Джуди Тейлор - Игра словами

Прежде Эстер никогда особенно не задумывалась о своей внешности и уж во всяком случае не считала себя красивой. Правда, у нее была хорошая фигура, но ей всегда казалось, что глаза у нее слишком маленькие, а рот несколько великоват. Самым лучшим, несомненно, были волосы: густые, черные и блестящие, они ниспадали роскошными волнами на плечи. Сейчас Эстер туго завязала волосы лентой сзади, прекрасно зная, что это ей совершенно не идет.

Когда все сели за стол, она оказалась напротив Гордриджа; по правую сторону от нее находился Эдвард, а по левую — белокурый гигант, которого ей представили как Тома Харди из Новой Зеландии, специалиста по лишайникам.

— Боюсь, что я ничего не знаю о них, — извинилась Эстер, когда он упомянул о своем любимом предмете.

Том рассмеялся.

— Мне кажется, вы узнаете о многих вещах, когда закончите печатать наши отчеты.

— Надеюсь, — согласилась она.

— Эдварду повезло, что вы смогли приехать вместе с ним, — заметил Том.

— А вы женаты? — машинально спросила Эстер.

Том был, вероятно, в том же возрасте, что и Гордридж, — где-то около сорока. У него было такое же крепкое тело и такие же голубые глаза, хотя не настолько пронзительные, как у начальника экспедиции.

Неожиданно Эстер почувствовала на себе взгляд Гордриджа. Этот взгляд, казалось, предостерегал ее от слишком интимного разговора. Это было просто смешно! Чего, интересно, ждали от нее — что она не будет ни с кем разговаривать? Не может быть. Очевидно, ей просто показалось: не станет же Гордридж, в самом деле, следить за каждым ее словом!

— Я был женат, — ответил Том с улыбкой сожаления. — Ничего не получилось. Полли не нравилось, что я провожу в экспедициях так много времени. Вообще, не стоит жениться на тех, кто работает в совершенно противоположной области: слишком трудно понять друг друга.

— Так неужели никто здесь не женат?! — удивленно воскликнула Эстер.

— Нет, почему же? Вот, например, Саймон. — Том кивнул на самого старшего из команды. — Но его жене, кажется, все равно, бывает он дома или нет. У нее свой бизнес и масса работы. Бен тоже женат. Он, кстати, мог бы приехать с женой: она тоже биолог, но, к сожалению, работает сейчас на другом объекте. Потом молодой Гарри — он женат всего шесть месяцев.

Эстер нахмурилась. Почему же, интересно, Гордридж не предложил этому человеку тоже приехать с женой? Ведь он якобы не любит разлучать молодоженов!

— А чем занимается жена Гарри? — спросила она.

— Кажется, она медсестра, — ответил Том. — Работает на рейсовом судне. Гарри говорит, что они привыкли подолгу жить врозь. Он считает, что это гораздо лучше, чем быть все время вместе: меньше опасности надоесть друг другу.

— Вам, наверное, бывает здесь скучно без женщин? — не подумав, спросила Эстер и тут же пожалела об этом.

— Да, черт возьми! — сверкнул на нее глазами Том. — Приятно, что вы будете находиться среди нас.

— Не нужно строить никаких далеко идущих планов! — улыбнулась Эстер. — Учтите: у Эдварда очень хороший удар правой!

— Это шутка. Я не собираюсь рисковать своей работой. Это перспективный проект, многие биологи стремятся попасть в экспедицию Гордриджа.

В этот момент они оба невольно взглянули в сторону начальника. Гордридж, прищурив глаза, оценивающе смотрел на них через стол.

— Я просто рассказывал Эстер, как мне нравится моя работа здесь, — заявил Том с нарочитой беспечностью.

— Я был бы огорчен, если бы вы этого не сделали, — сухо заметил Гордридж. — Мы можем только надеяться, что миссис Килинг также понравится ее работа.

Эстер опять показалось, что он подчеркнул ее положение замужней женщины, но на сей раз это служило предостережением Тому. Она повернулась к Эдварду, сидящему с другой стороны. Он тепло улыбнулся ей и тронул за руку.

— Все в порядке?

Она кивнула и постаралась сосредоточиться на еде, но это было трудно: ей все время казалось, что Гордридж смотрит на нее. Облегчение наступило, когда с ужином было покончено, и Эстер вызвалась помочь Хесусу убрать со столов и вымыть посуду.

К этому времени стало уже темно. В отличие от Англии здесь не бывало долгих сумерек: солнце быстро садилось и наступала полная темнота.

Были включены лампы, работавшие от солнечных батарей. И сразу весь лагерь стал выглядеть праздничным. Мужчины сидели группами и разговаривали. Эстер опять очутилась рядом с Эдвардом и Гордриджем.

Этот день показался долгим, она чувствовала себя уставшей, и ей совсем не хотелось слушать профессиональный разговор двух мужчин, подавляя загадочную реакцию своего тела на присутствие Гордриджа. Эта реакция начинала не на шутку раздражать ее, поэтому Эстер притворно зевнула и, потянувшись, объявила, что идет спать.

Эдвард покорно поцеловал ее в щеку.

— Моя бедняжка, у тебя выдался трудный день. Постараюсь не разбудить тебя, когда буду ложиться.

Она улыбнулась.

— Спокойной ночи, Эдвард.

Потом повернулась к Гордриджу и также пожелала ему спокойной ночи. Их взгляды на мгновение встретились.

— Спокойной ночи, Эстер.

Она была уверена, что заснет, едва коснувшись головой подушки. Но ей не спалось: слишком уж растревожил ее этот невозмутимый человек, который за короткое время успел завладеть ее мыслями. Слава Богу, она явно не возбуждала в нем никаких положительных эмоций: тогда ей гораздо труднее было бы бороться со своими…

Когда Эдвард вернулся в палатку пару часов спустя, она притворилась спящей. Не прошло и нескольких минут, как его дыхание стало ровным: он был счастлив здесь, у него не было никаких проблем, которые мешали бы ему спать.

Эстер беспокойно ворочалась с боку на бок и в конечном счете решила выйти на свежий воздух. Снаружи было значительно прохладнее, и она накинула на плечи кардиган.

Спустившись к берегу, Эстер остановилась, слушая плеск волн и наблюдая за причудливыми отражениями серебристой луны. Раздавшийся из темноты жесткий голос прозвучал для нее совершенно неожиданно:

— Миссис Килинг? Что вы здесь делаете?

3

Эстер не слышала за спиной никакого шороха: Гордридж подкрался к ней незаметно, как тигр. Она резко обернулась и с сильно бьющимся сердцем произнесла:

— Я ничего не делаю!

— Мне кажется, что вы накликаете на себя неприятности, — проворчал он.

Эстер нахмурилась.

— Что вы имеете в виду?

На нем были те же рубашка и брюки, что и раньше, и она не могла понять, надел ли он их, когда увидел ее, или вовсе не ложился спать. Глаза Гордриджа опасно блестели.

— Уверен: вы прекрасно понимаете, что свет луны, падающий на вас, делает вашу ночную рубашку совершенно прозрачной. А эта вязаная кофта мало что скрывает.