Джейн Арбор - Цветок на скале

— Справилась великолепно, — улыбнулась в ответ Хона. — Она настояла на том, чтобы я съездила к ней домой и познакомилась с ее близкими.

— Дорис возила вас в «Ла-Вуаль»? В самом деле? — удивился Пейдж. — Я с членами этой семьи не очень знаком, исключая Арно Лорда, с которым мы раскланиваемся в яхт-клубе. Он пользуется репутацией властного человека. О нем мне рассказывал один из работников его поместья, которого я лечил. Хотя это поместье не входит в район обслуживания нашей клиники, но я иногда подменяю городских врачей и могу оказаться где угодно. Впрочем, каково ваше впечатление об этом человеке?

Хона провела изящным указательным пальчиком по краю письменного стола.

— Трудно сказать. Возможно, впечатление, что он человек властный, поверхностно. Уверена, что его можно обуздать.

Пейдж направился в кабинет, но минутой позже появился в проеме двери.

— Я познакомлю вас со служебными помещениями нашей клиники и коротко расскажу о ваших обязанностях, пока не пришли посетители, — предложил доктор. — Хорошо?

Через четверть часа или чуть больше Хона уже имела первое представление о своих обязанностях, некоторые из которых выходили за рамки функций секретаря-регистратора.

Например, она не должна была распределять медикаменты, но была обязана регулярно контролировать их закупку. В отсутствие Пейджа Хона должна была дежурить в клинике до наступления жары, другими словами до начала сиесты, когда все служащие уходили на послеобеденный отдых. Кроме того, в ее обязанности входили контроль за хранением медицинских карт и регистрационных карточек, составление писем, телефонные переговоры и сопровождение шефа во время врачебного обхода, когда была необходимость.

— Как быть с телефонными звонками в случае нашего отсутствия в клинике? — спросила Хона.

— Переключите наш телефон на один из основных центров сбора информации, где запросы пациентов регистрируются и по возможности удовлетворяются, — объяснил Пейдж. — Отсутствовать же в клинике нам придется тогда, когда я буду совершать обход пациентов-канака на дому. Местные обычаи требуют, чтобы во время посещения женщин-канака меня сопровождала женщина-медик.

Вскоре появился первый утренний посетитель. Он повредил руку в аварии. Следующий пациент пришел второй раз, этот лечился от ларингита. Третий просил дать консультацию, как носить ортопедическую обувь. Часто приходилось отвечать на телефонные звонки, заполнять и сортировать учетные карточки. С этой работой Хона была хорошо знакома еще со времени выполнения обязанностей секретаря-медика в Сиднее. Но один абонент достал Хону, он как пулемет трещал по-французски. Девушка смогла понять лишь одно из его шести слов и, к своему стыду, была вынуждена позвать на помощь шефа.

Сидя рядом с доктором, она прислушивалась к телефонному разговору и находила, что французский, на котором Пейдж говорил свободно, хотя и с английским акцентом, гораздо более доступен для ее понимания. По взгляду, который доктор бросил на Хону сверху вниз, примостившись на краешке письменного стола, девушка поняла, что он объясняет собеседнику, кто она. Минутой позже он прикрыл микрофон ладонью и сказал по-английски:

— Жан Салинжер, мой друг — ученый-медик. Он недавно познакомился с девушкой, которая не решается встречаться с ним один на один. Он просит, чтобы я пришел сегодня вечером тоже с девушкой в яхт-клуб и составил компанию ему и его подруге. Вы позволите мне пригласить вас?

Хона ответила не сразу.

— Я благодарна вам, но, возможно, я понадоблюсь моей напарнице по бунгало.

— Если так, то перенесем нашу вечеринку на другое время. Но я могу дать сейчас предварительное согласие на просьбу Жана и закончить телефонный разговор?

Хона кивнула, соглашаясь. Про себя она решила расспросить Дорис, как проходят вечера в яхт-клубе и как нужно одеваться для такого случая. Опустив на рычаг телефонную трубку, Адам Пейдж продолжил:

— У Джона еще одна бессловесная блондинка. Где он их находит? Обычно они настолько юны, что готовы просить своих мам дежурить на их свиданиях. И если спросить у него имя блондинки, которую он провожал на прошлой неделе, вряд ли он вспомнит его.

Хона рассмеялась из вежливости, но дала понять, что ее беспокоят больше собственные проблемы.

— Я предупреждала начальство в Сиднее, что мой французский далек от совершенства. Они просто отмахнулись. Что же мне делать, когда игнорировать уровень знания языка нельзя? — спросила она, кивнув на телефон. — Ведь в ваше отсутствие может быть очень важный звонок.

— Не теряйтесь. Переждите поток слов, а затем скажите в трубку: «Говорите по-английски, пожалуйста!» И клиент перейдет на английский.

— Всегда?

— Как правило. Жители острова двуязычны. Здесь так много смешанных браков между англичанами и французами в нескольких поколениях, что дети с рождения говорят на двух языках. Возьмите, например, семью вашей напарницы. Сабре и Лорды — две ее ветви. Это типично. Полагаю, вы можете практиковаться во французском в удобное время, беседуя с Дорис. В противном случае вам пришлось бы проводить вечера с учебником грамматики французского языка, слушать магнитофонные записи уроков и непременно потягивать какао. — Возвращаясь в свой кабинет, Адам добавил: — Впрочем, я сомневаюсь, что вы найдете время для самостоятельного овладения французским. Вряд ли вам удастся долго оставаться на одном месте. Полезнее изучать разговорный язык. Так вы скорее добьетесь цели.

Вскоре Пейдж отправился совершать врачебный обход сотрудников компании и пациентов из некоторых семей на острове. Перед уходом он договорился с Хоной о времени, когда сможет заехать за ней, и попросил предварительно позвонить ему в бунгало. Повар-слуга передаст, если Хона не сможет поехать на вечеринку.

Когда Адам ушел, Хона проверила по описи наличие медикаментов в амбулатории. Она убедилась, что прежний контролер, кто бы он ни был, вел учет содержимого хранилища из рук вон плохо. Ей пришлось составить новую опись медикаментов и лекарств, которые хранились на полках. Это заняло все время до наступления жары, когда сигнал сирены возвестил о сиесте.

Дорис раньше предупредила Хону, что Кони-Мел, после того, как приготовит и накроет стол для ланча, состоящего обычно из холодных закусок, отправится к немецкой чете. Потом он вернется приготовить девушкам обед. В зашторенной прохладной комнате стол был накрыт всего на одну персону — именно для нее, как выяснилось из записки у телефона.

В записке Кони-Мел передал Хоне своими словами то, что ему поручила Дорис. Она начиналась с уведомления, что маам Сабре не придет. Маам Трой пусть соблаговолит перекусить одна. Он закончил записку словами: «Пока до свидания», но затем передумал и написал: «Доброе утро».