На расстоянии поцелуя (СИ) - Lama Lieutenant
«Если ненадолго и без выпивки, — отвечаю я. — Не у всех тут диссер купленный. И есть повод, чтобы отметить: меня выселяют»
«Вот это шок-контент, — пишет Башик. — У твоей мамы озарение?»
Мы немного мусолим эту тему, пока мне не надоедает. Гордей с Минсом так и не появляются в сети, и я решаю написать Амину. Узнав про мою загрузку, он почти перестал связываться со мной, отделываясь лишь тем, что желал доброй ночи перед сном. Вопреки молчанию в наших с ним переписках, жизнь альфы, как показывала его страница, была вполне себе бурной. В его сторис то и дело проскакивали какие-то места, какие-то люди. И иногда он выкладывал свои фото, которые заставляли меня капать слюной. Вот вроде бы обычный парень, но ведь есть в нём что-то такое…
«Привет, Амин!» — написал я, прерывая поток мыслей, который мог привести меня к долгому самоудовлетворению, и вернулся к своему кофе, уже весьма остывшему, но всё ещё вкусному.
«Привет, лучик. Как ты?» — Амин ответил через несколько минут.
«Всё хорошо. Сможешь говорить?»
Вместо ответа Амин просто позвонил. Я ответил на вызов и с нежностью прижал телефон к уху.
— Привет. — Я расплылся в улыбке, прикрывая глаза. Из-за моей загруженности мы уже с неделю не общались, а я даже не подозревал, насколько по нему соскучился. Метка радостно завибрировала, давая понять, что без самоудовлетворения сегодня не выйдет. Ну и ладно.
— Привет, — голос Амина был не менее нежным, — неужели ты уже закончил с учёбой?
— Нет, — сознался я, — просто решил передохнуть и заодно поделиться с тобой радостной новостью. — Вообще я хотел выдержать паузу, но не смог. Уж очень хотелось рассказать. — Папа наконец согласился отпустить меня жить отдельно. Я так рад, что даже сосредоточиться не могу.
— Ясно… — голос Амина звучал как-то неуверенно. Ну что за милашка? — Но это… разве это приемлемо?
— Это не принято, но приемлемо, — ответил я спокойно, одновременно понимая и не понимая беспокойства в голосе Амина. И всё же решил подсластить для него пилюлю. — Знаешь, я ведь у мамы и папы единственный ребёнок. Очень сложно в двадцать три года выдерживать всю их чрезмерную опеку…
— Родители защищают тебя от ошибок, Эмиль…
Я нахмурился. Это начинало раздражать. Неужели он не может просто порадоваться за меня?
— Что не так с моим переездом? — спросил я прямо, и услышал в трубке тяжёлый вздох.
— Ты — омега, Эмиль. Омега, живущий один, это не просто неприлично, но ещё и опасно…
— Мы вроде не в средневековье, — прервал я его холодным тоном, чувствуя, что ещё немного, и забрало злости закроет обзор для моего разума.
— Нет, но я бы не хотел, чтобы ты съезжал от родителей.
Его «логика» сводила меня с ума. Я уже не мог и не хотел понимать её, чётко ощущая, как щёлкнул мой внутренний предохранитель.
— Мы с тобой не супруги и даже не пара, чтобы ты мог высказывать своё мнение в данных вопросах, — мой голос был холоден, как лёд, но внутри бушевал настоящий пожар.
— На тебе моя метка, — сказал Амин после небольшой паузы, и его голос был тих, но имел ту твёрдость, на которую в принципе мало кто способен. Этот тон действовал на меня пьяняще, я хотел бы просто подчиниться ему, но злость на его непонимание была сильнее. — И я не ставил её насильно.
Я усмехнулся.
— Все, кто носил твою метку до этого, тоже могут считать себя твоей парой? — насмешливо напомнил Амину о его прошлом, лишь где-то на периферии сознания ловя мысль о том, что из-за обиды не могу мыслить и действовать трезво, и лучше бы мне не провоцировать его. Но слишком поздно.
Амин долго молчал, и я не знал, отчего. Разочарован и подбирает слова, чтобы покончить с этими недо-отношениями? В ярости и пытается себя успокоить? Расстроен? Обижен? Недоволен?
Наконец, я услышал долгий вздох.
— У нас нет такого. Чтобы женщина или омега жили одни, — сказал он. — Мне непонятно, зачем тебе это, ведь ты согласился быть моим. А сейчас отрицаешь это. Почему?
В его голосе было столько растерянности, что вся злость отхлынула от сердца. Он тоже ничего не понимает. Ему тоже со мной очень сложно.
— Я просто разозлился, — сказал я на выдохе, с которым меня покинули все негативные эмоции, оставив место для зарождающейся нежности. — Для меня важно быть самостоятельным. И мне непонятно, как мой переезд может повлиять на наше с тобой общение.
— Обычно молодые люди уходят из-под родительского крыла, чтобы скрывать своих любовников, — сказал Амин серьёзно.
Так вот, что его зацепило: он подумал, что я хочу найти себе кого-нибудь.
— Что за глупости? — рассмеялся я с некоторой долей страха, ведь наши отношения с Амином оказались гораздо более серьёзными, чем предполагалось вначале. Даже для меня. — Один мой друг живёт со строгими родителями, но это не мешает ему менять свои… эм, увлечения каждую неделю, — я рассказываю радостно, потому что всё наконец-то прояснилось, но Амин снова молчит в ответ, и я понимаю, что тактика выбрана неверно, поэтому меняю тон: — Я хочу сказать, что не собираюсь заводить любовников или любовниц, вне зависимости от моего места жительства. — Делаю паузу, чтобы мой обиженный пирожок это осознал. — Потому что хочу завести одного в твоём лице.
— Я не собираюсь быть просто любовником, — резко говорит он.
— Разве ты не видишь, что ты УЖЕ не просто любовник? — мурлычу я, касаясь метки и блаженно прикрывая глаза. — Я позволил тебе вогнать мне в шею клыки, даже не зная твоего запаха, не зная, каков ты в постели и что ты за человек. Моё тело так на тебя реагирует, Амин… — Массируя метку, я подавил стон, выпуская лишь слабый вздох удовольствия. — Я продолжаю общаться с тобой, несмотря на то, что мы так далеко. И я сейчас говорю не только про географию. Я даже оправдываюсь перед тобой, чего никогда не делал, чтобы ты не замыкался от меня. — Я перестал ласкать себя, потому что думать становилось уж совсем сложно и, кажется, услышал разочарованный вздох Амина. Он чувствует. Чувствует свою метку. Осознание этого ударило острым возбуждением. — Не представляешь, как я себя сдерживаю, просто потому, что хочу узнать тебя получше. И потому что ты будешь недоволен.
Он усмехается в трубку:
— Такое чувство, что омега здесь я, — а перед моими глазами проносятся все те вещи, что я мог бы сделать с этим прекрасным мужчиной, будучи в активной позиции. Воображение принялось усиленно подкидывать смуглое лицо Амина, искажённое удовольствием с
