Мари Феррарелла - Моя вторая половина

— Тебе примерно шесть месяцев, значит, ты не должна уже просыпаться так часто по ночам. — (В ответ Рэйчел опять всхлипнула.) — А я-то думала, что только Либби плохо спит.

Либби было четыре года, а она все еще вскакивала несколько раз за ночь и звала мать.

Она наклонилась к кроватке и взяла Рэйчел на руки. Всхлипы прекратились.

— Отлично, я, кажется, знаю одну замечательную колыбельную песенку, только обещай мне заснуть, ладно?

В ответ Рэйчел шмыгнула носом и преданно прижалась своей маленькой головкой к плечу Клэр.

Клэр тихо засмеялась:

— Подлизываешься? Не думай, что я падка на лесть. Вовсе нет. И не старайся манипулировать мной. У меня есть собственная дочь. И мне этого более чем достаточно, спасибо за предложение. Это всего лишь на одну ночь, поняла?

Где же Эван? Он должен был вернуться несколько часов назад…

Он, наверное, полагал, что имеет право развлекаться, пока она сидит с его ребенком.

Жалкий, никчемный, эгоцентричный…

Нет, она не должна обвинять Эвана Квотермена в отсутствии интереса к судьбе собственной дочери лишь потому, что несколько лет назад Джек бросил ее, Клэр, когда она сообщила ему о своей беременности. Не все такие негодяи, как Джек. Она горько усмехнулась. Как быстро может умереть любовь, которой, казалось, не будет конца.

Рэйчел задремала на плече у Клэр. Женщина вдруг почувствовала, как все ее существо наполняется безграничной нежностью к крохотному, беззащитному человечку. Она не должна привязываться к этому ребенку, слишком уж часто она теряла то, что любила. Вот объявится Эван и заберет у нее Рэйчел. Клэр постаралась не думать об этом. Надо думать о том, что она зла на Эвана. Она звонила ему домой уже несколько раз, но неизменно попадала на автоответчик. Звонить в его офис было также бесполезно. Эван включил факс. Должен же он быть где-то…

Рэйчел заворочалась и захлюпала носом.

— Я знаю, знаю, — ласково сказала Клэр. — Я обещала тебе песенку. Что ж, слушай…

Возможно, пение отвлечет их обеих от мысли, что Эвана нет рядом.

Наступило утро, а Эван так и не появился. Это была последняя капля. Изо всех сил пытаясь подавить ярость, Клэр одела Либби, бросила в сумку все, что может пригодиться Рэйчел, и посадила их обеих в свою машину.

Если Магомет не идет к горе, гора сама поедет в офис к этому чертову Магомету, думала Клэр.

Глубоко вздохнув, она повернула ключ в замке зажигания. Нельзя садиться за руль в таком ужасном состоянии, хотя, если бы позади машины стоял Эван Квотермен, она бы с удовольствием дала задний ход.

Либби была сильно возбуждена и все время прыгала на сиденье.

— Значит, Рэйчел останется у нас? Он ведь за ней не приехал.

Клэр крепко сжала губы, чтобы не сказать что-то, о чем она потом пожалеет.

— Да, я знаю, но нет, мы не можем оставить Рэйчел. Мы с тобой будем жить вдвоем, поняла?

Либби кивнула, но Клэр знала, что дочка ничего не поняла.

— А зачем мы опять куда-то едем? У нас снова кончились подгузники?

— Нет, это из-за Рэйчел. — Клэр мысленно порадовалась, что на улице мало машин. Сейчас ей не хватало только застрять в пробке. — Мы едем в офис к мистеру Квотермену, чтобы напомнить ему, что прошлой ночью он забыл кое-что у нас дома.

Он даже к себе домой не вернулся. Она не спала всю ночь и ждала его. Утром Клэр подошла к его дому и постучала, ответа не последовало. На крыльце лежала свежая утренняя газета.

Либби не сдавалась:

— Но если Рэйчел ему не нужна, тогда мы сможем оставить ее у себя, да, мам?

— Нет, Либби. Она ребенок, а не бумажник, который ты нашла на улице. Мы не можем отнести ее в бюро находок и надеяться, что ее никто не хватится.

Либби снова мало что поняла, но на всякий случай все равно кивнула.

— Я знаю.

Клэр слегка улыбнулась. Либби не виновата в том, что у нее такое большое сердце.

— Тогда ты должна знать, что мы не можем так поступать с людьми.

Глаза Либби засияли надеждой.

— Значит, мы можем удочерить ее?

Клэр вздохнула. Слово «удочерить» всегда будет причинять ей боль, но сейчас не время об этом думать.

— Неправильно, солнышко. Кстати, где ты об этом услышала?

Они никогда не говорили об удочерении. На то были причины. Ведь не Либби, а именно Клэр удочерили. Отец Клэр скрывал от нее эту маленькую подробность, пока не оказался на смертном одре.

— По телевизору, — ответила Либби.

Конечно, ей следовало догадаться: Либби впитывает все, что слышит, как губка. Возможно, нужно проследить, что дочка смотрит по телевизору.

Клэр припарковала машину возле внушительного здания. При въезде на площадку для парковки висела табличка с надписью: «Для гостей».

Она не чувствовала себя гостьей. Она чувствовала себя разъяренной женщиной, которую обвели вокруг пальца.

— Отлично, мы приехали, — объявила она.

Придерживая Рэйчел одной рукой, а другой схватив за руку Либби, Клэр направилась в офис Эвана. Хвала небесам, она успела взять у него визитную карточку, прежде чем он исчез вчера.

Она гордо маршировала по коридору и, безусловно, так бы и влетела в кабинет к Эвану, если бы не женщина, сидящая за столом в приемной.

Взглянув на детей, Альма немедленно вскочила и преградила путь в кабинет Эвана.

— Туда нельзя!

Но Клэр была вовсе не намерена отступать перед секретаршей Эвана Квотермена. Ее глаза сузились, и она с явным презрением оглядела Альму.

— Я здесь, чтобы увидеть Эвана Квотермена, и увижу его тотчас же. — Она кивнула на ребенка в своих руках. — Это его проблема, а не моя.

Альма попятилась и заглянула в кабинет начальника.

— Мистер Квотермен, они размножаются, как кролики, — жалобно протянула она.

Эван поднял глаза. Его голова раскалывалась. Ему казалось, что сейчас в ней больше информации, чем в его персональном компьютере. Вчерашнее совещание плавно перетекло в ужин, который закончился только к утру. У него даже не было времени заехать домой. Эван провел остаток ночи на диванчике в офисе, а потом принял душ в небольшой ванной комнате. Но до сих пор он чувствовал себя как выжатый лимон.

— О чем вы?

— О детях, — как-то очень неестественно сказала Альма.

— О детях?..

О Боже, во время всей этой суматохи с новым назначением он совершенно забыл о Рэйчел! Эван застонал.

Когда в дверях появилась Клэр, он застонал еще громче: в ее руках был младенец.

— Кажется, вы что-то у нас забыли?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В следующую секунду в кабинет, словно ураган, влетела Либби и завизжала так, как будто увидела салют на День Независимости. Через несколько мгновений она уже вертелась возле Эвана и что-то быстро и путано говорила.