиане! Будучи в Мадриде, Барселоне, Свардии, Токио или в Пакистане, он всегда представлял ее здесь.

Хавьер добился несравненного успеха в бизнесе, более половины которого было секретным. Получив в подарок первую компанию от дядюшки, который знал, что Рената Касас не сумеет управлять текстильным производством, Хавьер работал как одержимый, желая отплатить дяде и доказать ему, что он достоин подарка. Удачно вложив деньги, он расширил бизнес и открыл еще одну компанию. Хавьер тратил каждый час только для того, чтобы иметь то, чего у него нельзя отнять. То, чем он мог поделиться с женой. Но Эмили ушла от него в ту самую ночь, когда он собирался рассказать ей о своем успехе. Он сжал бутылку вина в руке.

Хавьер поклялся не совершать тех же ошибок, что и его родители. Он хотел семью. Глядя на силуэт жены на фоне ночного неба, он поставил бутылку вина на стол и принял решение. Эмили пора возвращаться домой. И если ему придется врать по поводу амнезии, так и будет. Он напомнит им обоим, как здорово им было вместе. Их с самого начала влекло друг к другу — страсть между ними была ощутимой.

— Я пойду спать, — отрезала Эмили, и он улыбнулся.

— Хорошая идея, любовь моя.

Эмили усмехнулась, и ее глаза злобно сверкнули.

— До завтра!

— Мы можем лечь вместе? — сказал он, наклоняясь, чтобы вдохнуть аромат жимолости в ее духах.

Она посмотрела на него так, что у него скрутило живот. Он почти забыл, какого она маленького роста. Внезапно его мозг наполнился эротическими образами, и Хавьер затаил дыхание.

Она прижала руку к его груди, а потом заговорила, вырывая Хавьера из чувственной паутины:

— Доктор запретил нам спать вместе.

— Я такого не слышал! — возмутился он.

— Ну, так он мне сказал. Ты уснешь один? — спросила Эмили, зная, что Хавьер воспримет ее слова как вызов.

— Конечно, — ответил он, и она почувствовала облегчение.

Она сомневалась, что сумеет лечь с ним в одну постель. Особенно сейчас, когда она знала, что он лгал ей.

Эмили добралась до гостевой комнаты, приготовилась ко сну, надела ночнушку и легла на кровать в комнате, которую она когда-то надеялась превратить в детскую. По ее щеке скатилась слеза.

Прошлого не изменить.

И если в данный момент Хавьер Касас придумывал план соблазнения своей жены, Эмили Касас планировала их развод.

Глава 4

Хавьер проснулся с чувством безмятежности, которого не испытывал годами. Похоже, Эмили не смогла заставить себя сделать в его спальне ужасный ремонт. Комната была по-прежнему скудно оформлена, но широкая деревянная кровать и арочный дверной проем, ведущий в ванную комнату, нравились Хавьеру. На стене у окна было множество растений — с маленькими шариками в форме сердца или язычков. Они удачно смягчали пространство.

Он откинул одеяло и почувствовал боль в ребрах. Подождав, когда она утихнет, он стал дышать медленнее. Он не был таким беспомощным с самого детства, и от этой мысли стиснул зубы. Он заставил себя встать и добрался до ванной, где оставил обезболивающие лекарства.

Посмотревшись в зеркало, он увидел свое бледное лицо и впервые после аварии осознал собственные раны. Синяк на скуле стал пурпурно-желтым. Хавьер вздрогнул, осторожно растянув швы, наложенные по требованию его матери пластическим хирургом.

Хавьер никогда не был тщеславным, и его всегда забавляло то, как это удивляет людей. Ему было наплевать на свои шрамы, он просто хотел поскорее вылечиться.

Эмили наверняка спала в соседней комнате, и он вспомнил времена, когда с наслаждением будил ее поцелуями и нежными прикосновениями, а она вздыхала от удовольствия. С тех пор прошло немало лет, но они по-прежнему могут быть счастливы. Он открыл кран и плеснул холодной водой на лицо, задаваясь вопросом, как быстро подействует болеутоляющее средство.

Хавьер подумал о том, как вчера блестели глаза Эмили, когда он рассказывал ей о шестнадцатом дне рождения Габи. Он заметил беспокойство и замешательство в ее взгляде. Она