Мэдлин Харпер - Рядом с тобой

– Ну, мои убеждения не были столь «гибкими», как у Скарлетт. Я выбрала иной путь – нашла спокойную, стабильную работу в одном из самых больших универмагов Атланты. Я решила, что если уж этот магазин когда-нибудь прогорит, то вместе с ним пойдет ко дну весь город. – Лиза улыбнулась.

– А как бы вы поступили, если бы это случилось со «Сладким соблазном»?

Лиза не колебалась ни секунды:

– Вернулась бы на прежнее место и обосновалась там лет эдак на тридцать пять, совсем как ваш отец.

– Ну, я уверен, что этого никогда не произойдет. Вы с Мэрилл слишком хороши, чтобы позволить своему делу развалиться.

– Думаю, вы пришли к такому заключению исходя из наблюдений за характером Мэрилл.

– Нет, – сказал Мак, кладя свою руку рядом с рукой Лизы, – это касается вас обеих. Ведь вы только что рассказали мне немало интересного о Лизе Брэдли.

– Да, – подтвердила она. – И это меня удивляет. Обычно я ни с кем не откровенничаю. Но, как уже было сказано, сегодня вечер сюрпризов.

Мак рассмеялся:

– У меня такое чувство, будто мы с вами сто лет знакомы.

За окном стояла морозная ночь, но в доме было тепло и уютно, а в камине весело потрескивали дрова. Они сидели рядом, касаясь друг друга плечами, и Лиза слышала размеренное дыхание Мака.

Осталось еще полбутылки шампанского. Мак вновь наполнил стаканы, и они выпили, не говоря лишних слов. Атмосфера близости, возникшая между ними, не исчезала. Сначала они делились пищей, потом воспоминаниями, а сейчас в самой тишине было что-то не менее интимное, чем в задушевных разговорах и совместной трапезе.

Отблески огня из камина рисовали тени на лице Мака, выделяя высокие скулы, подчеркивая четкую линию рта. Лизу вновь охватило желание коснуться этих красивых губ.

К счастью, Мак отвернулся, чтобы переставить бутылку. Затем он спросил:

– А почему шоколад?

– Что? – Лиза с трудом стряхнула с себя наваждение, сделала глубокий вдох и в душе поблагодарила Мака за то, что он не позволил ей выставить себя на посмешище.

– Почему вы остановили свой выбор именно на шоколаде? Я спрашивал Мэрилл, но все, что мне удалось услышать – это исторический экскурс во времена ацтеков.

Лиза покачала головой:

– Уверена, она приукрасила даже это. На самом деле мы с Мэрилл обожали шоколад еще в колледже. Когда мы ссорились со своими мальчиками, то каждый раз с горя съедали целую коробку шоколадных конфет. Позже мы выяснили почему: оказывается, в шоколаде есть компонент, который пробуждает те же эмоции, что возникают при влюбленности.

Мак, сдвинув брови, посмотрел на нее: – Шутите?

– Нет. Этот элемент называется серотонин. Но мы не по этой причине открыли магазин, – с улыбкой произнесла Лиза. – Просто Мэрилл всегда отлично готовила, у нее потрясающая сноровка и чутье на сладкое. Поэтому, когда мы решили открыть свое дело, шоколад казался вполне естественным выбором.

– Вы все еще верите, что шоколад может заменить любовь? – Задавая этот вопрос, Мак накрыл ладонь Лизы своей рукой. Если бы этот жест не сопровождался словами о любви, она сочла бы его вполне невинным.

– Я считаю шоколад незаменимой жизненной школой и настоящим благословением для моего банковского счета, – шутливо ответила Лиза, стараясь сгладить эффект, произведенный прикосновением Мака.

Он одобрительно ей подмигнул.

– У вас на все готов остроумный ответ, Лиза. Но как подобрать ключик к вам самой? – Он поднес ее руку к губам. – Какие тайны скрывают эти большие серые глаза? – Мак поцеловал ее ладонь и запястье. – Как разгадать тайну Лизы?

