Эмми Лорин - Обрести навек

Однако Селия продолжала работать его ассистентом в компании, которая из маленькой почти в одночасье превратилась в очень крупную, пока он не умер четыре года назад. Потеряв в одном лице друга, наставника и близкую душу, Селия покинула Кремниевую Долину и уединилась в укромном доме, уютно расположенном на скалистом берегу к югу от Кармела.

Но, как она ни пряталась, ей не удалось укрыться от взгляда Блейна Паркера.

От этой мысли Эндри громко рассмеялась. Ей сразу понравился этот высокий, остроумный мужчина – с того самого момента, когда Селия представила их друг другу. А случилось это в вечер прибытия Эндри на Западное побережье.

Поджарый, прямодушный и немногословный, Блейн не вписывался в общепринятый стандарт красивого мужчины; едва ли кому-либо при первом взгляде на него пришло бы также в голову, что перед ним академик. Однако Блейн был именно академиком, точнее, президентом небольшого, но престижного Паркер-колледжа – заведения, носившего имя его деда, как, впрочем, и его собственное.

Эндри потом выяснила, что, заметив как-то прошлой осенью Селию в одном из ресторанов Кармела, Блейн попросил общего приятеля посодействовать их знакомству. Его подвели к безмятежно прекрасной Селии, и та, прежде чем состоялась церемония взаимных представлений, мгновенно покорила его – и душой, и телом.

Блейн признался Эндри, что, по крайней мере, для него это была любовь с первого взгляда.

Однако на Селию первая встреча столь сильного впечатления не произвела.

Верная памяти первого и единственного любимого ею мужчины, Селия выкинула Блейна из головы, едва он скрылся из глаз. Но, как оказалось, выкинуть его из своей жизни ей не удалось.

Селия не раз со смехом рассказывала племяннице, сколько хитрых уловок она применила, чтобы отвязаться от настойчивых ухаживаний Блейна. Он звонил ей ежедневно много недель подряд, писал восторженные письма, а когда она выезжала в город, преследовал ее по пятам с упорством изнывающего от любви юноши. И в конце концов преуспел, заслужив не только ее интерес, но и ответное чувство.

Эндри передернуло, дрожь сотрясла все ее тело, когда она вспомнила сокровенные слова, сказанные Селией. Однажды та призналась ей, что никогда всерьез не верила в значимость плотской любви, пока Блейн не доказал ей этого на деле. И дрожь усилилась, когда эхо голоса Селии прозвучало в голове молодой женщины:

– Я словно умерла и родилась заново в одно и то же время.

В тот момент Эндри мысленно не согласилась со словами тетки. Она жила с мужчиной, но физический акт, считающийся высшим проявлением любви, ни разу не принес ей ничего, кроме смущения, стыда и разочарования.

Теперь же, после восхитительных ощущений сегодняшнего сна, Эндри переменила свою точку зрения и глубоко, сердцем поняла Селию. И все же – как могло прийти к ней это понимание? – подумала Эндри. Ведь случившееся с ней, в конце концов, было только сном.

Только сном.

И, слушая бормотание моря, Эндри испытала страстное желание поскорее забыться и вновь увидеть свою любовь.

Только сон?

Холодок пробежал по ее спине. Охватив себя руками, чтобы унять отчаянную дрожь, она пошла обратно в дом.

Но если это было только сном, рассуждала она сама с собой, ей надо просто лечь спать, и все повторится. Душа ее просветлела. Дрожь усилилась, но уже по другой причине.

Он ведь обещал – «всегда». Он – «ее любовь» – сказал...

Размышления Эндри были прерваны светом фар машины, въезжающей на гравийку перед домом.

Прибыли гости Селии.

Ускорив шаг, Эндри отбросила навязчивые мысли и поспешила к дому. Звонок в дверь прозвучал, когда она поднималась по ступенькам. А пересекая веранду, она услышала голос Блейна.

Знакомый голос второго мужчины заставил ее замереть на месте перед открытой дверью веранды.

Широко раскрытыми глазами Эндри испуганно смотрела в лицо своего возлюбленного – человека, до сих пор обитавшего только в мире ее снов.

Со странным чувством, будто она вдруг оказалась вне пространства и времени, Эндри словно приросла к полу. Это мгновение длилось вечно – и кончилось в один миг. Его глаза, казалось, смотрели в самую ее душу. Но всего сильнее поразила ее яркость, с какой она воспринимала окружающее в этот промежуток времени. Ее чувства обострились до предела: зрение фиксировало тончайшую игру света, а слух улавливал малейшие интонации разговора.

Она видела непринужденное дружелюбие между Селией, Блейном и этим вторым мужчиной, она явственно слышала каждое слово теплых приветствий, которыми они обменялись. И это при том, что ее внимание целиком было отдано незнакомцу, который в иной реальности вовсе не являлся для нее таковым.

Сходство было полным до невероятности.

Этот человек, которого, как знала Эндри, звали Пол Хеллка, профессор Пол Хеллка, был живой, из плоти и крови, копией ее воображаемого возлюбленного.

Тот же чрезвычайно высокий рост, изумительная стройность и красота почти немыслимого совершенства. Даже одет он был так же, как мужчина из ее снов.

Потертые джинсы плотно облегали его длинные, прекрасной формы ноги, мускулистые бедра и узкую талию. Трикотажный пуловер мягко охватывал широкие плечи, в глубоком треугольном вырезе проглядывала атлетическая грудь, поросшая курчавыми шелковистыми волосами. Повседневный летний наряд завершали дорогие, но порядком поношенные кроссовки.

Расческа явно не касалась его длинных вьющихся черных волос с того момента, когда Эндри видела его в кафе. В прекрасных голубых глазах светилась вся мудрость мира.

И он смотрел на Эндри целую вечность, прежде чем остальные обратили внимание на ее появление.

– А, вот и ты, Эндри, – обрадовался Блейн, наконец заметив ее в дверном проеме. – Иди сюда, познакомься с моим другом.

Кое-как справившись с охватившей ее паникой, Эндри нетвердым шагом пересекла порог и очутилась в гостиной. Ей удалось даже слабо улыбнуться Блейну.

– Представляю тебе доктора Пола Хеллка, – сказал Блейн. – Пол, это та самая девушка, о которой я тебе рассказывал. Племянница Селии, Эндри Трэск.

«Доктор? – мелькнула мысль у Эндри, и она покосилась на своего будущего преподавателя. – Доктор каких наук?»

– Очень приятно, мисс Трэск.

Звук его голоса пронзил все ее существо. «Как это может быть?» – в растерянности мысленно запротестовала Эндри. Почему его голос в точности совпадает с голосом человека, которого она придумала себе от одиночества? В состоянии, близком к бреду, Эндри пожала его протянутую руку.

– Мне тоже приятно, доктор Хеллка, – с трудом шевеля пересохшими губами, пролепетала она.

Прикосновение его ладони родило в ней противоположные ощущения: совершенно необъяснимым образом оно и успокаивало, и ужасно волновало. Ей потребовалось собрать все силы, чтобы с достаточно непринужденным видом вынуть свою руку из его руки.