Диана Стоун - Остров мечты

Чтобы он не чувствовал себя так неловко, она решила отвлечь его разговором.

– Здесь много зелени, значит, где-то должна быть вода. Дэвид промолчал. Очевидно, все силы у него уходили на то, чтобы переставлять ноги.

– Может, хотите немного передохнуть? – спросила Даньелл, видя, что по лицу его стекают капли пота.

– Нет, – коротко бросил он, упорно продолжая идти.

– А вы сами… вы не ранены? – спросил он через несколько шагов.

– К счастью, нет. Как ни странно, на мне нет ни царапины. Наверное, я родилась в рубашке, – попыталась пошутить она.

– А сколько всего человек было на яхте?

– Примерно человек пятнадцать, я думаю, – ответила она после недолгого молчания.

– Ясно.

Живы ли они? Успели ли выбраться с горящего судна или сгорели вместе с ним? Всякий раз от этой мысли, несмотря на жару, она холодела. Какая ужасная смерть – заживо сгореть! Оставалось лишь надеяться, что всем людям каким-то образом удалось спастись.

А они? Смогут ли они выжить здесь, если окажется, что это необитаемый остров? И если их не отыщут скоро, неужели придется жить жизнью робинзонов? Справится ли она, ведь на помощь Дэвида пока рассчитывать не приходится. Впрочем, никуда не денешься, придется постараться, ведь жить-то хочется.

Хотя Даньелл твердо решила воспринимать Дэвида Нортона не как мужчину, а просто как товарища по несчастью, невозможно было не обращать внимания на тепло и тяжесть его тела, на его надрывающую сердце растерянность. И всем своим существом она тянулась к нему, желая окружить его нежностью и заботой. Еще вчера подобные чувства с ее стороны были немыслимы. Неужели потеря памяти настолько его изменила? Сделала другим человеком? Вероятно, пережитое потрясение разбило тот ледяной панцирь, в который он себя одел.

Они приблизились к излому береговой линии, где Даньелл еще не была.

– Постойте, – хрипло проговорил он.

Даньелл тут же остановилась и обеспокоенно взглянула на него. Его лицо было бледным и покрытым испариной.

– Хотите немножко посидеть? – спросила она.

– Только где-нибудь в тени, если можно.

Даньелл огляделась. На краю пляжа росло какое-то дерево с широкими листьями, дававшими благодатную тень.

– Сможете дойти вон до того дерева? – показала она рукой.

– Попробую.

Когда они наконец вошли в тень широкой кроны, последние силы покинули Дэвида. Он тяжело опустился на землю и прикрыл глаза. Грудь его вздымалась под рубашкой, дыхание было тяжелым.

Даньелл тоже присела, переводя дух. Она тоже чувствовала, что вот-вот свалится с ног от усталости, голода и жажды.

Ты не имеешь права раскисать! – строго приказала она себе. Сейчас от тебя зависит не только твоя собственная жизнь, но и жизнь другого человека. Немного собравшись с силами, она решительно поднялась.

– Вы пока отдохните, а я пойду поищу воду, – сказала она.

– Если вы дадите мне несколько минут, я пойду с вами.

– Нет-нет, это ни к чему. Я вполне справлюсь сама, а вам надо отдохнуть и набраться сил.

– Вы собираетесь идти одна?

– А почему бы и нет? Ведь если бы вас не прибило течением к тому же берегу, что и меня, я бы вообще была тут одна, так что не о чем беспокоиться.

Сказав это, Даньелл почувствовала, как в животе у нее похолодело. А ведь и правда, если бы не Дэвид, она была бы здесь одна-одинешенька. Хоть он сейчас и не помощник, но все-таки рядом живой человек.

Поглядев на него, она убедилась, что идти дальше он явно не сможет.

– Вы пока немножко вздремните, а я пойду погляжу, что там дальше, за поворотом.

Он не стал больше спорить и послушно закрыл глаза. Дыхание его выровнялось, и не прошло и пары минут, как он уснул.

Не в силах устоять перед искушением, Даньелл присела возле него и залюбовалась им. Как-то так случилось, что до сих пор она почти никогда не заглядывалась на мужчин. Единственный мужчина, в которого она была влюблена – или думала, что влюблена, – это ее бывший муж. Правда, своим поведением он очень скоро превратил это чувство в неприязнь, а потом и в презрение. С тех пор она избегала мужчин. В юности, в колледже, у нее было несколько несерьезных увлечений, но после неудачного замужества она с головой ушла в работу. Возможно, неудача сделала ее чересчур осторожной, она боялась снова обжечься.

И только Дэвид Нортон, сам того не желая и не подозревая, пробил ее защитную броню, которой она себя окружила. Даже в этих сложных, невероятных обстоятельствах, в которых они оказались, Даньелл не могла не чувствовать неотразимого магнетизма этого человека.

У него необыкновенно красивое лицо, правда красота эта, на ее взгляд, чересчур строга и сурова. Твердая линия подбородка говорит о решительном, волевом характере, крупный, с чуть заметной горбинкой нос – о силе духа и целеустремленности, серебристые глаза, сейчас скрытые веками с черными ресницами, светятся умом. А какие волосы! Ее так и тянуло погрузиться в них пальцами.

Оторвав взгляд от его лица, Даньелл оглядела его широкие плечи, крепкий торс, узкую талию и длинные мускулистые ноги. Тело его было сильным, тренированным.

Даньелл облизала пересохшие губы и покачала головой. Что это она, в самом деле?! Сидит тут и любуется мужчиной, когда нужно как можно скорее отыскать пресную воду.

Поднявшись, она почувствовала, как закружилась голова. Постояв, она дождалась, когда головокружение пройдет, и отправилась на поиски воды.

Когда Даньелл вернулась, солнце было уже в зените. Дэвид все еще спал, повернувшись на бок и подложив руку под голову. Ей показалось, что ему стало лучше: лицо было не таким бледным и испарины видно не было.

– Дэвид, – тихо позвала она его. Когда он не проснулся, она повторила погромче: – Дэвид.

Он вздрогнул, но глаза остались закрытыми.

– Дэвид, проснитесь!

Его веки приподнялись, потом снова опустились.

Даньелл легонько дотронулась до его руки.

– Пожалуйста, проснитесь. Я отыскала пресную воду. Это не очень далеко, но вам придется пойти туда самому, потому что мне не в чем принести воды.

Он открыл глаза и долго смотрел на нее, ничего не говоря. Наконец сел и хрипло пробормотал:

– Извините, я кажется, отключился.

– Не извиняйтесь. Вам это было необходимо. Вы ранены, к тому же измотаны. Вы едва держались на ногах.

Дэвид осторожно пощупал подсыхавшую рану на голове.

– В первое мгновение мне показалось, что все это мне приснилось: и вы, и этот берег… Я по-прежнему ничего не помню.

У Даньелл защемило сердце. Она-то надеялась, что после сна память к нему вернется, но этого не случилось. Она постаралась скрыть свое смятение за нарочито бодрым тоном.

– Ну, по крайней мере выглядите вы значительно лучше. Сон пошел вам на пользу.