Лиз Джаррет - Магическая ночь
— Может, и лучше, — согласился Макс, заводя мотор, — все равно недалекий мачо что-то позабудет и что-то перепутает.
Пейдж тихо рассмеялась. Необыкновенное, давно забытое чувство покоя и умиротворения охватило ее.
— Расскажи мне о твоем брате, головой которого ты только что клялся, — попросила она.
— Трэвис, — начал Макс, — это просто наказание господне для каждого, кто с ним знаком.
По тону, которым была произнесена последняя фраза, Пейдж поняла, что Макс искренне привязан к брату.
— Вы росли вместе?
После короткого колебания Макс сказал:
— Обещай, что не всплеснешь руками и не воскликнешь: «О господи!»
— Ну уж нет. Я не собираюсь давать подобные клятвы.
— Тогда я унесу мой секрет в могилу.
— Ну, хорошо, хорошо, я согласна. — Пейдж поняла, что иначе он действительно ничего не расскажет. — Так что это за история?
— Короче говоря, Трэв и я выросли в интернате для детей военных. Мать сбежала, отцу было не до сыновей, он нас туда и отправил. С той поры мы всегда заботимся друг о друге.
«О господи», — готова была выдохнуть Пейдж, но в последний момент плотно сжала губы. Всего несколькими краткими фразами, произнесенными бесстрастным тоном, Макс сумел описать свою жизнь. Стало понятно, что его отношения с братом не просто близкие, а в прямом смысле жизненно важные для обоих. Чувство, похожее на восхищение, поднялось в душе Пейдж.
— Я не сказала «О господи!», — произнесла она, стараясь скрыть невольно навернувшиеся слезы.
— Но ты была готова, — закончил он с улыбкой. — Куда теперь?
— Налево.
После поворота она задала очередной вопрос:
— Но если твой отец был военным, как тебе удалось избежать армии?
— Не зацикливайся на армии, Пейдж. Нас с Трэвом в плен никто не брал. После интерната мы имели право выбора. Которое и осуществили.
Она догадывалась, что в его жизни было много такого, о чем он умолчал, но не смела расспрашивать. Сегодня он открыл ей и так слишком много. Пейдж это ясно чувствовала и была благодарна за откровенность. Она вдруг ощутила необыкновенную близость с человеком, в душу которого только что заглянула. И, не в силах противиться этой близости, неожиданно для самой себя произнесла:
— Мне кажется, наши отцы очень похожи.
— В чем?
— В том, что пытались навязать детям свою волю, тихо сказала она, обращаясь даже больше к себе, чем к нему. Раньше во многих случаях она обижалась на отца, считая его неоправданно суровым и деспотичным. И лишь сейчас, произнеся последнюю фразу вслух, окончательно поняла, что именно таким он всегда и был. Непреклонный тиран.
— Во всяком случае, хорошо, что ты осознаешь это. Но не боюсь показаться сентиментальным и скажу: жизнь любого человека — это игра. Только от твоего мастерства зависит, кто контролирует мяч — ты или партнер.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Макс не мог понять, что заставило его рассказать Пейдж историю своего детства. Ему нравился ее негромкий голос и тихий смех и то доверие, которое, он ясно чувствовал, возникло между ними. Но не в этом была причина внезапной откровенности. Впервые за долгие годы ему вдруг захотелось открыть душу другому человеку. Нет, он не жалел о своей откровенности.
У ее дома он нашел свободное место и припарковал машину.
— Симпатичное местечко, — произнес Макс свою любимую фразу, озираясь по сторонам, будто это не он провел все последние ночи в автомобиле на противоположной стороне улицы. — Тебе нравится жить здесь?
— Здесь тихо. — Пейдж отстегнула ремень и потянулась, чтобы открыть дверцу. — Спасибо, что подвез.
— Не за что. — И, прежде чем Пейдж распахнула дверцу, торопливо произнес: — Хочешь, я провожу тебя домой?
— Но я уже дома.
— Конечно, но хочешь, я провожу тебя до двери?
— Моя квартира на верхнем этаже, — сказала она, избегая прямого ответа. — Боюсь, туда будет трудно забраться.
— Будем считать, что передо мной эволюционная лестница развития человечества. Только сразу хочу предупредить: задержаться не смогу, мне еще надо забежать в магазин, иначе на завтрак придется есть плесневелые булочки.
Макс выбрался из машины и помог выйти Пейдж.
— Ты ходишь за продуктами в два часа ночи? — удивленно спросила она.
— А что тут такого? Ночной магазин работает с двенадцати ночи до семи утра.
На лестнице Пейдж прошла мимо очень близко, почти задев его на узкой площадке, и тонкий аромат ее волос коснулся ноздрей Макса. Нежный, легкий запах, едва уловимый. Скорее, это запах шампуня. Макс на мгновение прикрыл глаза: он не должен замечать таких вещей, это мешает работе. Ну почему бы ей не оказаться старой каргой? Тогда легче было бы сосредоточиться. Так нет же, ему выпало несчастье охранять умницу и красавицу.
— Еще раз спасибо, что доставил меня домой, — сказала Пейдж и начала подниматься по ступенькам.
Макс собирался ответить, но от взгляда на стройную спину и плавно покачивающиеся бедра девушки у него перехватило дыхание. Стоп. Он обязан взять себя в руки. Он всего-навсего провожает клиентку до дверей и не имеет права терять голову.
Он на задании. Он здесь для того, чтобы убедиться в полной безопасности Пейдж. Это всего лишь работа, и ничего больше.
«Расслабься», — приказал себе Макс.
— Ну вот, — нараспев сказала Пейдж, сделав последний танцующий шаг к своей двери, — я дома, целая и невредимая.
— Позволь мне заглянуть внутрь и убедиться, что там тоже все в порядке. — Макс взял ключ, который она ему протянула, и открыл дверь. Он зажег свет и внимательно оглядел гостиную. Из глубины квартиры раздался собачий лай. Наверное, это тот пушистый клубок, с которым каждый вечер прогуливалась Пейдж. Как профессиональный телохранитель, Макс всегда приветствовал желание клиента иметь собаку. Это могло оказать существенную помощь охране. Но он сильно сомневался, что белый зверек, внешне напоминающий белку, может быть хоть чем-то полезен при нападении.
— Убедился? Все в порядке?
Он посмотрел на нее сверху вниз и уже было открыл рот, чтобы попросить разрешения осмотреть всю квартиру, но слова замерли у него на губах.
«Немедленно убирайся отсюда, идиот, уноси ноги, пока не натворил непоправимых глупостей», — приказал себе Макс, но не мог двинуться с места. Тело отказывалось подчиняться приказу. Во взгляде Пейдж читались все ее чувства. Макс ей нравился, очень нравился, и, пропади оно все пропадом, она хотела его так же страстно, как он ее.
— Мне надо идти, — хрипло произнес он и, не дожидаясь ответа, кинулся на лестницу и начал быстро спускаться вниз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});