Невеста на санях - Ксавьер Нил
Глаза Ларка ярко сияют, будто он благословлен каким-то умопомрачительным чудом, пока я делаю все, что в моих силах, чтобы не пускать слюни на полный набор великолепного сложенного мужчины — пресс, бицепсы, трицепсы и огромный член. И я от него без ума. Он не отрывает от меня кристально-ясного взгляда, обводя мою фигуру, изгиб за изгибом, пока тянется правой рукой мимо меня к ящику, неуклюже спеша достать презерватив.
Все, произошедшее дальше, случилось в мгновение ока.
Клянусь, в один момент я смотрю, как Ларк разрывает фольгу, а в следующий он закрывает мой рот своей крепкой ладонью, чтобы заглушить мои крики. Мы, кажется, обходим стороной все, что люди называют «занятиями любовью», чтобы трахаться, как восходящие порнозвезды, пытающиеся что-то доказать другим. Он громко стонет мне в ухо. Пыхтит. Кидает проклятия. Прикусывает мочку уха каждый раз, когда врезается в меня. Я кричу в его ладонь одновременно с тем, как моя киска сжимается, высасывая все соки из его члена. Ногами плотно сжимаю его, будто даже самое крошечное расстояние каким-то образом положит конец всему. Мышцы на них пульсируют и напрягаются в такт с местечком между бедер, заманивая его в эпицентр возбуждающего торнадо.
Ларк опускает руку с моего бедра, своим лицом прижимаясь к изгибу моей шеи и испускает голодный вой. Большая часть его веса приходится на другую его руку, тем не менее она не добавляет восхитительного давления всеми правильными способами.
Ногтями жадно блуждаю по его загорелой коже, царапая ее в одобрении каждый раз, когда он погружается глубже в мою киску, которую никто не навещал со времен моего переезда. Наши стоны звучат в унисон в ритме движения наших бедер, и то, как они постоянно сталкиваются, призывает нас двоих сдаться. Приказ, который мы не можем проигнорировать. Крики сменяют жадные вздохи. Резкие толчки вознаграждены укусами его плеча. Внутри меня становится так влажно — этакое приветствие все больше и больше набухшего члена. Чем тверже он становится, предупреждая о том, насколько тот близок к тому, чтобы по-настоящему перейти за край, тем сильнее моя спина выгибается над кроватью в отчаянии, чтобы сделать то же самое.
Вздох поражения, который мы разделили, предшествовал нашей разрядке. Тела одновременно трясутся от напряжения и стоны удовольствия заглушаются нашими губами, лихорадочно забирающими каждый звук.
Что ж, черт.
В тот момент, когда я думаю о том, что не могу еще сильнее желать быть его настоящей будущей невестой, чем уже хочу… это происходит.
И начинаю задумываться… не слишком ли я стара, чтобы написать Санте письмо и попросить Ларка Веллингтона стать чем-то большим для меня, чем просто фальшивым рождественским предложением руки и сердца?
Глава 5
Ларк
Держать Да’Нику Мартин в объятиях всю ночь — лучший рождественский подарок, о котором только может просить парень.
Однако проснуться от того, что она сосет мой член утром в канун Рождества стоит на почетном втором месте.
Она мастерски вращает своим языком по головке, дразня щелочку. Легкие касания вызывают усиливающуюся потребность схватить ее волосы и опустить ее голову вниз. Не поддавшись этому желанию, я вынужден схватиться за простыню. Темнота комнаты мешает мне наблюдать за ее дразнящими движениями, но я благодарен этому. Что-то подсказывает мне, что если бы мог наблюдать за тем, как маленькая соблазнительница делает то, что делает, я бы спустил пар задолго до того, как она хорошенько отсосет.
Сантиметр за сантиметром мой член наконец-то скользит глубже к влажному пределу ее рта. С каждым движением, сила того, как она сосет его, увеличивается, умело запирая мой набухший ствол внутри. Крепкие удары по его нижней стороне, заставляют мою сперму выйти из дремлющих яиц, чтобы яростно забрызгать заднюю часть ее глотки. Я крепче хватаю простыни, когда она начинает медленно покачиваться. Звуки причмокивания безжалостно отскакивают от стен, пока она любовно омывает слюной член, быстро подталкивая меня еще ближе к краю. Ее тонкие пальцы, гладящие, ласкающие и нежно дергающие мои яйца, без единого слова, без подсказки, без просьбы, заставляют меня стонать все громче и громче. Да’Ника радостно мычит в знак похвалы от взрыва предэякулята, постоянно просачивающегося, несмотря на то, что я пытаюсь сдержаться, и ненужные дополнительные вибрации приводят к тому, что я прижимаю подушку к лицу, чтобы заглушить проклятья, которые грозят вырваться. Я хрюкаю и стону, поднимая бедра навстречу все более небрежному причмокиванию. Истеричность моих движений перекликается с ее темпом, пока она не получает всплеск за всплеском обжигающую горло жидкость. Отпускаю простынь, чтобы любовно запутаться пальцами в ее локонах, желая, чтобы она не только оставалась на месте, пока высасывает меня досуха, но и знала, что я восхваляю ее.
Цените женщину, не боящуюся проглотить каждую каплю.
Затем я наконец отпускаю ее волосы, она откидывается от меня и воркует:
— Счастливого Рождества, Ларк.
— Веселого гребаного Рождества, детка.
— Что?
Отбросив подушку обратно на кровать, я повторяю, хоть и немного преуменьшаю свой энтузиазм:
— И тебя с сочельником, детка.
Кончиками пальцев Да’Ника слегка поглаживает мои бедра и произносит:
— Мне нравится, когда ты называешь меня деткой.
Улыбка пробегает по моему лицу:
— И мне.
Между нами на мгновение воцаряется тишина, и я использую ее, чтобы подготовиться к следующему разговору.
В котором заявляю, что это не единственное, что я люблю.
В котором высказываю, что был слишком глуп, чтобы поддаться этому чувству между нами раньше.
Тому, где я провозглашаю, что она моя, всегда была и будет моей.
Открываю свой рот, но меня прерывает слабое жужжание.
— Слышал это? — осторожно спрашивает Да’Ника. — Это… это вибратор? У тебя есть вибратор?
— На кой черт мне нужен вибратор?
— Ты спрашиваешь меня, зачем вообще они нужны или почему необходимы для счастливой сексуальной жизни?
— Чт…
— Подожди, это наверное мой телефон. — Она отодвигается от меня, и я тут же издаю низкое неодобрительное рычание. — Думаю, это он.
— То, что звук исходит от телефона, звучит более правдоподобно, чем случайный вибратор.
— Серьезно? — подзуживает она, пока ищет телефон, обыскивая все вокруг.
Я слегка хихикаю в ответ на ее реплику и полностью сажусь на кровати, желая узнать, кто пишет ей в это время.
Поправка.
Утром.
Кто, черт возьми, будет очень разочарован тем, что она больше не будет знакомиться перед работой или ходить на кофейные свидания?
Внезапно телефон освещает ее лицо, и я сдерживаю бурлящую во мне ревность, которая растет в
