Шерил Вудс - Все за любовь

Он осторожно вывел машину со стоянки, молнией промчался через нее и мельком, с опасной небрежностью, как показалось Кори, взглянув в обоих направлениях, вылетел на загруженную транспортом улицу. Единственное, что утешало ее, когда она отчаянно вцепилась в сиденье, это искренняя вера в то, что он не сделает ничего, что бы могло повредить машину.

Когда же она смогла наконец собрать все силы, чтобы заговорить, то одарила его самой благодарной улыбкой, на какую была способна.

— Вы правда хотите помочь им? Вы их полюбите. Сначала они кажутся немножко трудными детьми, — сказала она, поморщившись от такого преуменьшения, — но глубоко внутри это просто одинокие напуганные дети, которым нужен кто-то вроде вас, кто бы заботился о них.

— Заботиться о них, мисс Рид? — заметил он скептически. — Не ожидайте чуда. Я проведу с ними один день и выпишу вам чек. А затем, я надеюсь, вы с вашими детьми выкатитесь к чертовой матери из моей жизни.

Она видела твердую линию его скул, но все же улыбнулась. В его голосе она услышала ноту отчаяния и знала, что он проигрывает бой за то, чтобы не быть втянутым в это. Ивэн Томас мог сейчас говорить что угодно, но она голову дала бы на отсечение, что он вернется завтра, и послезавтра и на следующий день.

В конце концов, эти дети были нужны ему почти так же, как он был нужен им. Как они нужны были ей. Об этом она ему, конечно, не скажет.

Вместо этого она просто тихонько прошептала:

— Конечно.

Глава 3

Несколько минут спустя тормоза завизжали, и машина остановилась у школы, взметнув гравий. Он сердито распахнул дверцу и одним резким движением выскочил из спортивной машины. Затем он стал ждать Кори. Она не двигалась с места. Наконец он обошел машину и с преувеличенной вежливостью открыл дверцу. Обычное каменное выражение на его лице сменилось насмешливой ухмылкой.

— Не верю глазам своим, — пробормотал он, и его губы неожиданно расплылись в улыбке. Его глаза заблестели. — Вы последняя женщина, от которой я ждал, что она будет сидеть, пока мужчина не поможет ей выйти из машины.

— Я не ждала, когда вы это сделаете, — возмущенно возразила Кори.

— В самом деле?

— Я не могла найти эту чертову ручку, — раздраженно проворчала она, — кажется, что такая шикарная машина должна иметь просто кнопку или что-то подобное.

Он засмеялся. Она удивленно смотрела на него, а эти приятные, глубокие низкие звуки накатывались на нее, как волны. Кори подумала, что она отдала бы все на свете, лишь бы почаще слышать его восхитительный смех.

— Вы смеетесь? — мягко и с явным удивлением сказала она.

Более знакомое сердитое выражение с тревожащей легкостью вновь появилось на его лице. «Черт побери мой длинный язык, — подумала Кори. — Возможно, он не осознавал, что на минутку стал человечнее, и нужно же было мне напомнить ему об этом».

— Давайте покончим с этим, мисс Рид, — сказал он кратко.

— Вы не могли бы называть меня просто Кори? Это звучит намного дружелюбнее. — И это также избавило бы ее от долгих и бесполезных объяснений, что она миссис Рид, но в разводе с мужем. Подобное уточнение всегда вызывало вопросы, на которые у нее не было желания отвечать.

— Мы с вами не друзья, мисс Рид. Мы даже не деловые партнеры.

— Но мы будем ими, — сказала она, светло улыбаясь. — В этот момент теннисный мяч упал к ее ногам. Она подняла его и пошла к кортам. Ивэн поплелся за ней. Каждым нервом своего тела от макушки до пяток она ощущала, с какой неохотой он шел. Когда они добрались до кортов, она заглянула в зеленые глаза, которые внезапно широко раскрылись и выражали удивленное недоверие.

— Вы пытаетесь учить этих детей играть в теннис здесь?

Кори окинула взглядом покрытую мусором спортплощадку и попыталась увидеть ее его глазами. Зрелище представлялось весьма удручающее. Два теннисных корта были покрыты выбоинами и трещинами. Сетки, вернее сказать, то, что от них осталось, провисли. И как бы подтверждая это печальное состояние, во время следующего броска Тайрона мяч прошел скорее сквозь сетку, чем над ней.

— Это лучшее, что мы могли сделать, — ответила она, оправдываясь. — Если вы не член клуба или не живете в фешенебельном районе, то уход за кортами ведется очень плохо. Этому здесь не придают большого значения.

— Я знаю, но есть же общественные корты — получше этого.

— Даже они стоят денег, кроме того, они находятся слишком далеко. У нашего корта хотя бы то преимущество, что за него не надо платить и он рядом с домом.

— Понятно, — сказал он, и выражение его лица немного смягчилось.

Кори видела, что он начал колебаться, возможно, первый раз поняв, с чем ей пришлось столкнуться в эти несколько месяцев и почему ей нужна его помощь. Она решила не тратить ни секунды и нанести решающий удар. Она знала, что эти мальчики могут убедить кого угодно. Они могли бы, если б захотели, заставить водителей грузовиков покупать у них кружевные салфеточки.

— Эй, парни! — крикнула она. — Идите сюда. Я хочу вас кое с кем познакомить.

Игра немедленно прекратилась, и восемь круглых лиц с интересом повернулись к ней.

— Эй, Кори, что это за пижон? Твой новый дружок? — откликнулся Тайрон. На лице его играла широкая озорная улыбка.

На этот раз, когда горячая волна нахлынула на нее, Кори знала с пугающей отчетливостью, что краснеет. Она старательно избегала глядеть Ивэну в глаза, в которых, без сомнения, была насмешка. Она поклялась добраться до Тайрона. Этот мальчишка слишком много болтал. Это не доведет его до добра.

— Этот пижон и есть тот человек, с которым я хочу вас познакомить. А теперь идите сюда, пока я не отобрала у вас ракетки и не удалила с тренировки.

Они знали, что это была не простая угроза. Она уже делала это прежде, и они считали, что это наказание намного хуже, чем приказ учителя остаться в школе после уроков. Восемь ракеток упали на землю, и семь пар ног резво побежали к ней. Тайрон гордым неторопливым шагом шел вслед за ними.

— Где Карин? — спросила она, оглядываясь вокруг.

— Она сказала, что у нее какие-то дела.

Кори недоверчиво посмотрела на них.

— Она говорила что-то о том, что купит нам мороженого на обратном пути.

Кори тяжело вздохнула.

— Я должна была догадаться. Вы ведь, парни, не упустите случая заставить ее сделать это.

— Она сама хотела, Кори. Честно, — искренне клялся Дэви, улыбаясь самым невинным образом. Эта улыбка, в сочетании с ясными голубыми глазами, вьющимися рыжими волосами и веснушками, придавала ему ангельский облик. Как мог восьмилетний ребенок, в особенности такой живой, как Дэви, выглядеть таким совершенством. Через несколько лет девушки будут сохнуть по нему.