Ангел для грешника - Екатерина Янова
Глава 7.
Мила.
Глеб ушел и забрал с собой мое сердце. Я еще долго стояла и смотрела ему вслед. Все надеялась, что он оглянется еще раз, но нет.
Он ушел. Оставил меня одну.
Да, быть может, для него и для бабушки так правильно. Они ведь считают меня глупой, молодой, наивной.
Только не знают они кое-чего важного, а я не могу объяснить. И дело не в том, что я не разговариваю. Даже если бы умела, не смогла бы. Дело в том, что я всегда чувствовала людей. А когда увидела Глеба, еще там в лесу, сразу ощутила нечто такое, чего не знала раньше. Сердце начало биться быстро и щемить, а душа петь, я как будто становилась цельной. Его боль ощущала как свою, его переживания отражались во мне с утроенной силой.
Никто бы не смог понять этого, а тем более почувствовать. Даже бабушка, которая знает, что я не такая, как все. Хотя она, конечно, заметила, что со мной происходит неладное. Сразу предупредила, что этот мужчина принесет много страданий, но мы не выбираем, кого любить. Этого нам не дано. Мы можем лишь принять свои чувства и бороться за них, или отвергнуть и бороться с ними.
В любом случае это война, которая не может быть легкой. Я не собиралась бороться с собой, тут у меня не было сомнений. Я всегда знала, что сразу пойму, как только встречу своего человека. Мое обостренное чутье не подвело ни разу. Вот сегодня я точно знала, что должна выйти к калитке. Понимаю, что наши испытания только начинаются. Но путь определён, и нам остается его принять. Выдержим ли мы, я не знаю, но сдаваться нельзя.
Я еще долго стояла и смотрела вслед мужчине, который в одночасье поменял мой мир. Молилась за него всем известным богам, сжимая в руках массивное золотое кольцо, полученное от Глеба. Только потом поплелась к дому тети Дуни, у которой меня спрятала бабушка.
Уже около самой калитки встретила соседку, она гнала корову с пастбища. Увидев меня, заторопилась, нервно оглядываясь. Знаю, как только пройду, будет креститься, и тоже скажет, что корова дала меньше молока, потому что я на нее не так посмотрела. Эти суеверия преследуют меня всю жизнь, к ним я почти привыкла. Все сторонятся, кто-то открыто плюет вслед, а как что-то случается, бегут тайком совета спросить у бабушки. Именно поэтому моя мать так хотела вырваться из деревни, уехать туда, где никто не будет нас знать, не будет этих дурацких предрассудков и суеверий. Только, как говорит бабушка, судьбу не обмануть, а сила просто так не дается. За нее нужно платить. Вот мы и платим.
Ночью спала я плохо, беспокойно. Сейчас даже не могу вспомнить, что мне снилось. Утром пришла бабушка. Глеб ушел, поэтому я могу возвращаться к ней. Это здорово, там я себя чувствую намного комфортнее, и потом я безумно соскучилась по Джеку. Когда-то я его подобрала щенком, маленького, худого, грязного. Он тогда напомнил меня саму, когда я тоже скиталась по улицам оборванная и голодная. Меня спрашивали, откуда я, но говорить я уже тогда не могла. Слова застревали внутри, не хотели вырываться наружу. Перед глазами стояла страшная картина, от которой я убежала в ужасе. Моя мертвая мама, ее широко открытые глаза, и кровь. Много крови.
Случилось это одиннадцать лет назад. Мне тогда было восемь, мы жили в городе, куда моя мать так мечтала перебраться. Квартира принадлежала дяде Жене, маминому мужу. Сначала мы жили дружно, хорошо. Но потом что-то случилось, мама и отчим начали жутко ругаться, а он начал выпивать. Сначала немного, потом все чаще. Дошло до того, что он начал пьянствовать каждый день. Его уволили с работы, и тогда все стало совсем плохо. Но самое ужасное началось, когда они стали выпивать вместе. В квартире все чаще появлялись незнакомые пьяные люди, друзья отчима. Я закрывалась в спальне и боялась выходить оттуда до утра, пока на кухне раздавались пьяные крики и смех.
В первый класс меня помогала собирать бабушка, именно она купила все необходимое. Бабушка еще тогда хотела забрать меня, но мама не позволила. Они долго ругались, после этого мама почти год не пила, и дядя Женя держался. Первый класс я закончила на отлично. А потом все началось опять, даже хуже.
Все случилось глубокой осенью. Я тогда училась во втором классе. Шел мерзкий дождь, дул холодный ветер. Я спешила домой из школы. Меня никто не встречал, к этому я уже привыкла. Забежала в подъезд, чувство тревоги не отпускало с самого утра. Но тогда я еще не умела прислушиваться к своим предчувствиям. Ночью мне приснился страшный сон. Снилась бабушка. Она звала меня, ругалась, что я не надела шапку, поэтому заболела, говорила, что сегодня я должна пойти в школу, иначе она меня накажет. А я так хотела остаться дома, потому что у меня жутко болело горло.
И действительно, утром я встала с дикой болью в горле. Только мама не захотела оставить меня дома, отправила в школу. С трудом я отсидела занятия, и домой бежала, чтобы скорее выпить горячего чая. Утром мама была почти трезвая и даже обещала испечь пирог. Поэтому я заталкивала подальше тревогу и мечтала только о горячем чае и пироге с повидлом.
А когда пришла, увидела приоткрытую дверь. В квартире было тихо и пахло вовсе не сдобой, вокруг витал мерзкий запах алкоголя, сигаретного дыма. Зайдя на кухню, я увидела то, что до сих пор является мне в кошмарах. На полу лежала мама, из ее груди торчал нож. Все было в крови, а ее широко открытые глаза смотрели в потолок. Я тогда хотела закричать, но не смогла. Ни звука не смогла выдавить. Горло перехватило страшной болью. Мне стало очень страшно, я выскочила из квартиры и бросилась бежать, куда глаза глядят. Не чувствовала ни холода ни ветра.
Когда пришла в себя, поняла, что не знаю, где я. Хотела спросить дорогу, но не могла произнести ни слова. Да и назад идти я не хотела. Мамы больше нет, а значит, и дома у меня тоже нет. Так я скиталась несколько дней. Спала в подъездах, ела то, что подавали люди на улице. Пока