Должно быть, он чувствует, как учащается ее дыхание всякий раз, когда он подносит ее руку к своим губам, подумала Лиза. Она понимала, что на самом деле он хочет знать, как далеко она позволит ему зайти, и не стала отнимать руку.

– Наверное, уже полночь, – тихо произнес Мак.

– Может, стоит хотя бы выпить шампанского в честь этого события? – спросила Лиза, побуждая его тем самым отпустить ее руку и наполнить бокалы.

– Спасибо, – сказала она, когда их бокалы с легким звоном соприкоснулись, – что не превратили Новый год в грандиозное событие.

– Я тщательно избегал всего, что могло хоть как-то напомнить о празднике. Но сейчас Новый год уже здесь, и мы даже можем посмотреть, как он выглядит. – Мак встал и протянул Лизе руку.

Они накинули куртки и вышли на балкон. Тысячи звезд мерцали в холодном ночном небе, в соснах весело звенел ветер.

– Я забыл шампанское.

– Не важно.

Луна плыла над горными вершинами, как огромный серебряный шар. Взгляд Мака приковал Лизу к месту. Она знала, что стоит ей сделать хоть шаг, и она тут же окажется в его объятиях.

Но не она, а Мак шагнул ей навстречу, так же тихо, как тиха была окружавшая их ночь. Он притянул ее к себе. «Сейчас он меня поцелует, – подумала Лиза, ощущая, как часто бьется ее сердце. – Что ж, вполне естественное продолжение вечера, начавшегося всего несколько часов назад».

Губы Мака коснулись ее сначала лишь слегка, нежно и мягко. Лиза закрыла глаза и запрокинула голову. Потянувшись губами к нему навстречу, она пробовала вкус его поцелуя. Да, решила она, уже в тот миг, когда зачарованно разглядывала его крупный чувственный рот, ей хотелось поцелуя.

Больше они не были чужими. В продолжение долгого задушевного разговора они многое узнали друг о друге и стали почти друзьями, а сейчас становились все ближе и ближе.

Поцелуй, который начинался так мягко и нежно, стал более глубоким и страстным, когда Мак сильнее прижал к себе Лизу так, что она почти не касалась ногами пола. Его язык проникал все глубже и глубже, неспешно двигаясь в шелковистой пещере рта, изучая его тайники и изгибы.

Рука Мака скользнула по ее волосам. Голова у нее закружилась. Он коснулся губами нежного изгиба ее шеи. Затем, прильнув к уху, прошептал:

– Как я рад, что ты не наложила никаких запретов на новогодние поцелуи.

– Это все шампанское, – прошептала Лиза, – все дело в нем…

– Шампанское ни при чем, Лиза. – Мак прервал ее на полуслове и возобновил поцелуй. Он жадно пил с ее губ, получая ответ на все свои вопросы. Он и до этого видел, что она красива, умна, загадочна, но теперь узнал, как она может таять в его руках, ощутил пламя, горевшее внутри ее, и захотел раздуть его, позволив настоящей Лизе Брэдли выйти на свободу. Она зашевелилась, но Мак не дал ей отдалиться и ускользнуть, чувствуя, как горячо и податливо ее тело под одеждой, как жаждет оно его прикосновений. Он чувствовал упругость ее груди и бедер и проклинал плотную ткань, отделявшую их друг от друга.

Лиза же, наоборот, радовалась тому, что толстый свитер и теплая куртка скрывают от Мака реакцию ее тела на ласки. Ее соски напряглись от непрерывного трения о кружевную ткань бюстгальтера и ждали того момента, когда они смогут прильнуть к его обнаженной груди. Лиза старалась взять себя в руки, но охватившие се ощущения становились все сильнее, все настойчивее, и, если бы не плотная одежда, Мак давно бы почувствовал, какой жар снедает ее. Но он и так знал, не мог не знать. Пылавший внутри ее пламень рвался наружу, а сигналы желания уже не могла скрыть никакая одежда.