Алекс Вульф - Рыж

Присев на против Тома Ирина, ухмыльнувшись, ответила

– Спасибо, не плохо, Тамара, где Вероника?

– Кто?

– ВЕРОНИКА

– Аааа, дикарка, выражайся по человечески, в карцере она чалится до понедельника, Шилу бошку разбила, за это её хозяин и посадил отдохнуть и подумать над своим поведением.

– Ты же мне слово дала Тамара…

– Ну, как дала, так и обратно заберу, ты кто ваще в натуре, а сявка, выполнила мою просьбу – спасибо, отдохнула на казенных харчах, что ещё нужно, или, что там совсем нюх потеряла? – мамка схватила руку Иры и притянула к себе – Не ломалась бы девочка, дала бы мне. Ничего бы этого не было… и девочка твоя целой осталась…

Кровь ударила в голову, наплевав на всё Ирина, откинув табуретку, резко встала, Томасу по инерции пришлось последовать за ней, освободив из захвата руку, девушка схватила мамку за грудки

– Мне плевать Тамара, на твоё хочу, ты слово не сдержала, теперь у меня перед тобой обязательств нет… И кстати я тебе даже спасибо хочу сказать, ведь если бы не твоя ПРОСЬБА, возможно, мне бы ещё дольше чалится на казенных больничных харчах пришлось, а так обошлось все, именно за это, я тебя сейчас бить не буду, да и пьяная ты, но завтра, если о Нике не будет вестей, я тебя зарою, усекла меня, я не шучу.

Впервые в жизни, мамка, даже через затуманенный алкоголем мозг, почувствовала практически животный ужас от этих глаз. Они были ледяными… Томас поняла, что Рыж, очень опасна, и недооценивать с виду хрупкую девушку не стоит, она вправду может убить…

– Да ни хрена с твоей шкуркой не сделала, уж если, кто и пострадала это Шило, девочка её так отметила… та к ней ночью сунуться вздумала, попугать, в итоге, на курорте ща чалится… а эту чокнутую в клоповник отправили.

– Понятно, на сколько?

– Да в понедельник, уже увидишь свою ненаглядную, отпусти мля, меня

Ирина отпустила ворот робы Томаса и демонстративно вытерла руки об брюки – Слушай меня Тамара, если в понедельник Ника не выйдет, тогда я с тобой поговорю по-другому, так, что в твоих интересах, чтобы всё было хорошо, ты поняла меня?

– Ты бешеная, в курсях, чем тебя в больнице кололи Рыж? Ты понимаешь, что ты сейчас себе только, что гроб заказала – прошипела Томас, отходя на безопасное расстояние от девушки – Тебя перо ждет.

– Ах, да Тома, если с меня или Ники хоть волосок упадет, то не видать тебе апелляции, как собственных ушей, хозяин в курсе твоих делишек, да и не только он, я в прокуратуру письмецо, пока лежала, накатала, там очень много интересного, про тебя и твоих шестерок, если через неделю от меня весточки не получат, то сама понимаешь…

– Ну ты продуманка, значит, решила ссучится, да? – ухмыльнулась Томас – На ментов решила поработать, не по понятиям живешь девочка, а этого общаг не любит… не я, так другие…

– Думаю, что к этому времени, ни меня, ни Ники уже здесь не будет… адью Тома, извини, но ты сама, так захотела и я далеко не дура, чтобы поверить твоим обещаниям, поэтому и пришлось перестраховаться

– Из тебя бы могла выйти толковая мамка, детка – несмотря на злость, Тамара, не смогла ни восхититься этой девчонкой – Но, ты решила по другому… и обидела меня, поэтому здесь тебе не жить, пусть даже и не подохнешь, но ни тебе, ни твоей шкурке теперь покоя не будет, усекла?

– А, кстати, ты же ещё не знаешь самого главного, Серафима выбрала «наследницу», это Людмила, мамка третьего барака, и мы с Никой, после её возвращения из карцера переходим туда, Серафима была очень тобой не довольна в последнее время Томас, та девочка, которая в дурилке, оказалась её дальней родственницей…

– Гонишь!!! Откуда тебе это знать, ты же в лазарете валялась…

– Слухами земля полнится… со мной с больнички гонец Серафимы ехала, она изобретательнее меня оказалась кстати, гвоздь проглотила, мы с ней и поболтали…

– Вали от сюда Рыж, мне подумать нужно – Томас опустилась на стул и обхватила ладонями лицо.

– Ухожу… счастливо оставаться Тамара.

В понедельник, после обеда, дверь барака открылась и вошла Ника… за несколько дней проведенных в карцере её лицо осунулось, кожа побледнела, но глаза по-прежнему горели, их зеленый огонь затопил сердце Ирины, когда девушки встретились взглядом

– Ты вернулась – воскликнула Ника и бросилась в объятия Рыж – Ты чокнутая, знаешь? Нахрена было иголку глотать, я чуть с ума не сошла здесь, среди этих приматов – девушка кивнула в сторону стола Томаса

– Тише девочка, тише, раздавишь меня – счастливо засмеялась Ирина, с нежностью обхватывая талию девушки – Ты плохая девчонка, зачем Шылу кумпос пробила, а?

– Не хрен было лезть – в зеленых глазах запрыгали чертенята – Я же ей популярно ещё тогда объяснила, что меня такой типаж женщин не интересует…

– Оу, такой типаж? А если не такой, то какой? – ставить, так сразу на все…

Чуть отстранившись, Ника обхватила лицо Рыж горячими ладонями, и приблизив губы к её рту, легко поцеловала, прошептав – Твой.

Глава 9

– Проходи дочка, как же я рада – худенькая, чуть сгорбленная совершенно седая женщина, впустила за порог другую, более молодую, в легкой осенней куртке, несмотря на крепчающий ноябрьский мороз, рыжие волосы, в которых серебряными нитями проблёскивала седина, худощавое, даже можно сказать аскетичное лицо и до невозможности синие глаза…

– Здравствуйте, тетя Лида, вот, как и обещала, сразу после возвращения я к вам – чуть хрипловатый голос, с теплыми, можно даже сказать нежными нотками…

– Попробовала бы не явиться, я бы тебя из под земли достала – засмеялась старушка, прижимая к себе девушку – Эх, кожа, да кости одни, но ничего, это поправимо, был бы остов, мясо нарастет, ты проходи, дочка, раздевайся, я ждала тебя, меня предупредили уже, что ты сегодня освобождаешься, ждала я тебя, очень – несмотря на бодрый голос, в глазах предательски блестели слезы

Отстранив от себя старушку, Ирина заглянула в её глаза и мягко произнесла – Не надо мама, не плачь, все позади, я теперь свободный человек, все хорошо, позади – и достав платок, легонько промокнула уголки глаз женщины

Через пару часов, отдав должное ужину и бане, впервые за эти два с половиной года испытывая практически нечеловеческую сытость и расслабленность, Рыж сидела на диване, и держа в ладони кружку с ароматным горячим чаем на травах, рассказывала тете Лиде о последних днях своей жизни в зоне

– Вы, тетя Лида просто ангел-хранитель мой, если бы не вы, то мое прошение об апелляции, так бы и осталось не рассмотренным… я уже, если, честно и не надеялась, особенно, после того, как у нас сменилось руководство. Сами же знаете, что новая метла метет по новому, практически все прошения были отклонены, мы уже с Никой смерились, что придётся досиживать срок. Но четыре дня назад, в кабинете начальника, мне сказали, что моя апелляция удовлетворена, дело пересмотрено и после того, как придёт постановление об освобождении, я могу катиться на все четыре стороны.