Трэйси Петерсон - Счастливая примета

Мне следовало влепить ему пощечину, когда он полез целоваться, запоздало спохватилась Сара.

Норман сидел в темноте у окна и смотрел, как в доме соседки одна за другой загорались лампы. Он пытался напугать ее, но Сара не поддалась — оказалась не из робких.

К сожалению, он много думал о ней, вспоминал об их поцелуе, о том, как держал ее в своих объятиях. В конце концов Норман пришел к выводу: мне необходимо уехать из этого города, прежде чем я снова поцелую ее или того хуже.

Завтра. Завтра утром я поеду к тому дому, на который смотрю почти каждый день с тех пор, как приехал сюда. И без всякой подготовки сделаю то, ради чего поселился в этом городишке: встречусь со своим отцом.

6

Ранним утром следующего дня Норман сидел в своей машине напротив дома отца. Нервы его были на пределе.

Иди и постучи в дверь, приказывал он себе, покончи наконец с этим делом. И после сразу сможешь смыться из Сент-Эдменса, подальше от чар Сары Коул.

Норман с силой ударил ладонями по рулю. Почему это случилось со мной именно сейчас? Почему именно сейчас я наткнулся на женщину, которой под силу оживить мои чувства? Почему вместо того, чтобы сосредоточиться на долгожданной встрече с отцом, я одержим мыслями о женщине с огромными карими глазами и с сердцем, открытым для всех, кто нуждается в помощи?

Норман глубоко вдохнул и переключил свое внимание на Джерарда Бейкера. Давний уход отца из семьи был причиной того, что Норман до сих пор не устроил свою жизнь, что он как одержимый занимал все свое время работой, сторонился людей. Если он сможет разобраться со своим прошлым, у него наконец появится шанс начать нормальную жизнь.

Время шло. Норман заставил себя выйти из машины. Он подошел к двери и негромко постучал. Не прошло и пяти секунд, как ему открыли. И время остановилось.

Норман думал, мечтал об этой минуте почти двадцать лет, но сейчас, встретившись с отцом лицом к лицу, не знал, что сказать. У обоих были одинаковые темно-каштановые волосы, но у Джерарда, правда, уже появилась седина. И телосложением мужчины были похожи — высокий рост, широкие плечи. У Бейкера-старшего до сих пор был плоский живот, хотя ему уже минуло шестьдесят.

— Если ты торговец или жулик, то не трать силы зря. У меня за душой нет ни пенни, — без обиняков посоветовал Джерард, речь которого выдавала шотландца.

— Охотно верю. — Норман подавил комок жалости в груди.

Он не желал, чтобы у него возникали какие-либо чувства к отцу, поскольку это означало бы, что старик ему не безразличен, а это не соответствовало действительности. Человек, бросивший жену и двух маленьких детей, не заслуживал снисхождения.

Джерард Бейкер, очевидно, решил, что к нему пожаловал какой-то ненормальный. В глазах у него появилась тревога, он отступил в дом и уже приготовился закрыть дверь, но Норман успел подставить ногу.

— Постой, это я, Норман.

— О Господи! — в шоке пробормотал Джерард, но тут же в его глазах мелькнул огонек надежды.

И опять у Нормана шевельнулось чувство, что он собирается ударить лежачего. Но избавиться от ощущения вины ему помогло всплывшее в памяти лицо младшего братишки, навсегда уводимого работниками социальной службы.

— Входи, Норман, входи, пожалуйста! — засуетился Джерард, распахивая дверь.

Норман переступил порог, и отец было подался вперед, как бы желая обнять сына, но тот предусмотрительно выставил перед собой ладонь. Джерард остановился и, очевидно поняв ситуацию, медленно кивнул.

— Присаживайся, сынок.

Что ж, подумал Норман, можно и присесть. Посидим, поговорим, и я задам отцу несколько вопросов. Например, почему он бросил семью? Почему украл у меня и у Артура отрочество и юность? И как вообще он мог поступить так подло со своими детьми? После этого я уйду и больше никогда не вспомню о нем.

Оглядев небольшую комнатенку, он опустился на обтрепанную кушетку. Мать говорила Норману, что Джерард поселился в Сент-Эдменсе недавно — в конце прошлого года. Где он жил до этого, она либо не знала, либо не захотела сказать.

Норман почувствовал, как у него внутри все закипает. Он испытывал острое желание наброситься на отца с кулаками за то, что тот бросил семью на произвол судьбы. Норману хотелось рассказать этому человеку, как он жил на улице и питался с помоек, поведать о горечи, которая отравляла всю его жизнь. Но в то же время Норман не желал, чтобы Джерард знал, что своим уходом так драматично повлиял на судьбу сына, не хотел, чтобы отец почувствовал свою власть над ним.

— Погоди, я сварю кофе, — сказал Джерард и поспешно исчез за дверью.

Норман жестом отчаяния провел рукой по волосам. Наконец-то настал час расплаты, а он не знал, с чего начать.

Джерард вернулся с двумя кружками кофе и одну протянул сыну. Норман подержал ее с минуту в руках, согревая ладони и собираясь с мыслями.

Я справлюсь, подбодри он себя. Да, если я чему-то и научился в жизни, так это умению преодолевать трудности.

Джерард робко улыбнулся, словно боясь сделать неверное движение.

— Я знаю, ты хотел бы о многом меня спросить…

— Да-а, — медленно произнес Норман. — Мать прислала мне твой адрес, но не сообщила, где ты был до этого и почему уехал оттуда. Она посоветовала мне самому спросить тебя.

Джерард кивнул.

— Беатрис все еще сердита на меня, но она написала мне, что разговаривала с тобой. Она не знала, приедешь ты или нет. Я уж тоже стал сомневаться в этом.

— Я и не подозревал, что меня здесь так ждали, — с сарказмом заметил Норман. — Тебе понадобилось почти двадцать лет, чтобы связаться с матерью. Ты мог бы сам написать мне. — И извиниться, мысленно добавил он.

Джерард откашлялся, прочищая горло.

— Твоя мать не хотела, чтобы я навязывался тебе, поэтому и не дала твой адрес. Сыно…

Норман затряс головой.

— Сделай милость, не называй меня так! Давай не будем притворяться, что между нами существуют какие-то отношения. Так что зови меня Норманом.

Отец склонил голову в знак согласия, он выглядел пристыженным.

— Ну, вот я и приехал, — сказал Норман. — Почему ты бросил нас?

Трясущимися руками Джерард взял со стола свою кружку с кофе. Поскольку он медлил с ответом, Норман от нечего делать стал озираться по сторонам. Стены в комнате были голыми — ни картин, ни семейных фотографий. Неужели, уходя из семьи, отец не прихватил с собой даже фото сыновей? Или он намеренно вычеркнул их из своей жизни?

— Я пил, — наконец глухо признался Джерард. — Твоя мать однажды сказала, чтобы я выбирал между бутылкой и семьей, и… я сделал неправильный выбор. — Он замолчал и покачал головой. — Во всем виноват я один, и очень, очень сожалею об этом.