Сделка с совестью - Слава Доронина
– Если почувствую дискомфорт, съезжу. Бинтуй. На базу вроде торопилась?
Ну ладно. Не маленький мальчик. Знает, что делает.
Остаток дороги мы едем в тишине, но в нескольких километрах от базы Ян вдруг сбавляет скорость и прижимается к обочине. Лицо бледное, держится за висок и громко дышит.
– Ян?..
– Тут буквально пять километров осталось, – обрывает он приглушенным голосом. – Пересядь.
Я сбита с толку его словами и просьбой. Но вида не подаю.
– Если ты решил мне отомстить, изображая обморок, то…
Осекаюсь, потому что Ян выставляет вперед забинтованную руку и делает ей предупреждающий жест, чтобы закрыла рот. Почему-то это задевает.
Ну ок. Создам тишину. Хамло ты, Ян, а не Хулио.
Игнасас выходит из машины, шатаясь, обходит ее спереди и садится на мое место. Держится за виски и закрывает глаза, больше не обращая на меня внимания.
Господи, поскорее бы наша поездка и странности этого мужчины остались позади. Меня полностью устраивает моя скучная и понятная жизнь. А вот Маркеловой прямая дорога на МРТ. Пусть сходит и проверит голову, если сохнет по такому придурочному.
– Что с тобой? – спрашиваю и снова тычу ногой в пол в поиске третьей педали. От стресса тоже мозги немного набекрень.
Перевожу глаза на коробку передач. Как же я мечтаю вернуться на базу и скрыться за дверью своего номера от этой ходячей катастрофы, которая сидит рядом.
– Перенервничал. Мигрень начинается. Триптаны оставил в Москве. Создай тишину.
А ну теперь мне все понятно. Им с Маркеловой вдвоем дорога на МРТ. Достаю телефон и строчу Верусику СМС. Ничего, Игнасас, я искореню в тебе всякое желание виться возле меня. И нет, мне ни капли тебя не жаль. Будь ты хоть трижды герой, мужлан неотесанный. Как вспомню сильные ручищи на своей заднице, как тащил меня в машину, вульгарный язык в рот засовывал, когда прижимал к стене… Нет, лучше не вспоминать, а то еще пешком до базы пойдет со своей, возможно, мнимой мигренью. Сейчас Ян разыграет сценку, как ему плохо, а потом «Проводи, Алёна, до номера и помоги лечь в кроватку»? Вот Верочка и проводит. Может, и первую помощь окажет, если оба того захотят. Я в этой компашке третий лишний.
Маркелова тут же отвечает и обещает быть у корпуса, в котором живет Ян, через десять минут. Отлично. Я удовлетворенно приподнимаю уголки губ.
– Тебе приятно, когда окружающие люди страдают? – шепотом интересуется Ян.
Оцениваю бледный вид Хулио. Что, если и впрямь плохо? Не похоже, что изображает недомогание. Но сам ведь проявил инициативу. А она часто бывает наказуема.
– Не всегда, – коротко отвечаю я, а сама думаю о том, что пакетик еды из Макдональдса все же заберу. Чтобы из номера не выходить пару дней, потому что собираюсь позвонить Кате и рассказать ей про выходку этого балбеса с поджогом корпуса, моим похищением и покатушками до полицейского участка. Шаник вроде дружит с Яном? Вот пусть мозг ему и поклюет. Вместо триптанов.
Мы въезжаем на территорию базы, и я останавливаю машину возле корпуса, в котором живет Катя и ее друзья. У них тут постоянные сборы и движ, судя по ее рассказам. А я здесь в первый раз, но место оценила: очень красиво. И почти спокойно. Если бы не одно но.
Перевожу взгляд на притихшего Игнасаса.
– Приехали, – говорю на случай, если к его головной боли и потеря слуха добавилась.
– Проводишь? – Ян поворачивается и смотрит на меня жалостливыми глазами.
Да. Все, как я и думала. Притворяется.
– Без присмотра не останешься, не переживай.
Глушу двигатель и тянусь за пакетиком с едой из Макдака, заметив, что Вера приближается к джипу. Ты очень вовремя, звездочка.
Я открываю дверь и выхожу на улицу. Перекинувшись парой слов с Маркеловой и вкратце рассказав о том, что с нами приключилось, быстрым шагом иду к своему корпусу. Отхожу на приличное расстояние и оборачиваюсь, чувствуя на своей спине прожигающий взгляд. Действительно, не показалось. Ян смотрит мне вслед, сцепив челюсти, пока Верочка суетится вокруг него и что-то говорит, открыв дверь с пассажирской стороны. Надеюсь, завтра мне не прилетит «благодарность» за заботу? Вообще, лучше бы Яну оставить меня в покое. Ничего у нас не получится. Руку даю на отсечение.
Не удерживаюсь и насмешливо улыбаюсь герою. Прекрасного тебе вечера, Хулио. То есть хамло. Сделать оскорбительный жест рукой, чтобы Вера замолчала, не возникает желания? Только со мной так можно, да?
6 глава
Второй день подряд я не могу собрать себя в кучу. Такое ощущение, что в голову с правой стороны заколачивают ржавый гвоздь. А когда он достает до мозга, то сразу же приступают к новой раздаче боли. И так по кругу. Словно попал на фабрику бракованной продукции, которую решили утилизировать, вбив все до единого гвоздя в мою черепную коробку. Эту боль при приступе мигрени нельзя описать словами. И спутать ни с чем невозможно. Эрик привез колеса из аптеки, но они не особо помогают. Не думал, что меня накроет этим кошмаром в поездке, и ничего с собой не взял. Уже почти забыл, какие это «прекрасные ощущения». Хотя про «забыл» – спорно. Такое не забудешь. Если бы под рукой был пистолет, то я бы уже застрелился, чтобы не испытывать подобные мучения.
К вечеру боль становится тише. Препараты Эрика помогают, и даже появляется намек на аппетит. Начинаю по новой прокручивать события недавних дней. Хулио, да? Мать Тереза недоделанная. И Саша Грей в придачу. Твое счастье, цветок, что мне и впрямь херово, а Вера оказалась не такой бессердечной сукаой как ты. Уже, наверное, раз пять заглянула, если не больше, чтобы узнать, не окочурился ли я. Даже представить не мог, что она такая чуткая и заботливая девушка. В отличие от некоторых. По-хорошему бы Леднёва к Алёне с баблишком подослать, чтобы нервы ей подергать, но ладно. Живи, солнышко. Я хоть и с прибабахом, но останавливаться умею. Не до тебя сейчас.
Встаю с кровати и иду в душ. Холодный. Возвращаюсь в спальню, раздвигаю плотные шторы на окнах, открываю одну створку, чтобы проветрить комнату, и звоню Вере: пусть принесет что-нибудь поесть завтра утром. Так, глядишь, и пересмотрю свои взгляды на жизнь – выберу себе в спутницы заботливую блондиночку, а не черствый черный сухарик. Грызи его потом остаток жизни. Нет, пусть это счастье кому-нибудь еще достанется.
Я ложусь в постель и снова отрубаюсь под действием колес. Когда открываю глаза, чувствую себя почти нормально. За окном дождь с
