Это мое дело! - Надежда Николаевна Мамаева
Фу, как можно сомневаться?! Конечно же, да. Только он случайно перепутал название должности. В объявлении нужно было указать не «секретарь», а «девушка необремененного поведения». Вот точно сволочь!
Кипя от злости, я попыталась шагать с оторванным каблуком. Выходило не очень. Прикинув стоимость проезда на трех видах транспорта плюс ковыляние по переходам с риском подвернуть вторую ногу, грохнуться и сломать себе шею, я скрипнула зубами и вызвала такси.
Всю дорогу в машине я костерила одного гада, доползшего по карьерной лестнице от сперматозоида до директора фирмы. Только время убила и деньги потратила! В общем, домой я ввалилась злая, а потому – опасная со всех сторон. Жека увидел меня первым.
– Понял, – он предостерегающе вскинул руки и попятился на кухню, – сматываюсь. Как прошло, даже не спрашиваю, – прокричал брат уже оттуда.
Вслед за словами он поступил в лучших традициях того, кто спасается от хищника: кинул в меня едой. Правда, не куском мяса, а мандаринкой. Вот ведь… Нейтрализатор и дипломат доморощенный. Я сунула мандаринку в сумочку, скинула туфли, еще раз внимательно их осмотрела. Засада. По идее, нужны новые. Вот получу завтра расчет – и куплю!
– Взятки берешь? – В дверь осторожно заглянул Жека.
– Смотря какие! – фыркнула я.
Оказалось, он самолично приготовил для меня какао с зефиркой. Кстати, зефирка ему особенно удалась: он даже не обглодал ее по краю, доставая из упаковки. Я отхлебнула горячего ароматного напитка и почувствовала, как злость отпускает. Наконец-то дома… Ух, сейчас как завалюсь спать…
Но тут зазвонил телефон. Айрат. Ясно. Вспылил, подождал, пока пыль осядет, и понял, что у него в графике что-то не срослось.
– Слушаю, – насмешливо поприветствовала я.
– Таня, извини, я погорячился, выйдешь сегодня в смену.
– А увольнение?
– Какое еще увольнение? Даже не думай! Только идиот отпустит лучшую официантку! Так что ты давай, собирайся на работу.
Лучшая официантка? Воу! У Айрата вроде бы не было спортивного разряда по гимнастике, но он так прогнулся… Видимо, со сменой полный швах.
– Конечно, я выйду. И как не выручить такого хорошего человека, который сегодня утром мне подарил отличную сковороду! – вкрадчиво сказала я и с интересом прислушалась.
Из трубки доносилось сердитое сопение. Хороший человек, грозившийся по дороге в больницу не только вычесть из моей зарплаты полную стоимость испорченного инвентаря, но и штрафануть «на будущее, чтоб неповадно было», вел неравный бой сам с собой.
– Выходи, – наконец выдавил он и скрипнул зубами так выразительно, что я прямо ощутила его руки на своей шее. – Шантажистка…
Через каких-то пару часов я уже носилась по залу, разнося заказы за двоих. Машка на работу не явилась, а наши сменщицы – кто не смог, кто не захотел. И имели, кстати, на это полное право: до сегодняшнего дня у них в графике значились выходные, на которые уже были планы.
– А где твоя напарница? – спросил бармен, когда я в очередной раз на крейсерской скорости пробегала мимо.
Где, где. Самой бы хотелось знать. А еще упасть куда-нибудь и уснуть. Но взгляд Айрата, в котором читалось: «Это устройство может работать быстрее», зорко следил за мной. Когда управляющий понял, что устройство все же вот-вот сломается, и даже дозаправка в виде двойных чаевых не поможет, то нацепил форменный фартук и засновал по залу. И эта круговерть, казалось, никогда не кончится.
У нас на курсе ходила шутка, что следователь прокуратуры может выжать из тюбика в два раза больше зубной пасты, чем той залили на заводе. Так вот, утром я была тем самым тюбиком. Когда ресторан закрылся, я поняла, что еще немного – и я бы откинула копыта, как тот загнанный конь. Или лось. Или кого там еще загоняли. Немного взбодрили солидные чаевые. И мы с барменом наконец-то узнали, где Машка.
Как сообщил надежный (но фиг проверишь) источник – уборщица Земфира, – управляющий официантку уволил. Причем так тихо, что Сашка, весь вечер в запаре готовивший коктейли, и не заметил.
Хотя в начале смены, когда «Лось» был полон народу, такого поворота событий ничего не предвещало. Машка порхала меж столиков, виляя попой и источая авансы-улыбки самым солидным клиентам. А потом в зале появилась женщина. Скромно одетая и уже не молодая, она присела за столик.
– Добрый день. – Машка подошла не сразу, бухнула перед ней меню и ускакала к более перспективным клиентам.
А женщина все сидела, оглядывалась, но, когда официантка подскочила к ней, чтобы записать заказ, выяснилось, что гостья ничего не желает.
– Так чего приперлась сюда тогда? Сидит, глазами зыркает, места занимает. Я щас охрану позову. У нас тут приличное заведение, а не бомжатник, и убогим не подаем.
Впрочем, до секьюрити дело не дошло. В зале появился Айрат, и выяснилось, что это его мама, которую он утром встречал.
– Вижу, сынок, у тебя очень радушное заведение… Я, пожалуй, пойду, – это единственное, что сказала его мать. Она не обвиняла Машку. Не вставала в позу.
Но Айрат все понял. И холодно произнес единственное:
– Уволена.
На этот раз никакие Машкины прелести, выставленные напоказ, и умения ее не спасли. Как оказалось, управляющий мог простить блондинке многое, даже обсчет клиентов. Но свою мать он чтил в истинно восточных традициях.
Земфира расписывала все это так ярко, что если бы проводились соревнования среди сплетниц, то она явно заняла бы все три призовых места.
Я вышла из «Лося» настолько уставшей, что решила срезать путь через парк. Обычно я там не ходила: страшновато одной на узкой аллейке среди зарослей старых деревьев да высоких густых кустов. Вывалится еще из них что-нибудь асоциальное и незаконопослушное… Но сегодня мне было плевать. Вывалится – ему же хуже, напорется на злобного зомби, которому уже все равно, если у него во время яростного боя отвалится нога или рука.
Но все-таки я едва не завизжала, когда из-за поворота внезапно выскочила худощавая фигура в спортивных штанах, кепке и футболке с надписью «Марафон – это победа желания над здравым смыслом».
– А… студентка Серебрянская! – сказала фигура голосом Исаака Абрамовича Мейне.
Профессор?.. Совсем не узнала его без костюма. И галстука… И портфеля.
– Доброе утро! – Из-под кепки весело блеснули знакомые глаза.
А вот не нужно
