Если я умру завтра - Вероника Карпенко
Теперь на регулярные встречи с его друзьями она являлась, как на работу. И уже успела понять, что в этой дружелюбной компании её не услышат. Он сумел убедить их в том, что здоров! Что живет счастливой семейной жизнью и готовится стать отцом. Вполне очевидно, что её откровения будут восприняты ими в штыки.
— Почему я должна идти туда? — в который раз спросила Эля.
— Потому, что ты — моя невеста, — ответил Кирилл.
«Едва ли», — подумала она, развязывая большой красный бант.
В коробке оказалось платье. Эля достала его и прислонила к телу. Бледность проступила на фоне темного кружева.
— Тебе к лицу черный цвет, — он встал позади, любуясь её отражением.
Их взгляды встретились в зеркальном пространстве.
— Смотри, как мы подходим друг другу! — Кирилл нежно коснулся её плеча, погладил по щеке. В такие моменты, сквозь первобытную личину в нем проступал живой человек. Но Эля, стараясь не поддаваться его обаянию, вытаскивала наружу все свою ненависть, культивируя её, принимая, как лекарство.
Его высокомерные друзья и их жеманные подруги казались ей лишь декорацией, призванной продемонстрировать окружающим их нормальность. Ей все труднее было сохранять спокойствие, вести непринужденные беседы, поддерживать разговоры «о нас», принимать комплименты.
В который раз, оказавшись наедине с кем-нибудь из девушек, она пыталась сформулировать свой посыл. Но её решимость таяла, когда кто-нибудь из них принимался восхищаться их парой.
— Ты стала много пить! — заметил Кирилл, следя за дорогой.
— Да! — согласилась Эля, утопая в кожаном кресле. — И что с того?
— Мне это не нравится, — холодным тоном ответил он.
Профиль мужчины заострился на фоне бокового окна. И ей безумно захотелось вцепиться ему в лицо, чтобы руль выскользнул из холеных рук, увлекая машину на встречную полосу. Но ведь тогда она и сама погибнет?
— Ты мне не муж! — напомнила Эля.
— Это поправимо, — улыбнулся Кирилл.
Обручальное кольцо, изготовленное специально для неё, ждало своего часа в бархатной коробочке. И о скором бракосочетании знали все его друзья.
— Я не выйду за тебя! — проговорила она.
— Выйдешь, — уверенно бросил он.
— Я расскажу всем, кто ты! — злобно выдохнула Эля и отвернулась, пряча эмоции.
Краем глаза она заметила белое пятно на обочине. «Кошка», — подумала девушка. Животное заметалась в свете автомобильных фар. Кирилл прибавил газу, и машина понеслась вперед.
— Стой! — закричала Эля, хватая его за рукав.
Лицо мужчины окаменело, искаженное гневом. «Пожалуйста, только успей», — взмолилась она и закрыла руками глаза. Машина вильнула, набирая обороты.
— С-сука! — выдавил Кирилл сквозь зубы.
Эля притихла, и его, не нашедшая выхода, ярость повисла в воздухе.
Она уснула, лишь только коснувшись подушки. Видимо, количество выпитого наравне с пережитым стрессом, дало о себе знать. Обычно очень чуткий, на этот раз её сон был глубоким, как темный колодец…
— Просыпайся, солнышко! — ласково прозвучало над ухом.
Она нехотя открыла глаза и увидела перед собой лицо Кирилла. Он шевелил запакованной в медицинскую перчатку рукой.
Эля сощурилась, не понимая еще, отчего её собственные руки не слушаются. И вскрикнула, увидев себя распятой в форме звезды! Её запястья и щиколотки были накрепко привязаны к металлическому основанию кровати. Сон улетучился, и паника горячей волной прокатилась по телу.
— Скажи мне, кто я? — таинственно проговорил мужчина.
— Ты… Кирилл! — испуганно отозвалась она.
— Дальше, — произнес он, скользя глазами по обездвиженному женскому телу.
— Ты…, — шепотом продолжила Эля, — м-мой муж?
— Громче! — скомандовал он.
— Мой муж!
— Да, — прошептал Кирилл.
Удовлетворенный её ответом, он изучал скрытые под шелковой пижамой прелести.
— Скажи, как сильно ты меня любишь?
Сдержанный мягкий свет настольной лампы освещал лишь половину его лица. И ей казалось, что другая скрыта под маской.
— Очень сильно! — прошептала Эля.
Она закрыла глаза, сказав ему то, что он хотел услышать, и теперь надеясь получить заветную свободу.
— Нет! — он нахмурился и взял с кровати канцелярские ножницы.
Эля ощутила прикосновение холодного металла к коже и вздрогнула. Она оторвала голову от подушки и увидела, что он кромсает её шорты! Сделав два ровных надреза, Кирилл, словно обертку с конфеты, убрал их в стороны, открывая взору гладко выбритый женский лобок. Насладившись зрелищем, он приблизил к ней охваченное восторгом лицо.
— Так сильно, что готова отдать мне свои половые губы? — лезвия канцелярских ножниц зловеще сомкнулись у нее над головой.
— Ч-что? — задохнулась девушка, — Нет!
— Значит, не так уж и сильно, — с досадой заключил Кирилл.
Сердце остановилось и вновь зашлось в неистовом ритме, когда, вооруженный инструментом, он склонился над её беззащитной промежностью.
— Люблю! Люблю! Ну, пожалуйста! — суча ногами, закричала она.
— Не вертись, а то криво получится, — проговорил он, раздвигая пальцами нежную плоть.
Её конечности дергались, словно в конвульсиях. Веревки беспощадно впивались в кожу, но Эля не чувствовала. Предвкушая боль куда более острую!
— Тебе нравится Рома? — неожиданно поинтересовался он.
— Н-нет! — испуганно отозвалась девушка.
— Ты бы дала ему?
— Нет! — она неистово замотала головой.
— Неправильный ответ, — разочарованно проговорил Кирилл и вновь склонился над ней.
Он изучал её плоть, разминал и ощупывал пальцами, как будто проверяя на свежесть кусок мяса. Эля металась, готовая на все, лишь бы только отсрочить жуткую пытку.
— Да! — прокричала она.
— И снова мимо! — резюмировал Кирилл, не отнимая руки от её расщелины.
— Я… я не знаю! Чего ты хочешь?
— Повторяй за мной, — велел он, — Я сделаю все, что ты попросишь…
— Я сделаю все, что ты попросишь!
— И буду лежать спокойно…
— И… буду лежать спокойно.
— Пока ты обрезаешь половые губы! — закончил он, и Эля зашлась в беззвучном плаче.
Напряжение достигло пика, и тело её буквально вибрировало, придавленное им к постели. Отбивая зубами дробь, она продолжала озвучивать свои мольбы. Но он не слышал её!
— Сразу обе? Или по очереди? — вслух размышлял Кирилл.
Эля зажмурилась, чувствуя, как сильные пальцы мужчины, захватив одну из чувствительных створок, оттянули её, приноравливаясь…
Затем тишину пронзило лязганье металлических лезвий. И она закричала!
Кирилл отпрянул, и тело девушки выгнулось на постели дугой.
— Чего ты орешь? — спросил он, изучая её озверевшее от страха лицо.
Эля не ответила, её била дрожь. Он придвинулся к ней и лег рядом.
— Глупышка! Испугалась? — прошептал мужчина и вскинул руку с зажатым между пальцев кусочком… белоснежной простыни.
