Элизабет Биварли - Спутница звезды

Его руки. Хоть Джеймс Неш и был известен как мотылек, порхающий по белу свету, у него были большие руки: огромные, загорелые ручищи с короткими тупыми пальцами. Руки чернорабочего. Но Кирби была уверена: он за свою жизнь не трудился ни одного дня. Возможно, мистер Неш увлекался яхтами, пожалуй, альпинизмом или другим экстремальным видом спорта? Вот откуда у него загрубелые, сильные руки и натренированное, мускулистое тело.

«Разве способны такие ручищи ласкать нежное женское тело?» — ни с того ни с сего подумалось ей. Этот вопрос привел ее в смятение и в то же время вызвал восторг. И тут же она поняла, что ей известен ответ. Его руки уже гладили ее лицо, а шершавые кончики пальцев скользили по щеке и шее. Но что с ней будет, когда его руки коснутся того, что скрыто от нескромного взора?

Покраснев при этой мысли, мисс Коннот прогнала ее. Она была уверена, что никогда не получит ответа на этот вопрос. С сего часа она решила держаться подальше от Джеймса Неша. Однако тут же поступила вопреки решению, робкими, медлительными шагами приблизившись к нему.

Ей по-прежнему не давала покоя мысль, почему он остановил свой выбор на ней. Почему? В следующее мгновение девушка вспомнила, что он слывет чудаком. Она узнала об этом на сегодняшнем совещании, где члены комитета обсуждали почему-то не насущные вопросы, а Джеймса Неша, возлюбленного Кирби.

Мисс Коннот постаралась убедить собравшихся, что они с мистером Нешем познакомились лишь сегодня днем и при весьма сомнительных, мягко говоря, обстоятельствах, и он вовсе не ее возлюбленный.

Сделав вид, что они поверили, члены комитета тут же уговорили Кирби попросить его об одолжении.

Просьба состояла в следующем: не согласится ли Джеймс Неш выступить в роли оберцеремониймейстера на космическом параде, заменив до сих пор незаменимого Руфуса Лейдло?

Подойдя ближе, Кирби замедлила шаг. Всякий раз, когда она оказывалась в нескольких метрах от него, ее начинало трясти.

Девушка твердила себе, что она жертва полового инстинкта. Любой мужчина, сказавший то же, что ей сказал Джеймс, и приласкавший ее так же, как ласкал он, пробудил бы в ней вожделение. Еще ни один мужчина не говорил так с ней и не ласкал ее. «Это не Джеймс Неш пробуждает во мне такую похоть, — решила она, — такое желание. Боже мой, такое сладострастие! Виной всему его поступки. Когда я привыкну к подобному обращению, то увижу за его красивой, чувственной, сладострастной… гм… внешностью повесу, любителя подглядывать за голыми женщинами».

Словно догадавшись, как она окрестила его, Джеймс медленно поднял голову и посмотрел на нее смеющимися глазами. Девушка с трудом отвела взгляд и уставилась на развернутый журнал, что лежал на его коленях.

Неш поднялся с кресла и осторожно закрыл журнал.

— Верно говорят, — тихо прошептал он, — нельзя верить всему, что пишут. Я и понятия не имел, что в статье столько ляпсусов.

Брови Кирби изумленно взметнулись вверх.

— Вы хотите сказать, что до того не читали ее?

Кивнув, Джеймс промолвил:

— Не-а. К чему мне читать о себе? Я-то себя изучил досконально. Скучно. Я люблю одни романы. — Вновь взглянув на журнал, он произнес: — Да и потом эта статья полна небылиц, а иначе я бы не получил от нее такого удовольствия.

— Что? Вы хотите сказать, будто пресса изощряется в пикантностях? Я представления не имела. Боже, какой ужас!

— В пикантностях? — переспросил он. Джеймс явно не уловил ее сарказма, так он был зол. — Шутить изволите? Да там ложь на лжи сидит и ложью погоняет. Я не могу поверить в то, что Сисси Деван наплела про меня. Мы с ней встречались одну неделю, но я не спал с нею.

— Правда? — с сомнением осведомилась мисс Коннот.

Джеймс тряхнул головой.

— Да ни за что на свете! Она не просыхала от пьянки. А Эшли Ивэнстон? Боже милостивый! Это же просто девчонка! Я ее почти не знаю. Как-то встретился с ней, и наше свидание длилось всего полчаса. Если теперь она заявляет, будто была моей пассией, и убедила так называемого журналиста, что у нас был роман, ей пора давать «Оскара».

Кирби скептически смотрела на него.

— Итак, вы утверждаете, что не заслужили свою репутацию ловеласа?

Он ухмыльнулся.

— Ну, нет. Подобного я не говорил. Что же касается этих двух дам, — Джеймс вновь развернул журнал, — и примерно десятка других, упомянутых в этой статье, то здесь явная ложь.

Не удержавшись, Кирби подошла к нему и посмотрела на вызвавшую его негодование статью. Она указала на рамку, занимавшую треть страницы и озаглавленную «Список побед Джеймса».

— Стало быть, вы не спали с названными здесь женщинами? — осведомилась девушка.

Мистер Неш утвердительно кивнул головой:

— Разумеется, нет. Сюда даже попала принцесса Фатима. Боже мой! Как будто у меня имеется ключ от ее пояса целомудрия.

Кирби изумленно уставилась на него.

— Принцессы там, как и в старину, носят пояс целомудрия? — недоверчиво спросила она. Ей было известно, что в некоторых восточных странах женщины не пользуются уважением, но ведь пояс целомудрия — это пережиток даже для отсталых обществ.

— Я выразился фигурально, — пояснил ей Джеймс. — Для Фатимы поясом целомудрия служит, как утверждают, ее секретарша Людмила. — Он вновь бегло просмотрел список. — Минутку… Боже мой, вот и она. Ба, Роккетти! Обе. Я встречался с ними, и поглядите, что из этого вышло.

Кирби не верилось, что она стоит в городской публичной библиотеке и спокойно обсуждает с Джеймсом Нешем количество его побед. Стало быть, невинный обмен взглядами ничего для него не значил. Для нее же их встреча, сколь бы краткой она ни была, особенно ценна — раньше с ней подобного не случалось и вряд ли произойдет впредь.

Но для Джеймса, очевидно, такие встречи привычны. И не одна женщина стала его добычей, а множество. Она-то полагала, что его ласки что-то значат. Однако ему, похоже, все едино: она оказалась под рукой, только и всего. И не глядел он как-то особо на нее. Ей, Кирби, это просто показалось.

С грубым хохотком Джеймс захлопнул журнал и швырнул его обратно на полку. Затем, повернувшись к стеллажу спиной, снова посмотрел на Кирби.

— Сегодня ты ужинаешь со мной, — проговорил он настойчивым и уверенным тоном.

Ей надо отказаться. Их встречи бессмысленны. Но тут в ее ушах вновь зазвучали слова членов комитета.

«Кирби, ты, верно, хорошо знаешь Джеймса Неша. Могу поспорить, что он не откажется, если ты попросишь его сыграть роль оберцеремониймейстера на космическом параде…» Затем мисс Коннот вспомнила замечание миссис Дамон, учительницы третьего класса, которая без тени самодовольной улыбки, к удивлению Кирби, промолвила: «Подумай, что наш город благодаря прессе станет известен на всю страну». — «На весь мир, коль на то пошло», — присовокупила миссис Марч, матушка ее подруги Розмари, которая также была и мэром Эндикотта.